— Я и не собираюсь торопиться. Мы возьмем всех разом. Не забывай, в досье Алекса Шкалик тоже фигурирует. Как только получим приказ свыше, арестуем. А пока сделаем вид, что мы ослы, это всех успокоит, расслабит. Едем к Хачику, пора ему узнать о кончине врага. Пусть теперь спит спокойно, как советовал ему Каракуль.
Несмотря на хорошее известие, Хачатур Каренович искренно поразился:
— Каракуля убили?! Нивириятно! Убийца найден?
— Нет, Хачатур Каренович, — с сожалением вздохнул Артем. — Поиск убийцы дело долгое и сложное. Следов не оставил, стрелял со двора и с близкого расстояния.
— И где его убили?
— В доме Алекса.
— В доме Алекса?! — еще больше удивился Хачатур Каренович. — Под носом прятался? Значит, Сашко, Кизил и Васильич ему помогали?
— Не могу положительно ответить на этот вопрос. Понимаете, все трое пропали, будто их там и не было. Сплошные загадки.
— А Лия? Ви нашли ее? Она живет в доме Алекса? — вырвалось у Хачика.
— О ней тоже ничего не известно. Ни о ней, ни о ее сыне. Наверное, уехала. А почему она вас так интересует?
— Как же! Женщина все же. Молодая. Одна. С ней может всякий случай случиться. Жалко мне ее. Я хотел взят Лия к себе на работа, а она пропала, никому не сказала слова. У меня эст адын просьба. Скоро будет у меня торжество. Отмечат буду в порту. Я пириглашаю и вас. Это будет двенадцатого мая. Пириглашаю вас как друзей, а не людей из органов. Форма одежди парадная.
— Хорошо, Хачатур Каренович, — любезно согласился Артем, польщенный приглашением. — А у меня есть совет, если вы захотите выслушать его. (Хачик благосклонно кивнул.) Пригласите на торжество Тимошенко и Петю Бутылкина.
Мышцы лица Хачатура дернулись от недовольства, но всего на секунду. Это не ускользнуло от Артема, он поспешно добавил:
— Я знаю, вы не совсем ладите, но, понимаете, неприятелей желательно держать в поле зрения. Больше того, их надо приблизить, обласкать. Тогда у вас есть шанс лично вести наблюдение за ними, предугадывать их шаги, готовить ответный ход. А там, где собирается много народа, я имею в виду как раз банкеты, там-то и совершаются всяческие казусы. Так что пусть они на виду будут.
— Ви меня убедили, — сказал Хачатур Каренович. — Что ж, жду вас у себя. Эсли появятся новости об убийствах, звоните даже ночью.
Выезжая из порта, Руслан похвалил Артема:
— А ты прирожденный интриган. Хачатур не любит общаться с противниками. Хачик держится особняком ото всех, считает себя особенным.
Артем с воодушевлением произнес:
— Сейчас Хачик боится за свою шкуру, готов принять у себя хоть черта и выпить с ним на брудершафт. Смотри, он заказал Алекса, так? А Булькатого убил Шкалик. И Хачик об этом явно не догадывается. Раз убили Булькатого — ход его мыслей, — стало быть, попытаются убрать и его. Меня же интересует, кто выстрелил в Булькатого уже после его убийства. В этом поступке есть ненормальность, но и, предполагаю, логика.
— Нет, а ты понял, как Хачик из нас бесплатных охранников хочет сделать? Вот гад. И Лию жалеет он! От такой жалости сбежишь на другой континент.
— Боится, Хачик, боится. Потому и снизошел до нас, дружить хочет.
Они подъехали к больнице, поставили машину в глухом месте и поспешили к хирургическому отделению.
Лию строгий хирург оставил с условием, что она будет выполнять обязанности санитарки в двух палатах: где лежат Вадим с Каракулем и в соседней. Вадим наконец пришел в себя, Каракуль нет. Лия беспокоилась, постоянно проверяла пульс Каракуля, поила Вадима, когда тот просил, хотя понять его речь было трудно, он плохо выговаривал слова, был очень слаб. Поднося чашку с длинным носиком ко рту Вадима, Лия видела благодарный взгляд, но делала дело и отходила, не желая принимать от него благодарность. Сашко вышел покурить, а вернулся с Русланом и Артемом. Они проникли в палату на цыпочках, одними глазами спросили — как тут? Лия качнула головой, мол, пока никак. В это время в палате появился хирург, оперировавший Раджа, Вадима и, по какой-то непонятной случайности, Каракуля. Он напустился на посетителей:
— Это что такое? Кто разрешил? Здесь вам не проходная! Сюда нельзя заходить посторонним. Всем вон!
— Хорошо, хорошо, — миролюбиво сказал Руслан, отступая к двери, — мы уйдем. Хотели только узнать, как наши ребята…
— У дежурной узнавайте! — рявкнул хирург. — А сюда больше не сметь! Как к себе домой ходят! Черт знает что!
— Ну, раз уж мы здесь, — робко вставил Руслан, — не скажете ли вы…
— Я уже говорил каждому в отдельности и всем вместе. Пуля прошла, не задев жизненно важных органов. Как специально искала безопасный выход. Он потерял много крови, но вы его вовремя доставили. Через неделю бегать и прыгать будет. Теперь все вон.
— Почему же он в себя не приходит? — озабоченно поинтересовался Руслан.
— А почему вы думаете, что он не в себе? — нахмурился хирург. — Он спит после наркоза. Некоторые спят сутки и больше, кому как нравится.
— А Вадим? Как вы оцениваете его состояние? — подал голос Артем.
— Да вон глазами хлопает, — равнодушно пожал плечами хирург, дескать, не понимаю ваших опасений. — Оба живы, идите, идите. Вон, я сказал!
Руслан и Артем выскочили за дверь, за ними Сашко с перепугу.
— Нервный какой-то, — буркнул Сашко, — а еще медик. Полечился бы, что ли…
— Ух, ребята, здорово! — воскликнул Артем и сжал в воздухе кулак. — Два свидетеля, про которых думают, что их нет. Дополнительный подарочек Хачику.
— Тише ты! — шикнул Руслан. — Лишь бы не пронюхали.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — поплевал через плечо Артем. — Нельзя днем сюда приходить. Да и ты, Сашко, не высовывай нос на улицу. Мы же Хачику расписали, что ты пропал бесследно, а город маленький…
— Сам с усам. Когда вяжем?
— Скоро, — подмигнул Артем. — Ну, бывай.
Сашко с тоской смотрел им вслед, пока они не свернули за угол больничного коридора. Ему по нраву опасности и приключения, а в больнице какие приключения, к тому же на полу спать жестко. Тяжко вздохнув, Сашко вернулся в палату. Хирург осмотрел Вадима и Каракуля, сделал записи.
— А когда он проснется? — несмело прозвучал голос Лии.
— Девушка, вы мне надоели, — с досадой произнес хирург.
— Но я же еще ничего не говорила…
— Все равно надоели, — проворчал он и покинул палату.
— Да плюнь на него, — постарался утешить обиженную девушку Сашко. — У дедушки характер плохой, зато он специалист хороший. У меня тут матрац надувной, хочешь, надую, ты поспишь?
— Не надо. Сам спи, а я вас покараулю.
Сашко разложил матрац на полу, лег и сразу уснул. День клонился к вечеру. Лию вызывали в соседнюю палату, она с усердием исполняла обязанности санитарки, прямо сказать, не самые приятные. Затем возвращалась и садилась на стул у кровати Каракуля.
Очнулся он среди ночи, Лия спала, положив на тумбочку голову у настольной лампы. Он с подозрением огляделся, попробовал встать, застонал. Лия сразу подскочила, наклонилась к нему:
— Захар, ты меня слышишь?
— Угу, — вымолвил он, морщась от боли.
— Захар, все будет хорошо. Тебе сделали операцию… (Он удивленно посмотрел на нее, мол, какую операцию?) В тебя стреляли, когда ты разговаривал со мной по телефону, помнишь?.. Помнишь, я вижу. Ты лучше сейчас молчи, набирайся сил. Я ужасно боялась за тебя, но теперь все позади, позади…
Она наклонилась ниже, поцеловала его в губы. Каракуль облизнулся и улыбнулся, закатив глаза кверху. Потом уставился на Лию с мольбой во взоре.
— Тебе что-нибудь нужно? Что ты хочешь? — забеспокоилась она.
— Тебя, — выговорил он слабо.
— Ты спятил? — Лия оглянулась на спящих ребят, не услышали ли они бесстыдное признание, но те спали крепко, и зашептала: — Как ты можешь думать сейчас об этом?
— Всегда так… когда смотрю на тебя, — произнес Каракуль и закрыл глаза, короткий диалог забрал все силы.
— Спи уж, — сказала Лия ему на ухо. — Выздоровеешь, тогда посмотрим. Чшш! Молчи. Знаю, что скажешь. Да, будет так, как ты хочешь, но потому, что я тоже этого хочу. Спи, я буду здесь, с тобой.
И Лия взяла его за руку. Беспокойство улетучилось как-то сразу, нежданно появилась уверенность, что все теперь пойдет иначе, лучше. А прошлое — лишь нечаянная ошибка, и не Лия в ней виновата. Припомнились эпизоды, связанные с Каракулем. Он оберегал ее в доме Алекса, где каждый мужчина считал своим долгом предложить провести часок наедине. Однажды во время попойки на кухню приплелся высокопоставленный тип, облапил мерзкими руками, тянулся целоваться мокрыми и толстыми губами. Лия отбивалась как могла. А он зажал ее в угол за кухонный шкаф, под рукой у нее ничего не оказалось. Она только уперлась в его щеку ногтями и отталкивала отвратительную рожу. Каракуль особенно часто заходил на кухню во время приема гостей. Пришел с проверкой и в тот раз. Сцапал за шиворот свинью, надавал по морде, схватил ручищей за то самое место и потянул вниз. Тот, подвывая от дикой боли, встал на колени и в принудительном порядке просил у Лии прощения. Она думала, что Алекс уволит Каракуля после жалобы наглеца. А тот вволю похохотал и сказал тому типу:
— Ты хотел нагадить у меня в доме, Каракуль тебя проучил. Он действовал по моим инструкциям, так что я не понимаю, за что должен его уволить. Извини.
Каракуль подарил ей цветы в горшках, украсившие ее жилье. Он играл с Антошей, которому мужская рука необходима. Был период, когда Антон хулиганил в школе, то нос разбил однокласснику (позже выяснилось, что защищал подружку), то хомяка принес и сорвал урок, то выстрелил из рогатки и попал по стеклам. Каракуль застал Лию отчитывающей сына, Антон стоял в углу. Захар вызвался сходить к учительнице с Лией. Выслушав претензии по поводу скверного воспитания мальчика, он нашелся:
— Знаете, и я хулиганил, когда мне становилось скучно. Сделайте так, чтоб им было интересно, и не увидите больше ни одного хулигана. Это ж просто. А мы обещаем со своей стороны поговорить с ним. Кстати, нос он за дело разбил мальчишке, это хороший поступок — защитить подругу.