Мои действия для стороннего наблюдателя показались бы очень странными, поскольку я двигался задом, не сводя глаз с прохода и целясь туда из пистолета. Достигнув того самого уличного фонаря, я остановился и почти сразу увидел предмет, который должен был меня поразить, – свинцовый шарик, похожий на заряд старинного мушкета.
Опустив его в карман, я двинулся дальше, по-прежнему задом, и так – до самого перекрестка. Там я убрал пистолет, не забыв поставить на предохранитель. Теперь, двигаясь по достаточно людной улице, я обдумывал случившееся, не забывая внимательно следить за происходящим. Стало ясно, что Торндайк не просто смутно о чем-то догадывался, а вполне серьезно предвидел, что нечто подобное может случиться.
Я снова и снова прокручивал в голове все известные мне факты и не понимал, почему попал в список жертв. Да, я друг Мэрион, но разве это повод? Впрочем, я не видел и причин покушаться на нее. И это лишь означало, что я не вижу того, что видит Торндайк. Завтра вечером зайду к нему сообщить об инциденте. А заодно постараюсь что-нибудь узнать.
Первую часть программы удалось выполнить вполне успешно, а вот насчет того, чтобы что-то выведать, возникли серьезные трудности. Получить у Торндайка сведения, которые он давать не желает, практически невозможно. То, что доктор считал нужным, он говорил сразу, а на большее не стоило и рассчитывать.
– Извините за беспокойство, сэр, – произнес я, с тревогой глядя на кучу бумаг у него на столе.
Он улыбнулся:
– Все порядке, Грей. Подождите несколько минут, пока я закончу. Тут немного осталось.
Прежде чем вернуться к работе, он внимательно посмотрел на меня:
– Что-то случилось?
– Да, – ответил я. – Вчера поздно вечером на меня напал, видимо, тот, кого мы ищем.
Торндайк отложил ручку и откинулся на спинку кресла.
– Так-так, расскажите, пожалуйста, обо всем по порядку.
Я поведал ему о вчерашнем происшествии со всеми подробностями, а затем продемонстрировал орудие нападения – свинцовый шарик.
Он внимательно его рассмотрел и положил на почтовые весы.
– Весит больше половины унции, так что, если бы он не промазал, эта штуковина наверняка пробила бы вам череп…
– Он стрелял из духового ружья? – спросил я.
Торндайк засомневался:
– Выстрел из духового ружья с таким зарядом наделал бы много шума, а вы говорите, что не слышали ни звука. Вы в этом уверены?
– Совершенно. На улице было очень тихо.
– В таком случае он, должно быть, использовал рогатку. Между прочим, в умелых руках это весьма эффективное оружие. И, что важно, компактное. Почти как пистолет. Вы должны быть осторожны, Грей. В этот раз вам повезло, но так будет не всегда.
– Постараюсь, сэр, – ответил я. – Но почему этот тип ко мне привязался? Вы можете объяснить?
– Пока нет.
– Но вы предвидели, что такое может случиться, сэр, – мягко продолжил я. – Значит, что-то знаете.
Торндайк улыбнулся:
– Вы путаете знание и умозаключение. Это разные вещи. Нам с вами известны одни и те же факты, но выводы при их анализе мы делаем разные. Умение выжать из факта все без остатка приходит с опытом. Грей, давайте поступим так: пока я буду заканчивать работу, вы просмотрите мои записки по этому делу. Может быть, вам в голову придет что-то новое. Учтите также, что этот человек скорее всего следовал за вами к дому Ашера, он же инициировал вызов, а затем снова последовал за вами и для покушения воспользовался первой возможностью, какую вы ему предоставили. И обратите внимание, он предпочел не нападать на вас напрямую, как в случае с мисс Д’Эрбле. Обдумайте эти факты и просмотрите мое досье. Это не займет много времени.
Он достал из ящика стола небольшую папку с надписью «Убийство Д’Эрбле» и передал мне, а сам вернулся к своим бумагам.
Я открыл папку. Там лежали отдельные озаглавленные листы и конверт с надписью «Фотографии». На листах были изложены все аспекты дела Д’Эрбле, разбитые, как по главам: «Разбирательство у коронера», «Дело Ван Зеллена», «Мисс Д’Эрбле», «Д-р Грей», «М-р Моррис». На последнем листе, к моему удивлению, было детально описано все, что я рассказывал Торндайку о своем общении с этим человеком. В заметках Торндайка для меня не было ничего нового, но, без всякого сомнения, он извлек из них много больше информации, чем я.
Покончив с заметками, я занялся фотографиями. Их было всего три. Первые две не очень меня заинтересовали. На одной были слепки гинеи, а на другой – маска Морриса. Но от третьей у меня перехватило дыхание. Фотография была низкого качества, нечеткая, но все равно на ней можно было разглядеть настоящего злодея: худого, бородатого, скуластого, с тяжелыми нахмуренными бровями, впалыми глазницами и огромным горбатым носом, похожим на клюв хищника.
Тот самый убийца, который напал на Мэрион…
Я просидел в оцепенении несколько минут, а когда поднял глаза, то увидел, что меня с интересом рассматривает Торндайк.
– Ну как? – поинтересовался он с улыбкой.
– Кто этот человек? – спросил я, поднимая фотографию.
– И я хотел бы это знать, – ответил он. – Пояснений по поводу изображенной на фотографии личности нет. Вам он кого-нибудь напоминает?
– Во-первых, он в точности похож на злодея, покушавшегося на мисс Д’Эрбле. Таким она его описала. А что думаете вы?
– То же самое, – ответил он. – Насколько я могу судить, он соответствует ее описанию во всех деталях. Вот почему эту фотографию я включил в материалы по делу. Но сходство должна подтвердить она. Так что я прошу вас показать фотографию ей, но не прямо, а положить в мастерской где-нибудь на видном месте, чтобы она случайно на нее наткнулась. Без подготовки. Но вы произнесли слово «во-первых»… Что это значит?
– Помните, я рассказывал вам о пациенте из дома Морриса? – спросил я.
– Который умер от рака желудка и был кремирован?
– Да. Его фамилия Бенделоу. Так вот, на фотографии вылитый мистер Бенделоу, снятый в тот период, когда он носил усы и бороду, и до того, как болезнь подточила его здоровье… Бенделоу был чисто выбрит и невероятно худ, но все равно сходство почти полное.
Торндайк заговорил не сразу. Он сидел молча, глядя на меня со странным выражением лица. Я подозревал, что в этот момент он о чем-то интенсивно размышляет, но не сомневался, что его мысли были не в таком смятении, как мои.
– Это поразительно, – наконец проговорил он. – Потому что лицо необычное, с другим его трудно спутать… И все же не следует забывать о случайном сходстве. Природа изобретательна и по части человеческих лиц. Так что, Грей, я прошу вас написать и как можно скорее выслать мне все, что вы знаете о покойном мистере Бенделоу, включая все подробности ваших визитов к нему – как к живому, так и к мертвому.
Я пообещал это сделать, но выразил сомнение в том, что Бенделоу может быть как-то связан с делом Д’Эрбле.
– Да, – согласился Торндайк, – мне это тоже представляется маловероятным. Но сейчас мы накапливаем факты и потому должны принимать во внимание любой. Кстати, если Бенделоу так похож на человека с фотографии, то его внешность должна соответствовать описанию мисс Д’Эрбле. Вы это понимаете?
– Конечно, – ответил я. – Но меня сбила с толку борода и полное отсутствие связи между Бенделоу и Д’Эрбле. Поэтому я и не осознал, что Мэрион описывает пациента.
Торндайк кивнул:
– Да, борода и усы сильно меняют лицо, даже настолько приметное. И это, между прочим, подчеркивает разницу между «увидеть» и «услышать». Вы никогда не представите лицо человека, которого вы не видели четко, сколько бы вам его ни описывали. И мне очень любопытна реакция мисс Д’Эрбле на фотографию.
Я пообещал сообщить ему о результате без промедления, а затем, увидев, что он закончил работать с бумагами, рискнул предпринять последнюю попытку вытянуть что-то, относящееся к делу.
– Меня смущает, – произнес я, – что любой факт говорит вам много больше, чем мне.
– Так и должно быть. Иначе для чего весь этот опыт, который я накопил за многие годы?
– В таком случае у вас уже есть определенное представление о личности убийцы и мотиве?
Торндайк помолчал.
– Не буду скрывать. Да, есть у меня некоторое представление об этом, но далеко не полное. Некоторые важные звенья в цепи отсутствуют. Найти их – моя главная задача. Как только это случится, я смогу назвать имя преступника представителям закона. Так что пока, Грей, мне больше нечего добавить. Однако в вашем распоряжении те же факты, и если вы хорошенько подумаете над ними и спросите себя, что они означают, то, может быть, придете к какому-то полезному заключению.
Мы посидели еще пять минут, и я собрался уходить. Торндайк вышел меня проводить, и мы распрощались у калитки.
Глава 14Преследование
На следующий день, когда я прибыл в мастерскую, Полтон ждал меня в прихожей, одетый, с сумкой в руке.
– Спасибо за пунктуальность, сэр, – произнес он с доброй улыбкой. – Сегодня мне необходимо попасть домой вовремя. Завтра можете и опоздать, я подожду.
– Почему так? – спросил я.
– Вы можете задержаться у доктора – он просил вас прийти завтра утром в половине одиннадцатого. У него в гостях должен быть сотрудник уголовного розыска, и он хочет, чтобы в разговоре участвовали и вы, сэр.
Я обещал обязательно прийти.
– И еще, доктор просил вас предупредить, – добавил Полтон, – чтобы вы воздержались от любых комментариев по делу.
– Странно.
– Сэр, полицейский придет сообщить доктору кое-какие сведения и, в свою очередь, захочет что-нибудь выведать для себя. А доктор пока ничего рассказывать не хочет. Понимаете?
Я рассмеялся:
– Вы с доктором последователи Макиавелли.
– Никогда о таком не слышал, – сказал Полтон. – Но вы правы, сэр. Мы с доктором скрытные, как большинство шотландцев. – Он улыбнулся. – И еще, сэр, доктор рассказал мне о вчерашнем нападении, и я решил, что вам было бы полезно иметь устройство, позволяющее, не оборачиваясь, видеть, что происходит сзади.