Чарли Ди вынужден был отпрыгнуть, чтобы его не придавили мощные бревна.
Чак, которому еще раз помогли встать, немного покачался, затем успокоился.
— Будь я проклят, если он не был лучшим ковбойским конем, — заметил он. — Он не виноват. Не споткнись я, он не ошибся бы. Но я повалился, и он испугался. Бедняга!
Он подошел к упавшему коню и посмотрел на него, скорее с замешательством, чем со скорбью.
— Восемь лет он был со мной, с жеребячьего возраста, — сказал Чак. — Не могу поверить, что его больше нет. Только сегодня утром он пытался слягнуть мне голову с плеч. Только вчера он забрался на кормушку, чтобы укусить меня. Теперь, когда Майка больше нет, жизнь будет другой!
Сверху спустились люди, уминавшие сено, — не нервничая, но проявляя спокойное любопытство.
— Здорово — сказал крупный парень с лохматыми усами и глубоким, словно доносившемся из живота голосом. — Аккуратно и точно. Кто стрелял?
— Чарли, наверное.
— Это Гвинн, — сказал Чарли Ди. — Это Джон Гвинн, ребята. Он с фермы, где крутится ветряк, тот, что выращивает кормовую траву, вы о нем знаете.
— Какая, к черту, кормовая трава, — с большой долей искренности сказал Чак. — Если он фермер, то я — царь Соломон, это точно. Фермеры так не стреляют!
Быстрый взгляд, брошенный искоса Райнноном на говорившего, был едва заметен, но если бы Чак прочел чувства, вызвавшие его, он бы повернулся, бросился бежать и никогда бы больше не появлялся здесь.
— Возьмите четырех мулов, поставьте подъемник и почините его, — приказал Чарли. — Нам надо закончить стог за три дня. В любой день может пойти дождь. Шевелитесь, ребята. Чак, мне жаль, что ты потерял своего коня. Я его возмещу.
— Возместите, — отозвался честный работяга, — когда я расплачусь за подъемник. Меня не раздавило в лепешку только благодаря вам и Джону Гвинну!
Чак не привык выражать благодарность и поэтому не сказал больше ничего, он даже избегал смотреть в глаза Райннону. Остальные, не обремененные застенчивостью или долгом, смотрели на незнакомца с суровым восхищением. Скорость и меткость, с которыми он выстрелил, готовность прийти на помощь, а затем — полное равнодушие, которое продемонстрировал Райннон, — все это тронуло их. В их глазах он был настоящим человеком.
— Все кончено, — сказал Чарли Ди Райннону. — Пошли нагрузим мула мясом.
— Мне жаль коня, — извинился Райннон. — Я понятия не имел, что он рабочий.
— Что еще вам оставалось делать, Гвинн? Что еще? Если бы не вы, Чак стал бы трупом. Думаете, мне жалко денег? Ничуть! Вы совершенно правильно поступили! Совершенно правильно!
Райннон искоса очень заинтересованно разглядывал его, потому что Чарли Ди казался очень возбужденным. Однако такое могло бы взволновать каждого — падение подъемника, убийство коня, смертельная опасность для Чака… И все же происшествие не совсем объясняло состояние Чарли, потому как он был не обычным человеком, как убедился Райннон. В его глазах постоянно угадывалось раздумье, а такого человека не так-то просто выбить из колеи.
Нагружая мула, он весь ушел в себя. Затем, пожимая руку Райннону, показался слишком радушным.
— Все эти месяцы вы были под боком, — сказал он Райннону, — и мы о вас ничего не знали. Но теперь мы все это наверстаем, дружище. Заезжайте, когда сможете, ладно? Прощайте, удачи вам!
Уходя и ведя в поводу мула, Райннон споткнулся и нечаянно посмотрел назад. Чарли Ди остался на месте прощания, глядя вслед гостю с таким же отсутствующим взглядом, как будто размышлял о чем-то важном.
Все происшедшее заставило Райннона настолько задуматься, что обратный путь на ферму показался ему невероятно коротким.
У Чарли Ди появилась какая-то идея. Он многое бы отдал, чтобы узнать какая.
Подойдя к дому, он разгрузил мясо и уложил его на лед. Затем ударил в большой гонг, и Ричардс вернулся с поля, где раскладывал отравленную приманку для сусликов.
— Ричардс, — сказал Райннон, — забирайся на лошадь и поезжай в город. Найди шерифа, если он там, и передай, что мне очень нужно видеть его здесь. И побыстрее, хорошо?
Ричардс как обычно лишь махнул рукой — то ли прощальный, то ли утвердительный жест. Он прошел по мощеной досками дорожке к коралю, но подойдя к воротам, остановился, полуоткрыв их.
— Если бы у нас были куры, ты бы их выпустил во двор, — с издевкой произнес Райннон.
Ричардс вздрогнул и оглянулся. Взгляд его, даже на расстоянии выражал угрозу. Затем он зашагал к конюшне, опустив голову, сидящую на могучих плечах.
Его хозяин посмотрел ему вслед и задумчиво потер подбородок.
Глава 18
Шериф подъехал в мягком вечернем свете заката — стройный человек, рысящий на стройной лошади. Он сел с Райнноном на веранде и смотрел, как с приходом ночи темнеет золотистая вершина Маунт-Лорел. Они лениво перебрасывались словами или молчали в течении часа, а Райннон так и не сказал, зачем позвал его.
В конце концов Каредек пробормотал:
— Я все думал, сынок.
— В это вроде как трудно поверить, — неуважительно промолвил Райннон.
— О сказке, которую мне читала мама, когда я был маленьким. О волке, переодевшимся овцой. Помнишь?
— Слышал.
— Когда он просунул лапу под дверь, то выдал себя. Лапа-то была волчья, с волчьими когтями!
Он многозначительно замолчал.
— Ну, продолжай, — подбодрил его Райннон. — Я не стану задавать вопросов. Что ты имел в виду?
— Ты был на ранчо Ди, так?
— Да.
— Что ты там делал?
— Да ничего особенного.
— Кто тебя им представил?
— Мой винчестер. Я убил оленя, а Чарли Ди случайно оказался рядом.
— Случайно? Это не случайно. Он оказывается там, где ему нужно.
— Может и так.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Ах да, они пригласили меня пообедать. Старик хотел купить ферму. Вот и все.
— Ничего больше?
— Ничего. Слушал, как они переругиваются — Оливер Ди с женой. Там была и дочь. Прямо-таки красавица, Оуэн.
— Все дочери Ди красавицы.
— Все? Я видел только одну.
— В этом доме. Стоит только свистнуть, и сбежалось бы столько парней и девчонок, что забили бы весь дом. В наших краях полно Ди. Больше ничего не случилось?
— Ничего существенного. Упал подъемник. Пришлось пристрелить коня.
— Почему?
— Он валил стойки на своего погонщика. Его зовут Чак. Правильный парень. Чак Мэпл?
— Он не сказал.
— Да, мы с Чаком Мэплом в свое время сталкивались, — задумчиво произнес Каредек. — Он был шустрым парнем. Мошенник и фальшивомонетчик. Иногда, чтобы не потерять форму, воровал коров. Менял клейма. Никогда не видел лучшего мастера по походному тавру, чем Чак Мэпл!
Он даже присвистнул от восхищения.
— К чему ты клонишь? — спросил Райннон.
— Куда ты попал коню?
— В голову. Не рискнул стрелять в корпус. Его надо было уложить одним выстрелом.
— Ты стрелял ему в голову? — с отвращением спросил шериф?
— А почему бы нет?
— Он бежал?
— Да. Переходил в галоп.
— На каком расстоянии?
— А, ярдов тридцать. Не больше. А что?
— И ты убил его выстрелом в голову! — застонал шериф.
— Черт побери, — пробормотал Райннон, — ты никак не поймешь. Понимаешь, Оуэн, стойка подъемника падала…
— Оставь в покое подъемник. Не в нем дело, а в тебе! Ты убил бегущего коня выстрелом в голову с тридцати ярдов. Что скажут люди?
— А что они могут сказать?
— Что человек, который так стреляет, вырос не на ферме и никакой он не фермер! О тебе уже говорят. Весь город!
Райннон выпрямился.
— Ты уже слышал о случившемся?
— Уже? Да я ничего больше не слышал. Начиная с пополудни ко мне только и пристают: «Где ты откопал ганфайтера, Каредек? Ты открыл санаторий для плохих парней или исправительную школу? Кто он? Что он натворил? Почему прячется на своей ферме?» Вот что я слышал. У меня был чертовски хороший день, — с сарказмом закончил Каредек.
— Я не хотел этого, — сказал Райннон. — На самом деле…
— Заткнись! — рявкнул Каредек. — Заткнись. Помолчи. Отвечай на мои вопросы. Когда стал жить здесь, что сделал с оружием?
— Оставил в покое, — кротко пробормотал Райннон.
— Тренировался?
— Мне нужно было немного практиковаться с «кольтом», — со вздохом произнес Райннон. — Я же не мог просто оставить дверь открытой, чтобы первый попавшийся бандит пришел и меня укокошил. Мне приходилось тренироваться, чтобы не потерять сноровку.
— Кто это видел?
— Никто.
— Что?
— Никто, кроме Ричардса. Да и он видел лишь как я уложил птицу.
— Кого?
— Куропатку, — тихо сказал Райннон. — Она вылетела из кустов. В тот день мне хотелось разнообразить рацион.
— Ты застрелил ее навзлет, — сказал шериф, в голосе которого слышался гнев и омерзение.
— Она же не стала бы мне позировать, — сказал Райннон, буквально съеживаясь.
— И это при Ричардсе! К этому времени вся округа узнает и про куропатку!
— Ричардс не станет болтать. Ему не с кем болтать.
— Да? Я видел, как сегодня он разговаривал с Чарли Ди! Что ты об этом думаешь?
— Господи, — взмолился Райннон, — я же не единственный мужчина к западу от Рокки-Маунтинз, который умеет обращаться с «кольтом»!
— Нет, не единственный, — задумчиво признал шериф. — Есть еще четверо или пятеро. Вот почему тебя сразу не признали.
Райннон от изумления открыл рот.
— Где сейчас Ричардс? — спросил шериф.
— Во дворе, кормит коров. А что?
— Ничего, только мне нравится знать, где он, когда я обсуждаю свои проблемы. Эннен, скажу тебе откровенно. В городе все сидят и обсуждают тебя. «Кто это может быть?», говорят они друг другу. Они чуть не угадали, кто ты. Один парень сказал: «Он такой же здоровый, как Райннон!»
— Боже мой! — выдохнул Райннон. — А что ему ответили?
— «Лет на двадцать моложе Райннона», сказал ему другой. «А кто знает, что скрывается под его бородой?», пропищала какая-то старая карга. Но они не уверены.