О-о-о… Приехали. То есть он меня пометил, как виар кустик?
Супер. Вау. Класс! Я теперь его, и все иртханы Мэйстона об этом знают.
А-а-а-бац.
Теперь уже я откинулась на спинку кресла — пожалуй, слишком резко, потому что оно отъехало от стола на полметра. Пришлось выруливать босыми пятками, не сводя взгляда с напряженного лица Рингисхарра, в котором явно шла какая-то внутренняя борьба. Если честно, во мне сейчас тоже шла внутренняя борьба. Отключиться, набрать совсем другой номер и высказать все, что я думаю по этому поводу. Ну разумеется, зачем меня спрашивать, хочу ли я его покровительства! Гораздо проще заявить об этом во всеуслышание, а потом поставить меня перед фактом. Чтобы уже наверняка деваться было некуда.
У-у-у, драконище!
Мне срочно захотелось что-нибудь разбить. Желательно новый визор в кое-чьем кабинете. А еще все стекла.
— Это можно как-нибудь отменить?
По лицу Рингисхарра скользнула тень изумления. А потом он прищурился, вот только в отличие от Халлорана прищур у него был не пугающий. Скорее внимательный.
— Погоди, Леона. Хочешь сказать, о ритуале наставничества ты тоже не знаешь?
— Я вообще ничего не знаю о вашем мире. Я без трех дней новорожденная, которая понятия не имеет, во что влипла.
Иртхан улыбнулся.
— На обучение всегда заключается договор. — Вот тут у меня здорово отлегло от сердца, потому что никаких договоров на обучение я не подписывала. — Магический. Это скорее обряд, подразумевающий добровольный обмен силой. Расторгнуть его невозможно до завершения обучения. Скажем так: к непосредственному наставнику необходимо полное доверие, поэтому вы впускаете друг друга в самую суть, чтобы понять, подходите ли друг другу. Это необходимость. Случается, что одна сила отторгает другую, и тогда наставничество невозможно. Но если твоя магия принимает магию учителя, значит, обучение уже началось.
— А если наставник случайно помер?
Рингисхарр затрясся от смеха, а я поняла, что спросила это вслух. Уже не припомню, когда я стала такой кровожадной, но Халлорану я припомню все. Погасил всплеск, значит? Позволил моему огню уйти в себя, значит? Да еще и своей магии под шумок в меня натолкал. Не одно, так другое. Ах ты, драконище перенедодраное! Чтобы не начать подпрыгивать от возмущения, поскребла ногтями кресло. Несколько раз, чем привлекла внимание Марра. Он задрал голову и приоткрыл один глаз, чтобы понять, почему я раздираю стул. Да чтобы не расцарапать кое-кому физиономию.
Вот прямо сейчас!
— Если такое случается, ученик вправе выбрать другого наставника.
— Я пошутила, — буркнула еле слышно.
— Это я уже понял.
Отсмеявшись, Рингисхарр провел пальцами меж огненных прядей, снова выпрямился.
— Прости, Леона. Дальнейший наш разговор действительно может обернуться для тебя неприятностями.
Лицо его отражало искреннее сожаление. Мое, вероятно, тоже — вот почему он живет в Зингсприде?
— Но кое-что я все-таки могу сделать.
Начавшая было угасать надежда вспыхнула с новой силой. Я даже отвела руки за спину и сложила пальцы колечками, на удачу. Не знаю, о чем он говорит, но если это поможет мне хотя бы чуточку разобраться в том, что происходит, до встречи с Халлораном…
— Я пришлю тебе материалы. Азы, разумеется, ничего серьезного, кое-что о нашем мироустройстве и магии. Но только, — он мигом посерьезнел, — если пообещаешь не заниматься самодеятельностью и не практиковаться в том, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Это не шутки.
— Обещаю! — выпалила я и добавила уже спокойнее: — Какая мне сейчас практика? Мне бы хоть капельку теории.
Иртхан снова улыбнулся, и опять чувство было такое, словно взошло солнце. Даже глаза его становились цвета окрашенной золотом коры камартового дерева. Он лишь на миг отвлекся от меня, бросив взгляд на монитор, и тут же негромко пискнула почта, оповещая о новом сообщении. Я от волнения даже пересохшие губы облизала: тайны иртханов — на моем компьютере! Ну ладно, маленькие тайны, но все с чего-то начинали.
— Только для тебя.
— Я помню про оскорбление, — фыркнула.
У меня уже пальцы чесались побыстрее нажать отбой и заглянуть в файлы.
— Дело не только в этом. Если эти материалы попадут не в те руки, будет скандал. Боюсь, для меня это не ограничится конфликтом с местром Халлораном.
— Обещаю, что, кроме меня, их никто не увидит, — серьезно сказала я.
— Удачи, огненная птичка.
На миг показалось, что в голосе его звучит грусть, но это «показалось» совсем не соответствовало легкой улыбке, медленно таявшей на красивых губах. А на сердце вдруг стало удивительно тепло.
— Спасибо. — Я искренне улыбнулась. — Это для меня очень важно.
— Знаю. — Вэйлар кивнул. — Иначе ничего бы тебе не прислал. Доброй ночи, Леона.
— Доброй ночи.
Распрощавшись с ним, я еще долго каталась на кресле туда-сюда, глядя на сообщение от Вэйлара. Вложения в нем весили прилично, а я находилась то в метре, то в полуметре, то снова в метре, то снова в полуметре от того, чтобы прикоснуться к тайнам иртханов. Раз и навсегда перешагнуть порог, отделяющий мир мамы от мира отца. Сейчас я еще оставалась на той грани, где привычная жизнь обволакивала меня тихим сопением Марра, мягким шорохом колесиков, полумраком, растворяющимся от привычного мерцания монитора и огней высоток за окнами. Проследив движение огненного луча Лаувайс, вспоровшего тучи над городом, я представила сидящего за столом Халлорана. Его жесткий взгляд и холодные, как небеса Ферверна в сезонных сияниях, глаза.
Все-таки привязал меня к себе. Не по человеческим законам, так по законам своего мира.
Но это вовсе не значит, что я так легко и просто сдамся!
Решительно придвинулась ближе и открыла файл.
ГЛАВА 15
Чем ближе становились выходные, тем сильнее меня потряхивало. От желания устроить местру Халлорану веселую жизнь. Потому что, вместо того чтобы сразу все мне объяснить, это драконище молчало до последнего, а потом по своим законам провернуло дело так, что отвертеться уже не получится. Под магическим договором, о котором говорил Рингисхарр, подразумевался вовсе не привычный контракт с подписью, а как раз добровольный обмен силой. В моем случае он вышел вполне добровольным, потому что я в ту ночь почти воспламенилась. Как оказалось, это мне грозило буквально.
— Желтый? Синий? Сиреневый? Беленький?
Лэм высунулась из примерочной. На сей раз она щеголяла в сиреневом купальнике, чашечки которого напоминали лепестки цветка, а трусики — листочек.
— Мне больше понравились желтый и белый.
— Угу. — Подруга снова скрылась за шторкой.
Неделя выдалась очень насыщенной, поэтому выбраться в магазины мы с ней смогли только перед выходными. Прослушивание у Хейда прошло отлично, и он прислал мне контракт. Собственно, прослушиванием это можно было назвать с большим приближением: я просто исполнила перед ним арию Артомеллы, но на этот раз моя сила не спешила себя проявлять. Или на юбилее местры Халлоран дело было в сильных иртханах, или в чем-то еще, вот только моя магия притаилась и вела себя тихо. Прослушивание в опере должно состояться через две недели, и до этого мне предстоит себя беречь. Точнее, свой голос.
— Может, все-таки сиреневый? — донеслось из-за серебристой шторки. — Но же-о-олтый…
Я хмыкнула.
— Бери все, не ошибешься.
— А, и правда! Что я, побаловать себя не могу?
Рассеянно улыбнулась. На тему цветов и оттенков я в последние дни думала совсем о другом. Магия иртханов разделялась по цвету огня. Алый — огненная магия, синий — ледяная и снежная, зеленый — водная. Желтый, он же золотой, солнечный, — воздух и песок плюс дар целителя. Цвет отражался в глазах во время пробуждения второй, нечеловеческой ипостаси. В основном перед призывом или во время общения с драконом.
Несмотря на это основным навыком считались именно ментальные способности, благодаря которым драконы начали подчиняться воле человека. Управление стихиями возникло скорее в процессе эволюции. Благодаря тем драконам, чья кровь послужила первоосновой, и их силам. Действительно, оказавшись перед драконом, который дышит огнем, весьма обидно не уметь отразить огненный шквал или погасить летящий в тебя пламенный шар. То же самое с землями, которые были окружены водой, скованы льдом или погружены в снега. Ледяное дыхание требовало соответствующей защиты, так же как и нападения водных драконов, способных поднять цунами или вызвать водовороты.
Что касается Целительства, пустынники, живущие в песках, очень ядовиты. Поэтому у иртханов, которые вливали себе их кровь и которым доводилось сталкиваться с их ядом, выработались исключительные исцеляющие способности. Правда, это требовало очень большого вложения сил, на грани опустошения, поэтому современные иртханы предпочитали использовать более чем выдающиеся достижения современной медицины.
— Возьми, пожалуйста. — Из-за шторки высунулась рука Лэм с букетом вешалок. — Я пока влезу обратно в джинсы… вот зараза! Кажется, надо худеть.
Я неосознанно отнесла стопку купальников улыбчивой девушке на кассе, но на обратном пути наткнулась взглядом на комплект нижнего белья. Алого, как цвет магии.
Исторически пары иртханов складывались именно по цвету огня, но в нашем веке магия смешивалась естественным образом. Династические браки предпочитали заключать по чистоте крови, чтобы расширить возможности рода и усилить магию. Но еще существовала такая опасность, как отторжение. Не всегда огонь иртхана и иртханессы друг друга принимал, поэтому церемония помолвки представляла собой своеобразную проверку. Точнее, проверка происходила еще до помолвки, а обмен магическими узорами в присутствии гостей скорее был последней точкой во взаимных обязательствах.
Если один огонь отторгал другой, такой брак был невозможен. А вот если огни совпадали и принимали друг друга, это считалось благословением. Влечение в таких парах шло на интуитивном животном уровне, что тоже считалось положительным в отношении будущего потомства. Чем больше «совпадали» огни, тем сильнее было влечение и взаимное притяжение. И никакой тебе романтики, всего лишь удачное сочетание магии и инстинкты продолжения рода. Об этом Халлоран почему-то забыл упомянуть, прибегая к воспитательным мерам с ремнем. Но вот тут — и это вызывало во мне такое маленькое злорадство — одна загвоздка. Если меня так влечет к нему, его ко мне влечет с той же силой, каким бы непробиваемым он ни был… А это значит, я ему устрою, драконищу драному! Такое устрою, что мало не покажется.