«Хотелось бы поприсутствовать на соревнованиях». — Ехидно усмехнулась Юля. — «Чтобы посмотреть, как расквасят твое наглое и самоуверенное личико».
Правда, возникший в юной головке образ падающего на ринг парня вдруг сменился картиной лежащей у неё на коленях окровавленной головы. С которой она, нежными и аккуратными движениям стирает кровь. А его пухлые губы изгибаются в благодарной и отчего-то виноватой улыбке.
Она наклоняется и…
Почувствовав, что щёки предательски запунцовели, Юля распсиховалась ещё больше. И, на став развивать тему и уточнять график предстоящего турнира, перешла к завершающему блоку вопросов.
Который относился к так называемому «творчеству» юного выскочки.
«Ну, зачем тащить в эфир провинциальную самодеятельность»⁈ — С укором думала Юля, готовясь к прослушиванию записи какой-то нудятины. — «Да, местным властям надо показать… Смотрите мол… Богата талантами земля Уральская! Но, можно же как-то скромнее. Не позорясь и не выпячивая…».
Техники, тем временем, зарядили бобину в студийный магнитофон. На расположенный чуть левее экран начали проецироваться слайды, явно сделанные с любительских фотографий на репетиции их Вокально Инструментального Ансамбля. А в съёмочном павильоне зазвучала волшебная музыка.
В мире, где кружится снег шальной
Где моря грозят морской волной
Где подолгу добрую, ждём порой мы весть
Чтобы было легче в трудный час
Очень нужно каждому из нас
Очень нужно каждому, знать, что счастье есть!
Не веря своим ушам, Юля в растерянности всмотрелась в лицо спокойно сидящего напротив пацана. Который, закрыв глаза и неслышно шевеля губами, про себя подпевал.
Тем временем изображённые на снимках музыканты, среди которых Юля с удивлением узнала привёдшую её сюда старую тётку, в слаженным хором грянули задорный и берущий за душу припев.
Мы желаем счастья вам!
Счастья в этом мире шальном
Как солнце по утрам
Пусть оно приходит в дом!
Мы желаем счастья вам!
И оно должно быть таким
Когда ты счастлив сам
Счастьем поделись с другим!
Мужские и женские голоса переплетались. Создавая удивительную по красоте и гармоничности мелодию. Заставляющую сердце биться чаще и бросающую душу высоко-высоко. В неведомые и наполненные СЧАСТЬЕМ заоблачные дали.
— Этого не может быть! — Прижав ладони к щекам, прошептала, не замечающая катившихся по лицу слёз, взволнованная Юля. И, как ей казалось, обличительно уставившись на смотрящего на неё с иронией мальчишку, потребовала. — Признайтесь, это вы сами написали?
— И даже, как только что смогли убедиться, исполнили. — Спокойным и ровным, и оттого показавшимся весьма ироничным тоном, ответил тот. — Причём, на хорошем, я не побоюсь этого слова, профессиональном уровне.
В том, что качество услышанной музыки было выше всяких похвал Юля не сомневалась ни минуты. Но… Слишком уж разительными било отличие придуманного её «самодеятельного бренчания» и этого, безусловно гениального, произведения.
На лице не желавшей сдаваться девушки появилось плаксиво-упрямое выражение. Любому, мало-мальски разбирающемуся в физиогномике, говорящему простое и безапелляционное, «НЕ ВЕРЮ»!
Мальчишка, несмотря на свой юный возраст, дураком очевидно не был. И интерпретировал увиденное правильно. Отреагировав лёгким удивлением и еле заметно обидой.
«Сейчас»! — Злорадно подумала Юля. — «Я выведу тебя на чистую воду»!
И, пользуясь статусом «столичной гостьи» и негласным но, оттого не менее действенным покровительством почти всемогущего деда, решила перекроить согласованный в здешних «верхах» сценарий.
— Всё это прекрасно. — Елейным голосом вынесла похвалу она. — Но, согласитесь, нашим зрителям гораздо интереснее было бы послушать ваше выступление в живую.
Пацан растерянно оглянулся на стоящую вне поля зрения камер тётку. И, увидев ободряющий кивок, индифферентно пожал плечами.
— Пожалуйста. — Согласился он.
И, принимая из рук помощника режиссёра шестиструнную гитару, провёл по струнам.
Юля, растянув губы в предвкушающей улыбке, молча ждала. А герой передачи, проведя по струнам и слегка поморщившись, начал настраивать инструмент.
Девушке на миг показалось, что воздух вокруг них неуловимо завибрировал. На что возящийся с гитарой парень не обратил внимания и даже не отреагировал.
Ибо сидящий внутри него симбиот делал так на каждой репетиции. Выставляя силовые экраны и создавая благоприятствующую звучанию резонансную коробку.
— Что же спеть? — Взяв громкий мажорный аккорд, поинтересовался юноша.
— На ваше усмотрение. — Не стала привередничать Юля. Но, при этом выдвинула, как ей казалось, непреодолимое условие. — Только, обязательно что-нибудь своё.
— Хорошо. — Без страха и каких-либо видимых сомнений, произнёс парень.
А затем, зажав струны левой рукой и взмахнув правой, начал.
Белый снег, белый лёд
На растрескавшейся земле
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле
А над городом плывут облака
Затмевая небесный свет
А над городом тёмный дым
Городу две тысячи лет
Прожитых под светом звезды
По имени Солнце
Голос молодого певца звучал мощно и настолько плотно заполнял окружающее пространство что, казалось, звуки можно было потрогать руками. Прикоснуться к ним и, ощутив ласковую упругость, прижать к груди и наполнить тело исходящей от них энергией.
Не верящая в происходящее Юля, широко распахнув глаза и раскрыв от удивления ротик, казалось, забыла дышать.
Но окружающая действительность напомнила о себе. Мощным гитарным боем и начавшимся вторым куплетом.
Две тысячи лет война
Война без особых причин
Война — дело молодых
Лекарство против морщин
Красная красная кровь
Через час уже просто земля
Через два на ней цветы и трава
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды
По имени Солнце
Техники, операторы и весь остальной, находившийся в съёмочном павильоне народ, тоже не остались равнодушными. Замерев, как дети затаив дыхание все внимали исполнению нового, никогда и никем не слышанного, произведения.
А певец, не обращая внимания на восторженное выражение глаз всех присутствующих, продолжал.
И мы знаем, что так было всегда
Кто судьбою больше любим
Кто живёт по законам другим
И кому умирать молодым
Он не знает слово «да» и слово «нет»
Он не помнит ни чинов ни имён
И способен дотянуться до звёзд
Не считая, что это сон
И упасть опалённый звездой
По имени Солнце
Когда прозвучал последний аккорд, в студии повисла гробовая тишина. Которую, спустя несколько секунд, нарушило не совсем уместное в государственном учреждении но очень хорошо характеризующее только что прозвучавшую песню, ёмкое слово.
— А-ху-еть! — Восторженным и, оттого хорошо различимым и услышанным абсолютно всеми, находящимися в помещении шёпотом, выразил общее мнение техник. И, дабы никто не сомневался в силе произведённого на, казалось бы, вполне окрепший и полностью сформировавшийся ум тридцатилетнего, на вид, детины, мнения, припечатал. — Это просто пиздец какой-той!
— Савельев, не выражайся! — Тут же поставила на место матерщинника, приведшая Юлю тётка. И, тут же забыв о хулигане, с лёгким упрёком, попеняла скромно отложившему гитару юноше. — Коль, мы это не репетировали…
«Не, ну как этак пожилая корова ухитрилась влезть к нему в группу»⁈ — С негодованием вспыхнула Юля. — «Она ж, — блядь! — совсем старая»!
— Только сегодня ночью сочинил, Вик. — Извиняющимся тоном пробормотал мальчишка. — Думал, на следующей репетиции обкатаем. А тут… — Он небрежно, словно перед ним было пустое место, кивнул на замершую как истукан Юлю. — Столичная барышня…
Услышав в свой адрес это нелепое и, как показалось, оскорбительное прозвище, Юля вспыхнула. И, с трудом сдержавшись от того, чтобы не дать хаму пощёчину, взяла себя в руки.
Мальчишка, конечно, несносный и быдловатый маргинал. Но — сволочь эдакая! — какие замечательные он пишет песни!
— Ладно, давайте закругляться. — Предложила оказавшаяся «Викой» тётка. И, найдя взглядом крепенького, как упитанный боровичёк, мужичка, спросили. — Надеюсь, у партийных органов нет возражений?
— Э-э-э… Надо бы посоветоваться с вышестоящими товарищами. — Ловко ушёл от ответа тот.
Но, начавшая на глазах превращаться в фурию баба, ударила с «тяжёлой артиллерии». — Думаю, Коле следует показать новую вещь Борису Николаевичу.
Кто такой этот самый «Борис Николаевич» Юля не знала. Но, судя по враз сдувшемуся колобку, шишкой он был не малой.
В местном болоте, разумеется.
И тут, сама не ожидавшая от себя подобного, вставила «пять копеек» Юля.
— Я тоже покажу песню дедушке. — Заявила она. — И, направляя мысли партаппаратчика в нужное русло, охарактеризовала. — Думаю, дух революционной борьбы и явный отсыл к поверженным народом силам самодержавия, никого не оставят равнодушным. — И, дабы окончательно расставить обе точки над «Ё», припечатала. — К тому же, к празднованию предстоящей пятьдесят пятой годовщине Октябрьской Революции, нашей советской молодёжи очень нужна именно вот такая, энергичная и зовущая на борьбу музыка.
Глава 18
«Должен будешь, поганец мелкий». — Получая явное удовольствие от того, как прогнулся парторг при упоминании её дедушки, злорадно подумала московская гостья. — «И, будь уверен, спрошу я с тебя по полной».
«Спасибо». — Одними губами прошептал только что облагодетельствованный ею юноша.
А Юля, пощёлкав пальцами, привлекла внимание распоряжавшейся здесь старой тётки. Которая, ко всему прочему, играла с автором песен в одном ансамбле.
«У»? — Вопросительно глянула на неё та.
— Думаю, стоит проанонсирвать ваше первое выступление в прямом эфире. — Нисколько не сомневаясь, что сила дедовой фамилии успешно пробьёт все барьеры, нахально предложила Юля. — И, заодно, полностью снять весь концерт. — Тут она на секунду задумалась, подняв глаза вверх и, выдала, как ей показалось, устраивающий всех вариант. — Ежели остальной материал так же хорош, показ обеих программ в эфире будет очень кстати!