ачатура, о чем предупреждал Тимоха. Вот и делай людям добро!
— Не психуй, Хачатур, — обдал его сигаретным дымом Адам. — Мы этого Каракуля за ребро подвесим.
Хачатур Каренович неопределенно закивал и вернулся в помещение.
— У тебя, Руслан, какое предложение? — повернулся к нему Артем, потому что уже минут пять спорили, чей план лучше, а Руслан ни полслова.
— У меня пока только критика, — сумрачно сказал он. — Буду краток. Вызывать, Сева, опергруппу, чтобы они разобрались с Хачиком и Булькатым в порту, извини, глупо. В каком месте Вадим, а? Не знаешь. Пока его найдут, а они его не найдут, пройдет много времени. И ты, Каракуль, туфту нес. Твое положение еще хуже, чем у опергруппы. Этих-то вынуждены будут пропустить в порт, а ты как собрался туда пробраться? Не спорю, есть лазейки, опять же возникает вопрос: где будешь искать Вадима? Его могут держать на судне в трюме, в любом помещении порта, в ремонтных отделениях, спрятать парня там ничего не стоит. Учтите, когда нагрянут с обыском, Вадима попросту утопят под килем. Артем предложил штурмовать дом Алекса и забрать бумаги. Ну, это пока самый приемлемый вариант. Но если их там нет? Если они уже в другом месте?
— Осталось пятьдесят пять минут, — напомнил Сева, ни к кому не обращаясь.
— Тогда надо идти на пляж и заставить человека Булькатого позвонить ему, — предложил Каракуль еще один вариант.
— Погаси запал, — осадил его Руслан. — Пляж — место пустынное, я уверен, что там тебя ждет не один человек.
— Каракуль тоже будет не один, — все так же, глядя в сторону, сказал Сева. — Я пойду с ним.
— Еще один храбрец-удалец, — фыркнул Руслан.
— А это неплохая идея — пойти на пляж не одному Каракулю, — поддержал Севу Артем. — Они ведь уверены, что он придет один. Но что давать вместо бумаг? «Куклу»?
— А они такие олухи, не проверят, — скептически проговорил Руслан и вздохнул тяжко, с полной безнадегой. — Все, надо идти в дом Алекса. Шансов пятьдесят на пятьдесят. Значит, так, Каракуль, меняем тактику. Моего резидента привлекай к допросу, быстрей дело пойдет. Скажи, я велел идти в открытую. После допроса свяжите обоих и в подвал киньте, поживут там до окончания кутерьмы.
— А кто твой шпик? — спросил Каракуль.
— Не тяни! Время! — прикрикнул Руслан.
— Я пошел, — сказал Каракуль и побежал к ограде.
— У тебя на все про все пятнадцать минут максимум, — бросил ему в спину Артем, потом повернулся к Севе: — Сгоняй-ка за масками и бронежилетами.
— Я вам мальчик на побегушках, да? — пробубнил Сева, но побрел в сторону машин. — Сколько брать?
— Четыре и четыре, — отозвался Артем, направляясь к дому Алекса.
— Пять! — уточнил Руслан. — Нас будет пятеро.
Каракуль перемахнул через ограждение. За ним карабкались Руслан и Артем, перелезли, когда он был уже у парадного входа, и спрятались за гаражом. Каракуль постучал, как учил Руслан, тремя отдельными ударами. Дверь открылась. Так вот кто держал в курсе событий Руслана! Однако лицо у Каракуля все равно вытянулось, произошла небольшая заминка.
— Бей, — разрешил Сашко. Было уговорено, что он должен получить в глаз.
— Обстоятельства изменились. Доставай ствол, и берем обоих, — шепотом приказал Каракуль. — Так велел Руслан, он за гаражом.
— А что так долго?
— Потом. Сейчас от нашей скорости зависит одна жизнь. Где они?
— Кизил в спальне Алекса, Васильич в его комнате.
— Ух ты, блин, шикуют. Бери Васильича, этот послабее, а я Кизила. Веди его в гостиную, оттуда звуков не слышно. Только быстро.
— Дверь открывай смело, я смазал, — предупредил Сашко.
Каракуль взбежал по ступенькам, как кошка, — неслышно. Дверь и правда не издала ни звука. Кизил храпел на ложе Алекса, раскинув ноги-руки. Каракуль приставил пистолет к его щеке, рявкнул:
— Алло! Кизил!
Тот хрюкнул последний раз, открыл глаза, вздрогнул:
— Кто здесь?
— Это я, твоя смерть пришла, — и Каракуль упер дуло пистолета в ноздрю Кизила. — Не дрыгайся, а плавно поднимайся и плыви в гостиную. Ну, пошел!
Кизил опасливо встал с постели, под прицелом Каракуля спустился вниз. В гостиной уже сидел в кресле с помятым лицом в семейных трусах и майке Васильич, растерянно моргая глазами. Сашко стоял над ним сбоку, упирая пистолет в темя. Каракуль грубо толкнул Кизила к свободному креслу:
— Падай к Васильичу.
Кизил, рухнув в кресло, оглянулся на Сашко, сумрачно произнес:
— А я подозревал, что ты двойник.
— Пасть открывать по моему приказу! — гаркнул Каракуль. — Сашко! Держи их на мушке. Пошевелятся, сразу стреляй по конечностям без предупреждения.
— Понял, — с готовностью произнес Сашко и перешел к нему, наставив пистолет на «захваченных».
— Ну, бывшие кенты, — оскалил зубы Каракуль и сел в кресло напротив, — поговорим. Но предупреждаю: у вас пять минут. Когда они пройдут, буду стрелять…
— Что тебе надо? — дернулся Кизил, и тут же раздался выстрел. Пуля попала в подлокотник его кресла.
— Я говорю, вы слушаете, — елейно сказал Каракуль, выпустивший пулю. — А теперь вопрос: кто из вас, братки, забрал бумаги из сейфа в день похорон Алекса?
— Я не брал! — сразу выкрикнул Кизил.
— У меня их нет, — насупился Васильич.
— Четыре минуты, — напомнил, посмотрев на часы, Каракуль. — Повторяю: кто взял бумаги? Они у кого-то из вас двоих. Если я не получу папку сейчас, прикончу обоих. На моем счету трупов много, двумя больше — не имеет значения. Отвечать! Быстро!
Кизил из флегматика превратился в комок дергающихся нервов. Он перевел наполненные ужасом глаза на Васильича, рассматривающего свои босые ноги, заорал:
— Это ты? Папаша, ты взял эти чертовы бумаги?
— Не брал я, — вымолвил Васильич, не отрывая взгляда от босых ног.
Раздался еще один выстрел. Пуля врезалась в подлокотник кресла Васильича. На этот раз оба «арестованных» подпрыгнули на местах, а Васильич вознегодовал:
— Кончай палить! Нету у нас…
— Три минуты, — оборвал его Каракуль. — Дальше буду стрелять по вашим тушам. Сначала перебью щупальца, потом копыта…
— Папаша, он это сделает, — убежденно сказал Кизил. — Отдай.
— Сам отдавай, — огрызнулся Васильич. — У меня их нет.
— …А потом, — продолжил говорить Каракуль, тон его был таким, будто расписывал излюбленное кушанье, — потом выстрелю в плечи. А потом… пожалуй, в живот. Не видели, как умирают от ранения в живот? А я видел. Рана смертельная, пуля запутается в кишках, подыхать долго будете и мучительно. И никто, никто не придет на помощь.
— Отдай, твою мать! — Кизил готов был броситься на Васильича с кулаками.
— Да пошел ты! — наконец тот оторвал глаза от ног и бросил на Кизила полный ненависти взгляд. — Они у тебя! Ты специально на меня сваливаешь!
— У меня?! — задохнулся Кизил и тут же взвизгнул, ухватившись за предплечье. Пуля лишь слегка задела, врезавшись в спинку кресла, но было больно.
— Промахнулся, — иезуитски сказал Каракуль. — Но осталось две минуты, и я больше не промахнусь, даю честное слово.
— Я не брал, мамой клянусь, — взвыл Кизил, зажимая кровоточащую рану. — Раз я не брал, значит, они у него. Его и пытай.
Каракуль направил пистолет на Васильича, прицелился. Пожилой человек вжал голову в плечи, а выстрела не было. Васильич покрылся испариной, Каракуль успокоил:
— Расслабься, папаша. Стрелять буду, когда пойдет последняя минута. Пока только выбираю, куда выстрелить. А куда ты хочешь, чтоб я попал? Скажи, я попаду.
— Эх, Каракуль, Каракуль, — вымолвил Васильич с упреком. — Я тебя уважал…
— Мне твое уважение по соплям, — грубо бросил Каракуль.
— Отдай! — истерично завопил Кизил. — Они же прикончат нас!
— Минута! — возвестил Каракуль и прицелился. — Не дергайся, Васильич, а то и впрямь убью, а у тебя есть еще минута… последняя…
— Ты, старый пидор, — все больше свирепел Кизил, — сам подыхай, если хочешь, а меня не вмешивай. Не отдашь бумаги, я тебя лично в порошок сотру.
— Не гавкай, — огрызнулся Васильич.
— Все, братки, у вас ноль минут, — по-деловому сказал Каракуль, ставя основательную точку. — Стреляю в каждого по очереди. Сначала, папаша, в тебя, потому что твоя очередь, потом в Кизила. Так, правая нога ниже колена…
— Ладно, банкуй, — зло выдавил Васильич. — Я взял.
Все-таки и Сашко, и Каракуль были уверены, что папку украл Кизил, который после признания обмяк, с облегчением развалился в кресле, хотя ноги и руки его подрагивали. Но Васильич… это было препротивное открытие. В первый момент у Каракуля даже не нашлось слов. Он только беззвучно шевелил губами.
— Где они, Васильич? — спросил Сашко.
— В гараже, — просипел тот. — Под первым сиденьем неисправной машины.
— Сашко, гони в гараж, — пришел в себя Каракуль. — Я подержу их на мушке.
Через полминуты Сашко принес папку. Каракуль раскрыл ее, бегло просмотрел несколько листов, поднял глаза на Васильича:
— Где дискеты?
— В месте надежном, — одарил его тяжелым взглядом Васильич.
— Вяжи их, Сашко, и в подвал, — приказал Каракуль. — Потом выясним, как и почему наш добрый папаша подложил мне и Лии такую жирную свинью. А сейчас нет времени. Ух, жалко, что его нет.
— Меня за что? — возмутился Кизил. — Не я ж брал.
— А вдвоем вам веселее будет, — процедил Каракуль.
Связав обоих, спустились в подвал. Сашко пластырем залепил рану на руке Кизила и рты обоим. Торопливо закрыли подвал и выбежали во двор, где их поторапливали Руслан с Артемом. Каракуль уложился ровно в пятнадцать минут! Сева по собственной инициативе захватил и камуфляжную форму. Сашко и Каракуль надели бронежилеты и форму, остальные уже были наготове. За это время Сева подогнал машину к воротам, все расселись и помчались к дикому пляжу, распределяя по дороге роли. План придумали Артем и Руслан.
Глава 23
Дикий пляж с двух сторон ограничивали лес и две скалы, уходящие в море. Дорога к нему от города одна, значит, появления Каракуля ждали именно со стороны города. Решено было объявиться с другой стороны. Сева остановил машину не на окраине, а в черте города. Руслан, зная здесь каждый камешек, провел всех через тропинку в лесу к берегу. Осталось двадцать минут. Надели черные маски с прорезями для глаз и рта, стараясь не шуметь, пошли у самой воды на место встречи. Достигнув границы пляжа, вошли в море по пояс, обогнули скалу. Продвигались к середине пляжа, иногда проваливаясь по грудь, но не издавая ни звука, лишь поднимая над головой оружие. Им помогало море, гасило неосторожные всплески, ритмично шурша у берега.