— Ты, что ли, Леона?
Голос у нее был не то простуженный, не то прокуренный. Но дело было даже не в голосе, мне не понравился тон — развязный и хамоватый.
— Допустим.
— Я мать Грэнса Бахтиша. Твоя чокнутая сестрица на него набросилась. После того как ваша тварь едва его не загрызла.
А, так вот кому мы с Марром обязаны «веселой» ночкой на ветстанции. Теперь уже руки на груди сложила я.
— Что вам нужно?
— А ты как думаешь? Неплохо бы моральную компенсацию выписать за все, что нам пришлось пережить по вашей милости.
Ладно, попробуем по-хорошему.
— Я прошу прощения за поступок Танни, — сказала спокойно. — Что касается виара, вы прекрасно знаете, что он тут ни при чем.
— Засунь свое прощение сама знаешь куда. Она ему морду разбила в кровь. Не дашь денег, я сына быстро научу, что полиции говорить нужно.
Понятно, по-хорошему не получится.
— Ты че, думаешь, если живешь в богатеньком районе, все просто так прокатит, да? Гони деньги, ларрка.
Женщина шагнула было в квартиру, но я резко прикрыла дверь — так, что она чудом в нее не вписалась. На всякий пожарный поставила ногу на порог, чтобы предотвратить вторую попытку. Один раз дашь денег, потом не отвяжешься. Оно мне надо?
Мать Грэнса раскрыла свой размалеванный рот, но я не позволила продолжить.
— Обойдешься, — сказала холодно.
Когда мы жили в нижних районах, не раз становилась свидетельницей стычек отчима и матери с соседями. С такими людьми получается говорить только на их языке, а смелые они до тех пор, пока не поймут, что ловить тут нечего.
— Твой сын на пару со своим дружком спаивали мою сестру. Сразу понятно зачем? Так что? Пойдем в полицию вместе?
Мутноватый взгляд еще больше затуманила злоба. Она так резко повернулась на каблуках, что едва удержалась на ногах. Меня обдало резким запахом дешевых духов, смутно заглушающих амбре перегара. Наманикюренный палец царапнул панель вызова лифта, а я захлопнула дверь. Прислонилась к ней спиной и посмотрела наверх, в сторону комнаты Танни.
Возможно, в чем-то Мильмена Броджек все-таки права.
Надо попробовать устроить сестре встречу с отцом. Пора им налаживать отношения.
Серебристо-стальное платье я купила для своего первого выступления в Ландстор-холле. Тогда мне пришлось выложить за него сумму, которую я себе ну никак не могла позволить. Но первое же выступление показало, что иногда стоит позволить себе чуточку больше, чем можешь, чтобы подняться на следующую ступеньку. В этом платье я была и на всех афишах: оно идеально вписывалось в образ Бриаль Бетрой. Единственное его украшение — блестящие бретели и такие же ремешки, крест-накрест цепляющиеся за откровенный вырез на спине. Дополняли образ заколка с красно-фиолетовыми камнями, массивные браслеты и висячие серьги. Вчера я обновила цвет волос и осталась довольна как никогда. Но сейчас мне казалось, что надо было захватить из дома единственный деловой костюм для собеседований и переодеться. Строгий пиджак, юбка-карандаш чуть выше колена и темная блузка с воротничком-стойкой идеально подходили для деловой встречи. Но никак не это провокационное платье!
Мы летели высоко над городом, на этот раз в сторону Лаувайс, что подтверждало мои мысли об исключительно деловом характере нашей встречи. Немногочисленные флайсы мелькали с такой скоростью, что рассмотреть их не представлялось возможным. На парковку снова заходили сверху: эта была прикрыта полупрозрачным куполом, который разошелся, стоило Валентену Присту начать снижаться. Выше располагался только полыхающий огнем шпиль и литая башня, в которой скрывалась защита Мэйстона.
Охраны на этаже было еще больше, чем внизу. Мне сразу вручили пропуск и даже проводили к лифтам. Двери только закрылись и тут же распахнулись снова, выпуская меня в уже знакомый коридор — именно сюда я ретировалась в прошлый раз. Постояла немного в рядах плотно сжатых стальных ртов, посчитала: их оказалось шестнадцать, восемь с одной стороны, восемь с другой. В такой час все панели горели оранжевым, рабочий день давно закончился. Видимо, у всех, кроме Халлорана и его секретарей. Вздохнула и направилась в сторону приемной.
Но секретарей там тоже не оказалось. Верхний свет был приглушен, положение спасали только боковые лампы. Застыли черными провалами в серебристых рамах новехонькие мониторы, рядом с ними мирно покоились капли-гарнитуры для экстренной связи, стулья аккуратно прижались спинками к столам. Дверь в кабинет иртхана была слегка приоткрыта, из него в приемную втекала полоска белого света.
Я постучала и вошла: Халлоран сидел за столом и, заметив меня, поднялся. Шагнул навстречу:
— Позвольте.
Тут только я вспомнила, что даже не расстегнула пальто.
На стене висел новехонький визор. А статуэтку в виде дерева повернули другим боком. Пальцы сорвались с нижней пуговицы, но, к счастью, она была последней. Ладони иртхана мягко легли на плечи, и я выскользнула из пальто, как запеченная птичка из смазанной маслом фольги.
— Волнуетесь. — Он небрежно перекинул мое пальто через спинку ближайшего стула.
— С чего вы взяли? Вовсе нет.
— Я не спрашивал. — Иртхан указал на мое отражение в том самом стекле.
В отражении на бледном лице фоном отпечатались огни ночного Мэйстона и иглы высоток. Смотрелось сюрреалистично, особенно если учесть, что над небоскребами, над каскадом льющихся вниз окон, «зависли» мои широко распахнутые глаза и аккуратно уложенная прядь волос, стекающая со лба на висок.
Халлоран отодвинул ближайший стул.
— Располагайтесь. Я получил список…
Задержала дыхание. Если сейчас скажет, что мне нужно все переделывать, пусть сам все и переделывает!
— Мне все понравилось.
Иртхан обошел меня и устроился в своем кресле. Поблескивающая в холодном свете печатка казалась раскаленной добела, а дракон на ней напротив потемнел, словно под слоем сажи.
— Вы все-таки изучили интересы моей матери.
— Хотела, чтобы ей тоже понравилось. При всем уважении, праздник ее, а не ваш.
Халлоран откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, наклонив голову.
— Как считаете, такой сюрприз придется матери по вкусу?
— Местра Халлоран ценит искусство, но довольно прохладно относится ко всякого рода новомодным течениям. Поэтому я включила в выступление ретро как основу и добавила несколько современных песен, которые тоже могут ей понравиться.
— Я говорил о вашем выступлении в целом.
— Исходя из того, что мне удалось узнать, ваша мама сторонница довольно-таки консервативных идей. Поэтому мне достаточно сложно предугадать ее реакцию.
— С чего вдруг такой вывод?
Когда он щурился — слегка, то становился похожим на ленивого дракона. Очень довольного ленивого дракона.
— Взять хотя бы ее отзыв о романе «Мир без тебя».
— И что же не так с отзывом?
— Она говорит, что сама идея — мир без пустошей и земель, заселенных драконами, утопична. Что людям не стоит жить иллюзиями и что любовь между представителями разных сословий хороша для сказок или бульварных романов.
— А вы как считаете?
— Считаю, что люди должны позволять себе мечтать. Потому что все начинается с мечты.
Халлоран развернул ко мне ноутбук.
— Что ж. Вы подготовили для меня список. А я подготовил для вас контракт. Изучите и подпишите.
Он снял с подставки электронную ручку и подтолкнул ко мне. На экране был раскрыт договор. Контракт на выступление, страниц этак на десять мелким шрифтом, который я устала читать уже странице на пятой. А может быть, просто почувствовала на себе его пристальный взгляд, от которого мурашки по коже маршировали строями — влево-вправо, сверху вниз и наискосок. Подняла голову и столкнулась с его взглядом в упор: полыхающим, как костры пожарищ во время схватки разъяренных драконов.
— У меня что-то не так с лицом?
— С вашим лицом все замечательно, эсса Ладэ. Более чем.
— Тогда не могли бы вы… на меня не смотреть? Я чувствую себя как замороженный крем под лазерным лучом.
Иртхан приподнял брови.
— И куда же вы прикажете мне смотреть?
— Куда угодно. В окно, например.
Мне удалось кое-как дочитать договор до конца. И то потому лишь, что он поднялся и отошел, сцепив руки за спиной. Под холодным искусственным светом его тонкого покроя костюм напоминал стальное литье. Я изредка бросала взгляд на разворот сильных плеч и широкую, идеально прямую спину, но Халлоран стоял неподвижно. Словно врос в пол или увидел за окном нечто очень интересное. Я даже решила приглядеться — может, там драконы разлетались? — и вздрогнула: он по-прежнему смотрел на меня. Только теперь сквозь отражение, как в тот день, когда вжимал меня в это стекло.
Ощущение нахлынуло столь неотвратимо, что я замерла. На миг показалось, что все еще стою у окна, а сильные пальцы сжимают запястья: не то лаская, не то терзая легкой болью, когда кожа начинает гореть.
Быстро отвернулась и уткнулась в договор.
Вчитывалась в пункты до тех пор, пока не увидела в приложении сумму.
— Это еще что такое? — спросила хмуро.
Халлоран подошел и оперся о стол — едва касаясь кончиками пальцев края. Но мне почему-то подумалось, что он с легкостью может его оттолкнуть: так, что тот улетит на другой конец кабинета.
— Любая работа должна оплачиваться, эсса Ладэ.
— Вы всем платите такие гонорары за один вечер?
— Только тем, кто этого достоин.
— Вы спасли Марра. Дважды. Думаете, я возьму деньги?
— Вам пора расставаться с образом мыслей девочки из низов.
У-ух, как же меня бесит это определение! Особенно из уст того, кому никогда не приходилось думать, что будет, если в следующем месяце заработок окажется меньше на несколько тысяч. На что купить подарки к празднику и что я могу себе позволить, а что нет. Но это не значит, что я не умею быть благодарной просто так, по-человечески, а не за средства, которые поступят на мой банковский счет.
— У меня для вас новость: я и есть девочка из низов! — вскочила, оттолкнув от себя ноутбук. — Я родилась и росла на нижних уровнях. Бегала со сбитыми коленками, драила квартиру и готовила ужин, когда мать с отчимом вкалывали, чтобы содержать нас с сестрой. Я не леди драконьих кровей и уж тем более не Ирргалия Стоунвилл, которая кривит нос, слушая Лизу Барлоу, потому что у нее недостаточно хорошо поставлен голос!