Антон махнул свою сотку — внешние признаки на бутылке не обманули, водка оказалась фабричной. Мо последовал примеру командира. Закусили, из вежливости подождали немного, дав хозяину утолить голод. Совсем отказываться от стола нельзя — в данной среде сей жест может быть истолкован превратно.
— Давай помаленьку к делу, — Антон достал блокнот с ручкой, освободил место на столе. — Ты тут недавно в суде был… Набросай-ка план зала заседаний.
— Запросто, — Леха с готовностью вытер руки об одежду, взял ручку и вдруг призадумался: — А че за дела, вообще? На кой вам зал?
— А Шило сказал — ты правильный пацан, — осуждающе покачал головой Антон. — Ты че застремался?
— Я Шило по жизни уважаю, — сообщил Леха. — И вас — тоже. Но втемную наводить не буду. Мало ли какая обратка потом обломится?
— Они говорят одинаково, — заметил Мо. — Они родственники?
— Я че-то не догоняю, пацаны, — расплывчато улыбнулся Леха. — Об чем базар?
— Нет проблем, братишка, — не стал упираться Ан тон. — Слушай сюда…
Сказка про маяковые шарики Леху впечатлила. Уставившись в заклеенное газетами окно, он мечтательно улыбнулся и начал дрыгать ногой в такт разухабистому соседскому музону, сотрясавшему стену.
— Схему, — напомнил Антон, выждав с полминуты.
— А, схему… Да, запросто, — Леха придвинул к себе блокнот, начал чертить неожиданно сильными, уверенны ми штрихами. — Запросто… Заготовка — отпад, пацаны. Клево. И че раньше никто не допер?
«Потому что мозги в другую сторону работают, — мысленно ответил Антон, наблюдая за проступавшей на листке схемой. — Да и, между нами, заготовка — дрянь. Куча лишний телодвижений, масса возможных свидетелей, большой риск „засветиться“ перед конвоем…»
— Готово, пацаны, — гляньте, — Леха протянул блок нот Антону и принялся пояснять, где чего нарисовал.
— Откуда чертежные навыки? — полюбопытствовал Антон — схема вышла на диво толковой и аккуратной.
— Чертежные кто? А, навыки… Ну, учился в проект ном, два курса… Нормально?
— Нормально, — Антон, бегло ознакомившись со схемой, сурово пригорюнился. — Вот, блин, и нате вам!
— Не понял? — озаботился Леха. — Че-то не так?
— Нет, это я о своем, — успокоил Антон. — Схема клевая, молоток. Вот что, молоток, — давай-ка пробьем кое — что для верности…
Задав несколько вопросов, Антон удостоверился, что Леха ничего не путает, уточнил расстояния и пришел к выводу, что опасения его не просто подтвердились, а усугубились на порядок.
Клетка с подсудимыми располагалась слева, отстояла от несущей стены на полтора метра и таким образом для стрелка на ближнем к ней окне находилась практически полностью в мертвой зоне.
Значит, обоим придется садиться на дальнее окно. А это нехорошо. Более того — это неправильно. Какая бы прочная рама ни была, она может не выдержать тяжести двоих, и стекло посыплется до открытия огня, что частично скрадывает фактор внезапности (примерно пару секунд: стрелкам нужно сориентироваться и разобрать цели). Кроме того, по «стволу» на окно — это здорово, это две разнесенные по фронту цели для конвоя. Две цели плюс ещё пару секунд, чтобы пометаться взором по фронту, мучительно соображая, куда стрелять в первую очередь. А двое вместе на одном окне: одна цель. Соображать не надо, дай навскидку очередь — и всех делов. Грустно!
А теперь ещё одна деталь — в свете образовавшихся лишних секунд. Это ведь только товарищи из конвоя к ситуации не подготовлены и некоторое время будут лихорадочно соображать, что за беда на них свалилась. А товарищи в клетке как раз наоборот: они побывали в стольких передрягах, что и соображать ничего не будут — рефлексы сработают. Как только стеклышки посыпятся, тут же рухнут за барьер или стоящие перед клеткой скамейки. Тогда по две пули на брата будет недостаточно: придется на ощупь прострачивать каждый сантиметр лакированного дерева, не видя при этом результата.
В этой связи небезынтересны вопросы: какова высота и толщина барьера, не обит ли он изнутри железом (мало ли?), какое приблизительно расстояние между прутьями решетки и, вообще, как этот барьер располагается — за, перед решеткой либо с обеих сторон.
— Клетку отдельно нарисуй, — Антон перевернул лист и протянул блокнот Лехе. — Если барьер есть, постарайся точнее изобразить: мне нужно знать, как он расположен, толщина и вообще…
— Запросто, — Леха взял блокнот, на миг задумался. — Барьер… А на кой вам барьер? При чем тут барьер?
— На всякий случай, — Антон пожал плечами — с ходу не нашел вразумительного объяснения. — Тебе трудно?
— Не-а, не трудно. Только я не въехал, на кой вам барьер…
— Я тоже не въехал, — застенчиво признался из коридора донельзя прокуренный голос.
— Ну вот — началось, — досадливо нахмурился Антон, рассматривая невесть как возникшего в прихожке мужика. — А так все было хорошо!
Мужик был средних лет, коренастый, коротко стриженный, одетый в добротную кожанку и производил впечатление бывалого дяди. Неприятно удивила внезапность появления бывалого: по идее, когда он открывал входную дверь, должен был образоваться заметный сквознячок, на который наши парни наверняка бы обратили внимание.
— Ловко, — похвалил Мо, оттопырив большой палец. — Спецназ!
— Здоров, Миха! — Леха с заметной суетливостью при вскочил, метнулся было к прихожке. — Заходи, присаживайся…
— Сидеть, — негромко скомандовал Миха, шевельнув локтем, — и сразу понятно стало, что правую руку в карма не кожанки он держит не просто так. — Падай на место, не мельтеши.
— Ты че, Миха? — нешуточно обиделся Леха, возвращая свою костлявую задницу на исходную. — Че за дела?
— В натуре — ты че, Миха? — подключился Антон, выдав радушную улыбку поверх лихорадочно производимых втуне расчетов. Известно: рука в кармане — «ствол» в руке — до объекта два с половиной метра — объект, в принципе, готов стрелять. Неизвестно: проф. уровень стрелка, готовность «ствола» к бою, наличие прикрытия вне квартиры.
И ещё неизвестно — намерения. Зачем, спрашивается, приперся?
— Ты, Миха, присел бы на чуть грамм? — Антон выдернул из упаковки третий стакан, плеснул в него водки, добавил чуток себе и Мо. — А, Миха?
— Допивайте и помчались, — Миха в комнату заходить не желал — опытный, гад. — Разговор к вам есть.
— У кого к нам разговор? — Антон поставил свой стакан на место, пристукнул мизинцем по столу, призывая Мо к вниманию.
Мо в призывах не нуждался — из-под лениво опущенных пушистых ресниц сканировал непрошеного визитера и ждал команды.
— Тебе какая разница? — уклонился от ответа Миха. — Поехали, прокатимся — там стол лучше.
— Ты, Миха, гонишь, — укоризненно покачал головой Антон. — Прикинь: ты пришел к людям по делу, вдруг вваливается фуй с бугра: поехали хер-те куда, перетереть надо хер-те с кем, там стол лучше. Ну ни фуя себе, приколы! Ты чей, Миха?
— Он под Ахметом… — попытался было отрекомендовать гостя Леха.
— Вафельницу застегни, — гость в рекомендациях, видимо, не нуждался. — Тебя спрашивают?
— Ты че, Миха? — удивился Леха. — От Шила ж пацаны!
— Можно так, пацаны: ответьте правильно на три во проса, я перезвоню и никуда не поедем, — предложил Миха. — Так покатит?
— Годится, — кивнул Антон, сообразив уже, что ни хрена не годится: не пыхтеть трубке мира у ласкового кос терка! Если Шило сразу после их ухода вызвонил людей Ахмета — дрянь дело. — Че за вопросы?
— Кого знаете на Татарском, — принялся перечислять Миха, явив на свет левую руку с мобильником — правая так и осталась в кармане. — Кому конкретно маякнуть хотите. И последнее — это уже по ходу, от себя… на кой вам барьер, пацаны?
Согласитесь: дрянные вопросы. «Кого знаете на Татарском» переводится так: кому сейчас звонить в чеченскую слободу, чтобы навести о вас справки. Второй вопрос вообще провальный: сейчас в облсуде идет один-единственный процесс. Две чеченские адвокатши, что прилежно торчат весь день у клетки, легко передадут Бульдозеру и его подручным любую информацию: придуманный Сычом «маяк» в свете сего обстоятельства — «фуфел», каких свет не видывал! Третий вопрос совсем лишний: не ответишь на первый и второй, надобность в третьем отпадает.
Ехать к Ахмету нельзя. Ахмет — это «вор» стародубовский. В этом городе сохранился этакий приятный патриархальный уклад: «шишку» тут держат блатные, все четыре местные группировки исправно отстегивают в «общак» и к слову «вора» прислушиваются. А Ахмет — хоть и татарин, к чеченам относится хорошо. Диаспора не жадная — исправно делится с истинными хозяевами города, хлопот от неё в отличие от своих оболтусов — никаких…
— Извини, Миха, но ты для нас — никто, — с хрустом потянувшись, развел руками Антон. — А пристал, как мент: колитесь, пацаны! Нет, Миха, — отвечать тебе мы не будем. И не поедем никуда — мы люди вольные, ходим где хотим.
— Куда вы, на фуй, денетесь, — буркнул Миха, выдернув из кармана «ТТ» — предохранитель спущен, но курок не взведен плюс два кило к усилию, на треть секунды больше, чем просто спустить взведенный курок. — Э!
На «э» возник сквозняк, как и положено: дверь распахнулась, впустив двоих «торпед». Мордовороты просочились в комнату, застыли по обеим сторонам от дверного проема, покосившись на хозяина, тоже достали из карманов по «стволу».
— Зря вы так, — осуждающе покрутил головой Ан тон. — С гостями так нельзя.
— Поехали, — мотнул «стволом» Миха. — Только тихо — кто дернется, валю на месте.
— «Быки» — твои, — бросил в пространство Антон, беря бутылку и доливая в стаканы.
— Мои, мои, — пробурчал Миха. — Допивайте — и по ехали.
— Да, командир, — лучезарно улыбнулся Мо. — Готов.
— В смысле? — озаботился Миха, переводя взгляд на Мо.
— Поехали, — Антон легонько пристукнул ладошкой по столу и без замаха метнул бутылку, целя Михе в чело.
Бац! — донышко «Черноголовки» звучно вошло в контакт со лбом бывалого.
Щух! — из рукавов Мо выпорхнули две серебристые змейки и вонзились в физиономии «быков» — одному в щеку, второму — в правый глаз.