И, может быть, даже запишу это на телефон! Буду слушать бессонными ночами и согревать душу в грядущие холода.
Да и спокойнее как-то, если вспомнить, чем закончилась встреча в его кабинете.
Ладненько…
Главное ведь не высказать ему все, а деньги вернуть. Ну ладно, и высказать тоже, но чем-то всегда приходится поступиться. План был таков: включить телефон, позвонить в дверь и быстро спрятаться. Учитывая размер здешних квартир, пока он дойдет, я смогу еще пару раз скататься на лифте туда и обратно. Может, даже вздремнуть. Так что…
Подпинала мешок поближе к двери, развернула горловину красивым цветком, а потом все пошло не по плану.
Во-первых, я сначала позвонила и только потом вспомнила, что забыла включить запись на телефоне. Во-вторых, ручка двери повернулась мгновенно.
Учитывая, с какой скоростью я метнулась к нише, удивительно, что сердце не вылетело через горло и я его не проглотила. Влетев в задумку архитектора, как мяч для гратхэнда в сетку, услышала, как открылась дверь, и запечатала рот руками. У-ужас, я рядом с этим драконищем столько нервных клеток оставила, что никакой компенсацией не спасется.
Какое-то время в холле царила тишина, после чего негромкое шуршание мешка и звук закрывшейся двери поставили точку в моей боевой вылазке. Что, и все? Он даже ничего не сказал! Телефон у меня выключен, конечно, но какая разница, я бы и так послушала. А уж его лицо в красках могу представить сама: сведенные брови, горящие в створках прищура глаза — неизменные спутники образа местра Халлорана Недовольного.
Все, хватит об иртханах.
Деньги я вернула, теперь можно спокойно вернуть себя домой.
Вышла из убежища и замерла на полушаге. Почувствуй себя героем мультика, называется.
Еще до того, как я повернула голову, знала, что там увижу сведенные брови и прищур. Из горла вырвался странный звук, похожий на первые слова маленького Марра: «Ви-и-и», — тоненький, еле слышный, после чего я рванула к лифтам. Кнопку нажала, а потом меня сгребли в охапку и рывком — так, что бесценный очищенный воздух перестал поступать в мои плебейские легкие. Дверь захлопнулась, но уже с обратной стороны, и я очутилась в пещере. То есть в пентхаусе Халлорана. Лицом к лицу с ним.
И еще, кажется…
Я одной ногой стояла в мешке с деньгами.
Развернулась с достойной прытью, чуть не рассыпав богатство по полу. Дернула ручку двери, но она оказалась заблокирована. Отбиваться было нечем, поэтому я поплотнее перехватила собственную сумку.
— Немедленно выпустите меня!
— И не подумаю. Вы же сами ко мне пришли. Помните?
— Я пришла не к вам! Я пришла вернуть ваши…
— Это не отменяет того, что вы ко мне пришли.
Голос его еще только набирал силу, а точнее — наоборот, опускался до таких низин, что я почувствовала себя словно в толще воды или высоко в горах. Там, где кончается дыхание и начинается чистый адреналин. Где сердце бьется на пределе. И тут до меня дошло: Халлоран знал, что я захочу вернуть деньги, но не смогу, а значит, привезу их сама! Вот…
— Вы все это подстроили! — Я выставила сумку перед собой, как последний щит.
— Лучше бы вы принесли ремень, — холодно заявил он, перешагнув через мешок с деньгами. — Впрочем, у меня есть еще.
Я на миг даже лишилась дара речи.
— Зачем?
— Чтобы объяснить вам, что не стоит так часто играть с огнем.
— А… — Голос мой внезапно стал хриплым, поэтому я решила помолчать.
— Раздевайтесь.
— Что-о-о?
— Раздевайтесь, говорю. — Халлоран смотрел на меня в упор. — Не будете же вы ходить по моей квартире в шарфике.
— Я вообще не собиралась ходить по вашей квартире.
Что-то в его глазах подсказало, что, будь на мне только шарфик, он бы на это посмотрел. И что дальше препираться опасно для жизни. Сумка очутилась на многоуровневой подставке — пустынной, как в музее. Проверить, стилизация это под дерево или настоящее дерево, я не успела: вжикнула молния, иртхан вытряхнул меня из одежды на удивление легко и шустро. Водрузил куртку на плечики и указал в сторону гостиной.
Если холл представлял собой сталь и свет, то есть белое с серебром, то в гостиной преобладало белое и черное. Из панорамных окон, полукругом опоясывающих комнату, с одной стороны открывался вид на город, с другой — на Гельерский залив. Из-за пронзительного солнечного света гостиная казалась еще больше, чем была. Уводящая на второй этаж лестница представляла собой неширокую полосу ступенек и вскинутые по обе стороны стальные брови перил. Сразу за ней расположились стеллажи с… книгами. С настоящими книгами, которых я в жизни не видела. Вот так, вживую! И дверь — по всей видимости, в рабочий кабинет. Пожалуй, две дуги и окна были единственными сглаживающими обстановку округлостями, все остальное — сплошные прямые углы и резкие переходы.
— Проходите, эсса Ладэ.
— Вы играете нечестно.
— Честность не всегда достойна восхваления.
— Ну разумеется!
— Разумеется. Чем вам так не угодили деньги? — Халлоран сложил руки на груди.
— Вы прекрасно знаете чем! Я пела для вас, чтобы отблагодарить за спасение Марра.
— Особенно последнюю арию, я полагаю.
— Так это маленькая месть за своеволие?
Иртхан хмыкнул, а я тоже сложила руки на груди.
— Что это за подозрительный хмык?
— Ничего себе маленькая.
Я покраснела.
— Я вообще ничего не просила! Но вам не понять, что для меня важно было спеть для вас просто так.
— Почему же, вы мне это наглядно объяснили в день нашей первой встречи.
Нет, он еще и издевается! Я даже ногу придержала, чтобы не топнуть от возмущения.
— Судя по всему, до вас тяжело доходит.
— Не заговаривайтесь, эсса Ладэ. — В голос его снова ворвались стальные нотки. — Здесь за стеной нет моих секретарей.
— Можно подумать, секретари вас остановят, — пробормотала я, на всякий случай отступая к дивану.
— Что вы сказали?
— Что слышали! Ай!
Для начала в джинсы что-то ткнулось, а потом меня ощутимо тяпнули за ногу. Что?.. Тяпнули?
Обернувшись, увидела крайне недовольную морду, с которой на меня взирали пронзительно-голубые глаза. Укоризненно так — чего приперлась, да еще спать мешаешь? В океане белого цвета я не заметила спящую на низком угловом диване… снежную виари. В том, что это девочка, сомнений не было. Во-первых, она значительно меньше любого виара. Во-вторых, у нее не было гребешка, а шерстка гораздо длиннее и гуще. Собственно, из-за белой, с едва заметным в лучах солнца голубоватым отливом, шерсти я ее и не углядела сразу. Даже поблескивающие серебристые чешуйки были укрыты драконьим пухом. Но ведь у нас такие не водятся, она…
— Подарок ферна Норгхара, — сообщил Халлоран, заметив мое пристальное внимание. — Эрри привезли прямиком из Ферверна.
Он почесал виари за ухом, и на голове той расцвел пушистый цветочек.
— Эрри?
— Эрристарна Менгар Лоргхен Третья. Так написано в родословной.
Обалдеть. Родители у нее, должно быть, призеры в стопятидесятом поколении. Ну или около того. Эрристарна Менгар Лоргхен Третья, похоже, по этому поводу не испытывала вообще никаких чувств. Потому что зевнула она во всю пасть точно так же, как найденный на улицах Мэйстона Марр. Потянулась и снова свернулась клубком, выказывая всему миру, а особенно мне, нашу примерную значимость в ее понимании.
— Почему вы не сказали, что у вас есть виари?
— Мы с вами постоянно сворачивали с темы.
Когда он улыбался — так, как сейчас, и зелень его глаз казалась напоенной солнцем, насыщенной как листва, Халлоран воспринимался совсем нестрашным. Больше того, мне вдруг захотелось потянуться к нему, привстать на цыпочки и коснуться губами губ. Просто чтобы проверить, вернется ли это странное огненное притяжение, которое набирало силу, как пожар во время налета, и чуть не спалило меня в ночь выступления.
— Пойдемте обедать. — Он подал руку. — Набегались, наверное, пока пытались сделать перевод.
— Зачем вы все время все портите?
— А почему вы не можете просто принять мою благодарность?
От такого заявления я даже руку его приняла, позабыв обо всем, что собиралась ему сказать. Воспользовавшись замешательством, Халлоран увлек меня в сторону кухни.
— Благодарность за что?
— За то, как вы пели для моей матери.
— Шутите? Да вы меня придушить были готовы.
— И сейчас готов. Вам действительно стоило бы устроить встречу с ремнем.
— Вы немного противоречите себе или я что-то путаю?
Просторная кухня находилась на теневой стороне, из-за этого здесь было немного прохладнее.
— Я все объяснил у вас дома.
Попыталась вспомнить, что именно он мне объяснил, но в голову ничего особо не приходило.
— Не уверена, что в ту ночь я была в состоянии слушать, местр Халлоран.
— Разумеется, не были. Вас сжигала собственная сила.
Собственная… что?
Я чуть не споткнулась о ножку барного стула, потому что уставилась на иртхана. Но он оставался невозмутим.
— Вы сказали, что я спровоцировала всплеск силы.
Это я помнила точно. Так же как наши огненные объятия.
— Да. — Халлоран отодвинул стул, приглашая меня сесть за прямоугольный стеклянный стол, в котором отражались высоченные потолки и два висячих светильника, напоминающие скопление астероидов вокруг разгорающихся звезд — особенно сейчас, когда солнце играло в гранях. Они располагались настолько низко, что при желании их можно было потрогать.
— Но вы ни слова не сказали, что это была моя сила.
— Я ни слова не сказал, что она была не ваша.
Ну-с… прителепортанулись.
Наверное, когда тебе сообщают такую новость, положено прыгать до потолка, гнусно ругаться или вообще как-то обозначить свое отношение к происходящему, но я просто таращилась на стоявшее рядом драконище.
— Это значит… я там… то есть…
Понимая, что сформулировать что-то с первого раза не получится, замолчала.
— Леона, в вас течет кровь иртханов. — Халлоран открыл духовку, и по комнате потянулся аромат запеченного с овощами мяса.