— Павел Дмитриевич Лысиков…
В принципе, нужно было как можно быстрее убираться отсюда: хоть трофейная «Волга» и под боком, в любой момент может начаться нездоровый ажиотаж, чреватый некоторыми неприятностями. Но вот ИО… Совсем недавно он слышал это сочетание в довольно интересном контексте.
Вызвонив Барина по мобильному, Антон поинтересовался:
— Фамилия твоего архивариуса?
— Вот так сразу?
— Не умничай, времени в обрез, — поторопил Антон. — Ну?
— Ну Лысиков, — Барин несколько встревожился. — У вас там — как?
— У нас все в норме, — Антон криво ухмыльнулся и цыкнул зубом — совсем как полковник Шведов. — До связи…
Верхняя грань черной обложки паспорта имела неглубокий треугольный надрез. По краям надреза запеклось бурое пятно, природу которого определить можно было с первого взгляда.
— Ай-я-яй, — сокрушенно пробормотал Антон, оглянувшись на труп «майданщика». — Хоть реанимацию вызывай!
— Мы его неправильно ликвидировали? — озаботился Мо. — Дядя Толя будет недоволен?
— Мы его рано ликвидировали, — покачал головой Антон. — Дядя Толя будет недоволен — это факт.
— Тут ещё остались объекты, — Мо кивнул на окно. — Опросим?
— Объекты могут отдыхать, — Антон сунул паспорт в карман, другие документы бросил обратно в жестянку и решительно направился к двери. — Мы и так здесь достаточно порезвились. Пусть дядя Толя дедукцией развлечется: он умный. Поехали отсюда…
Глава 6
— Нужна граната.
— Угу… Какая?
— «Эргэдэшка», видимо… Да, «эргэдэшка» пойдет.
— Угу… Нет проблем.
— Еще… Еще «ствол» нужен. На всякий случай. Желательно с глушителем. Желательно не очень дорогой. «Тэтэшник» меня бы устроил. И — пара обойм.
— Магазинов, — машинально поправил Герасим. — Обойма — устройство для совместного размещения патронов в целях быстрого снаряжения оружия. Мы что — это не проходили?
— Да, магазинов, — послушно кивнул Сергей. — Проходили. Пара магазинов.
— Может, наоборот?
— В смысле — «наоборот»?
— Последовательность. Сначала — «ствол» с глушителем, а на всякий случай — граната?
— Да, пожалуй, — кивнул Сергей, подумав самую малость. — Точно — именно в такой последовательности…
— Плохая затея, — насупился Герасим.
— Не понял? — удивленно вскинул брови Сергей. — Проблемы с «железом»? С каких это пор?
— «Железо» как раз не проблема, — Герасим пренебрежительно дернул пустым рукавом. — Мне лично ты не нравишься.
— Вот как? Ну-ка, ну-ка…
— Да ни хрена оно не «ну-ка»! — осерчал Герасим. — Ты иди, крепко подумай, проведи рекогносцировку, составь план, проведи тактико-строевую тренировку «насухую» — потом приходи и спрашивай, чего тебе надо. А то — гранату, а на всякий случай — «ствол». Ха!
— А я ничего пока делать не собираюсь, — спокойно глядя в глаза учителю, сказал Сергей. — Мне эти ингредиенты понадобятся позже, в процессе.
— Мне по барабану, чего ты там будешь делать и когда оно тебе понадобится, — буркнул Герасим, обозначив степень независимости ученика. — Это твои дела. Но запомни — хуже нет иметь дело с типом, который собрался чего-то натворить и до мельчайших подробностей не продумал план. Этот тип — самоубийца, потенциальный труп и подстава для тех, кто с ним связался.
— Тип все продумал, — подмигнул учителю Сергей. — Но у типа — восемь равнозначных вариантов. В каждом присутствует либо «ствол» с глушителем, либо граната, либо обе составляющие сразу. На каком варианте остановиться — пока не определился.
— Ты мне не рассказывай, чего ты там придумал, — на помнил Герасим. — Мне это до пи…ды, дорогой друг. Продумал — молоток. Вообще, на дебила ты не похож, это я сразу понял, как тебя увидел. Ты просто смотри — береги себя. Есть типы, что живут долгую жизнь и творят всякие гадости. А есть — которые ярко сгорают на первом же мероприятии.
— Лекция окончена? — вежливо поинтересовался Сер гей.
— Чего? Да ну тебя в задницу! При чем здесь лекция? — слегка смутился Герасим. — Просто обидно, если спалишься сразу — получится, что я хреновый учитель и зазря потратил полгода.
— Мне кажется, тебе не придется за меня краснеть, — безо всякой позы, простенько пообещал Сергей. — Я не из клана камикадзе. У меня долгосрочный проект.
— Долгосрочный так долгосрочный, — Герасим испытующе глянул на Сергея. — Тут давеча какие-то болваны в Одинцове чеченский гараж спалили… Не слыхал?
— Точно — болваны, — Сергей взгляд выдержал — только плечом шевельнул непроизвольно. — Гараж-то им чем не угодил?
— Глупости это, — осуждающе покачал головой Гера сим. — Ребячество. Спалиться — не фиг делать. А толку — ноль.
— Как знать, как знать… Одного английского поджигателя двадцать лет ловили, — Сергей делано зевнул — ох уж эти англичане, мазер их так! — Жители пяти деревень, которые он терроризировал, долго терпели и боролись, но в конечном итоге переехали в другое место. Представь ситуацию: поймать урода не могут, а горит все регулярно — как по распорядку… В общем, выжил дурак-поджигатель мирных граждан.
— Сам придумал? — заинтересовался Герасим.
— Есть серия — «Преступления века». Там только факты. Если интересно — могу принести… Так что насчет «железа»?
— «Железо»… — как-то по-новому глянув на ученика, пробормотал Герасим. — «Железо»… Хм… Ладно. «Железо» я тебе сделаю — нет проблем. Завтра с утра приезжай. Триста баксов привези.
— Триста — за все?!
— Ага. Своя цена. Для тебя — без наценки…
…При разработке идеологической части программы самым здоровенным и на первый взгляд непреодолимым камнем преткновения была проблема разделения кавказцев по категориям, или основным характеризующим признакам.
Армяне, грузины и осетины — тоже кавказцы, даже если они москвичи в третьем поколении. Между тем в числе лучших друзей семьи, сколько помнит Сергей, всегда числились господа Валиевы, Дзарасовы, Чуниашвили, Кохадзе и Чантурия. А товарищ Назарян — коммерческий директор фирмы «Ира», из-за которой, собственно, и получился весь ералаш, был лучше родного брата и сделал для семьи больше, чем все, вместе взятые, кровные родственники.
В связи с этим возникал мучительный вопрос: как в ходе партизанской войны поступать с вышеперечисленными нациями, к которым относятся все эти хорошие товарищи?
«А! — прозрел было Сергей. — Это же все — христиане. Братья по вере. А мочить надо мусульман — иноверцев. Нет проблем!»
И тут же вспомнил татарина Радика Нигматулина — школьного друга, кабардинца Руслана Джугова и аварца Диму Магомедова — товарищей по клубу единоборств. Родители — потомственная интеллигенция, сами мальчишки — правильнее некуда, хоть сейчас в витрину, как эталон в назидание не просыхающим от пива тупоголовым тинейджерам славянских корней. Их теперь что — тоже под зачистку?
«Ладно, не будем пока глобализировать проблему, — решил слегка расстроенный народный мститель. — Займемся пока основными. А там — видно будет…»
Основными, понятное дело, были чечены. Слегка поругав себя за дурную идею бороться со всем мусульманским миром, Сергей отбросил сомнения и сосредоточился на проблеме. Русско-чеченский разговорник приобрел ещё раньше, на развале у Олимпийского, усиленно штудировал язык, посредством личного наблюдения, а также используя СМИ, Интернет и периодику, углубленно изучал вопрос.
Из разных источников вывел цифру: всего в России, вне Чечни, проживают около миллиона чеченцев, из них свыше ста тысяч — собственно в Москве. В самой Чечне — менее двухсот тысяч. А по прогнозам, из-за второй русско-чеченской кампании, в самом скором времени следует ожидать значительную миграцию беженцев. То есть получается, что ловкие ребята, развязавшие вторую войну, невольно поспособствовали усилению чеченской интервенции?
Изучая источник и наблюдая за московскими чеченами, Сергей вспоминал беседы с охранявшим его в плену сельскохозяйственным мужланом Вахой, которого он подло обманул, удрав через сортир.[30] Ваха утверждал, что чеченцы не испытывают ненависти к русским и даже… любят их!
— Ваш призидент нам воюит патаму шта дэнги нада, страх нада — чичен сабсэм плахой, пуст всэ боитса иго, нэнавидыт, нэ думаит, зачэм так плоха жит высем. А русак, воабщэ, нэ враг. Он нам нужьн…
Русские — хорошие ребята. Среди русских очень много глупых людей, которых легко обмануть. Из русских мужиков получаются отличные рабы, а русские бабы — самые лучшие наложницы. Чечен никогда работать не будет — это позор для настоящего мужчины. Чечен — воин, его удел — воевать и разбойничать. Чечен никогда не даст втоптать себя в грязь и сделать рабом, как позволили русские, подставившие задницу грузинскому еврею Иоське. Иоська это сразу понял и всех чеченов выслал. Только он не угадал — чечены вернулись и теперь живут лучше, чем раньше. Однако если жить только и воевать друг с другом — очень скоро можно друг друга перебить, это ишаку понятно. А лучше играть в войну с Россией и разбойничать в России. Русским полевым командирам, что сидят в Думе и правительстве, эта война даже нужнее, чем самим чеченам: во все времена дурным правителям нужен был хороший, стабильный враг, чтобы отвлекать народ от раздумий о плохой житухе и недовольства властями. Поэтому, когда хитрый командир Куликов (Ваха имел в виду нашего экс-министра МВД) заявил, что готов поставить непроходимый кордон по Тереку и наносить предупреждающие удары по любой твари, что влезет в полосу безопасности, русские полевые командиры и жирные чечены в Москве всполошились: этак ведь можно за месяц лишиться такого славного очага напряженности и целого пакета отличных статей криминального дохода!
И хитрого командира тут же убрали. Не болтай глупости, хитрый командир, — сиди себе на даче и мечтай о несбыточном…
Так что чечены русских любят — им без них просто не выжить…
— Ми бэз вас сабсэм прападом. Ми вас — лубим…
Вот примерно так рассуждал бывший пастух Ваха, имевший в отрядной иерархии младшего Умаева статус чуть более высокий, чем у вольноотпущенного деда Семена, убиравшего лагерь…