– Хорошо.
Хорошо? Ну это как посмотреть.
– Эсса Ладэ, вытяните руку. – Один из охранников шагнул ко мне.
На запястье надели браслет, в точности такой же, как Рэйнару.
– Датчики жизненных показателей, – пояснил он. – Если кому-то станет плохо с сердцем, рядом сразу появится бригада медиков.
Брови неудержимо поползли вверх. Да уж… серьезнее некуда.
– И навигатор по зданию Совета. С ним ты точно не потеряешься.
Мне показали, как пользоваться браслетом, создающим 3D-схему здания и подсказывающим, куда идти. Занятная штука, похожая на современные путеводители по музеям. Даже наушники-капли к ней прилагались.
– Я что, могу пойти куда угодно?
– Разумеется, ты можешь свободно гулять по зданию. Только не бегай слишком быстро.
– Чтобы сопровождающий не заработал инфаркт?
– Сопровождения у тебя не будет, но здесь очень скользкие полы.
Только сейчас поняла, что безопасники с нами не пошли, один Норгхар по-прежнему ледяной статуей маячил за спиной.
– Охрану Совета Правления всегда обеспечивают вальцгарды.
Глянула на лифты, но Рэйнар неожиданно увлек меня в другую сторону. Мы прошли через небольшой коридор, чтобы оказаться под куполом в прямом смысле этого слова. Внутри он казался еще огромнее – за счет формы и льющегося сквозь стекло солнца. Металлические поручни шли по кругу, расширяясь от верхних этажей к нижним. Сейчас купол «спал»: по крайней мере, по пути нам никто не встретился, кроме неподвижно замерших вальцгардов. Внизу по пустынным коридорам гуляло только эхо наших шагов. Иногда отражалось от дверей и переходов, от стеклянных капсул лифтов и возвращалось к нам.
– Здесь всегда так пустынно?
– Ну почему же. Иногда достаточно шумно.
Раз в год. То есть когда в Мэйстоне собирается Совет.
Ну или по всяким внеочередным поводам, как сейчас.
– Смотри. – Рэйнар легко оперся ладонями о прохладный металл.
Проследила его взгляд и замерла, самый нижний уровень представлял собой напольную мозаику, на которой за столом в массивных металлических креслах сидели мужчины. По одежде я даже не сказала бы, какая это эпоха, но в том, что она давным-давно осталась в прошлом, сомневаться не приходилось. Впрочем, внимание привлекали не столько они, сколько иртхан, стоявший чуть поодаль. Он был крупнее, солнце скользило по его лицу, и из-за этой игры света черты лица становились хищными, звериными. Менялось не только лицо, в полыхающем вокруг него пламени догорали клочья одежды, сверкала чешуя, за спиной раскинулись крылья, а сквозь ладони прорезались когти.
– Оборот! – вырвалось у меня.
Смотрелось жутковато. И завораживающе.
– Рождение дракона. Так назывался этот ритуал в древности. До того как иртханы осквернили себя кровью тех, от кого произошли.
Я моргнула.
– Ритуал?
– Ритуал посвящения правителя. Чтобы обрести власть, нужно было совершить оборот и снова стать человеком. Без этого иртхана не допустили бы к правлению.
Очешуеть. То есть я хотела сказать, с ума сойти.
Рэйнар взглянул на меня, в глазах плясали искры огня.
– Тогда Лаувайс и подобных ей не было, правитель должен был доказать свою состоятельность и способность увести драконов за собой в случае налета.
– Хорошо, что сейчас есть Лаувайс.
Вот теперь Рэйнар улыбнулся.
– Не хочешь, чтобы я превращался в дракона?
– Ты и так драконище еще тот. Куда уж больше.
Мы направились к лифтам.
– Почему Арена располагается под землей?
– Чтобы сильный всплеск магии не вывел из строя электронику. В здании есть аварийная система, а вот в пролетающих мимо флайсах может быть сбой.
Это какой же силы магия должна быть, чтобы выбить управление машин на близлежащих трассах?
– А внизу электроники нет, что ли?
– Есть, но на время поединка она отключается.
– То есть мы будем сидеть в темноте?
– Нет. При свете факелов.
Я покосилась на него – не шутит ли, но нет. Не шутил. Даже не улыбнулся, и мне самой как-то расхотелось улыбаться. Норгхар всегда был с непроницаемым лицом, и вот такой неулыбчивой командой в полном составе мы зашли в лифт и направились вниз.
Вопреки ожиданиям, подземный купол ничем не отличался от верхнего, разве что свет здесь был искусственный, но благодаря ультрасовременным лампам-ромбам даже не скажешь, что это не солнце. Имитация панорамных окон на стенах, прикрытых жалюзи, очевидно, предназначалась для клаустрофобов. А вот нечего на Арену тащиться, если ты боишься закрытых помещений.
На этой мысли я подавила желание глупо хихикнуть и поняла, что мои нервы на пределе.
Слегка.
– Мне пора, Леона. – Рэйнар остановился, и я последовала его примеру. – Не все здесь будут рады твоему присутствию…
Можно подумать, я этого не знаю.
– Но я рад.
На сердце вдруг стало так тепло, как никогда в жизни.
– Удачи, – прошептала одними губами. – И от Танни тоже.
Он ничего не сказал, зато бросил многозначительный взгляд на Норгхара. Закусив губу, я смотрела Рэйнару вслед, пока не почувствовала, будто покрываюсь инеем. Рядом стоял главный безопасник Мэйстона, а чувство такое, что морозильник промышленного масштаба с распахнутыми настежь дверями.
– За что вы так меня не любите, ферн Норгхар? – спросила напрямик.
– Вы переоцениваете свою значимость, эсса Ладэ.
– Серьезно? С самой первой нашей встречи вы хотите превратить меня в ледышку. И превратили бы, доведись вам обернуться белым драконом. Вы дороги Рэйнару, именно поэтому я пытаюсь понять, чем так не угодила лично вам.
Вот теперь его лицо дрогнуло, даже светлые брови на миг дернулись вверх.
– Такие женщины, как вы, создают много неприятностей, эсса Ладэ. Следуйте в зал ожидания и сидите смирно.
И смотреть на твою ледяную физиономию? Нет уж, увольте.
– Рэйнар сказал, что я могу ходить где хочу. Без сопровождения, – намекнула неоднозначно.
Обошла его и направилась к лифтам.
– Куда вы собрались? – ударило мне в спину ледяной плетью.
– Как куда? Создавать неприятности, разумеется.
Если выбирать между вымораживающим до корней волос типом и рассматриванием мозаики и главного зала, с удовольствием выберу второе. Тем более что на месте все равно не усижу, а цедить неравномерно замерзающую в кулере водичку мне совсем не улыбалось. Решила обойтись без браслета, в итоге свернула куда-то не туда. Пришлось все-таки включить навигатор, который вежливо сообщил мне в ухо, что я отклонилась от маршрута и сейчас на пути к внешним лифтам в крыле А. К внешним – это, видимо, те, которые на входе? Или нет?
Мне было без разницы, на чем подниматься, поэтому направилась к ним.
Вальцгардов здесь было раз в десять больше, чем на юбилее местры Халлоран. На каждом шагу.
Панель светилась оранжевой стрелочкой, судя по всему, кто-то спускался, но я все равно потыкала в кнопку на всякий случай – может, соседний лифт окажется на месте. Не оказался. Быстро повернулась к тому, двери которого открылись, и оказалась лицом к лицу с Ирргалией.
Глаза местрель Стоунвилл расширились, а потом лицо исказила гримаска брезгливости.
М-да.
Одну прицку система безопасности все-таки пропустила.
Это все, что я успела подумать перед тем, как обойти ее по дуге, чтобы войти в кабину, если бы не услышала:
– Интересно, с каких пор сюда пускают тех, кого вытаскивают через запасной вход?
Вот не надо ей было напоминать про больницу. Честно – не надо.
Я развернулась, спокойно встретила ее взгляд и поинтересовалась:
– А тех, кого вышвырнули через главный?
В сиреневых глазах зрачок дернулся в вертикаль. Впрочем, она тут же нацепила на себя привычную маску великосветской учтивости.
– Понравился мой подарочек? – поинтересовалась Ирргалия, мило улыбаясь. – С твоей родины.
– Не очень. – Улыбку возвращать не стала. – Когда в следующий раз соберешься что-нибудь дарить, подбирай себе по вкусу и по размеру. Потому что я тебя найду и затолкаю это все в то место, которое наиболее точно отражает твою суть. А после скажу, что так и было.
Лицо ее исказила злоба, теперь даже обкурившийся абстракционист не смог бы назвать эту женщину красивой.
– Думай о том, что и кому говоришь, полукровка, – прошипела она.
– А ты думай о том, что делаешь. Потому что в отличие от тебя я не боюсь отвечать за свои поступки и не прячусь ни за чьей спиной, когда речь заходит об ответственности.
– Когда мой муж станет правящим, я вышвырну тебя из города, дрянь.
– Значит, буду спокойно жить до глубокой старости.
Зрачок Ирргалии взрезал радужку, сквозь него плеснул алый огонь, но я уже шагнула в лифт.
Кто ее вообще сюда пустил? Ей же запрещен въезд в Мэйстон!
Ткнула в кнопку, и только когда раздался щелчок, поняла, что снова поднялась наверх, под самый купол. А еще поняла, что смотрю в глаза Бергмана Стоунвилла – тяжелый, подавляющий взгляд сиреневых глаз. Открыла рот, чтобы поздороваться, но тут же его закрыла, мгновение узнавания – и я превратилась в пустое место. Для него и стоявшего рядом немолодого иртхана. Увы, в силу некоторых обстоятельств я не успела побольше узнать обо всех правящих Аронгары, поэтому так и осталась в блаженном неведении. Представляться мне не стали.
Ладно, не очень-то и хотелось. Но восполнить пробел в знаниях все-таки не помешает. Надо точно знать, кто смотрит на тебя как на пустое место.
– Невероятно! – Из-за спин правящих я даже не разглядела, что чета Шахррейнов тоже прибыла.
Жена ректора (невысокая, широкая в кости иртханесса с крашенными в белоснежный цвет волосами) раздула ноздри и глянула на мужа, словно требуя прекратить это вопиющее безобразие, но тот предпочел последовать примеру Стоунвилла.
– Пойдем, дорогая.
Идите, идите. И я пойду.
Та начала хлопать глазами, но потом, видимо, сочла это ниже своего достоинства. Поэтому подняла пухлый подбородок, развернулась ко мне спиной и вместе с мужем исчезла за дверями лифта. Я перехватила нейтральный взгляд вальцгарда (зато теперь поняла, чем нейтральный отличается от показательно безразличного) и пожала плечами.