А, снится нам трава, трава у дома!
Зелёная, зелёная трава!
Казалось, после того, как прозвучала предыдущая композиция, наш успех не сможет превзойти никто и ничто. В том числе и мы сами.
Однако приём, который оказали слушатели «Траве у дома» превзошёл самые смелые ожидания.
Подхватившие припев люди больше напоминали вышедший из берегов океан. И только законопослушность наших советских граждан, а так же хлипкое импровизированное ограждение и, чего уж греха таить, довольно малочисленное милицейское оцепление, не дало востороженным зрителям смести нас с превращённого во временную сцену, крыльца.
— Это успех, ребята! — Не стесняясь текущих по щекам слёз радости, улыбаясь, шептала Вика. — Это самый настоящий успех!
Глава 24
С чем я, собственно, как и все остальные участники нашего славного коллектива, были целиком и полностью согласны. Мы с парнями поснимали с себя гитары и, не стесняясь что-то орущей и машущей, кажется, всеми возможными конечностями толпы, обнялись. А затем, выстроились в ряд и дружно поклонились.
Хотя, по громкости и интенсивности аплодисментов было понятно, что просто так нас ен отпустят. И придётся ещё пару а, возможно и тройку песен, исполнить на бис.
Так как в двух последних композициях «драл глотку» я то, мы решили что первой, повторяемой по «просьбе трудящихся» будет Верина «На край света я пойду за тобой».
Внешне спокойная но, как и все мы радостная и взволнованная Оксана прощёлкала палочками, давая песне отсчёт и наш трубач начал сольную партию.
Кстати, по поводу духовой секции… Полагаю, что после сегодняшнего триумфа, ни у кого из них не возникнет крамольных мыслей, покинуть нашу, так успешно дебютировавшую, банду.
Хотя… Люди они, можно сказать, в возрасте. Всем «чуть за тридцать». А тромбонисту так и вообще, «ближе к сорока». Наверняка успели обзавестись семьями и появляющимися у любой, нормальной и уважающей себе ячейке советского общества, детишками.
Так что, тут бабка надвое сказал… Вот, не захочет супруга, чтоб «ейный» муж по гастролям разъезжал — и баста. Нету у группы духовика.
Ведь, поклонницы — это такое дело… Хочешь — не хочешь, а какая-нибудь ушлая девица, обязательно попробует забраться к благоверному в койку. Да и, снятие стресса, путём принятия внутрь алкоголесодержащих жидкостей, тоже никто не отменял.
Так что, вполне может быть, что игра в духовом оркестре Свердловского Дома Офицеров окажется предпочтительнее эфемерной «славы», колесящего по городам и весям нашей необъятной родины, гастролёра. Ну, и прочих, прилагающихся к данной, сомнительной (ну, по крайней мере, для детей и жён музыкантов) и могущей привести к совершенно непредсказуемым последствиям, событий.
Особых изысков гитарной партии в этой, приятной и хорошо ложащейся на слух, песенке, как вы помните, не было. Так что, мы с Вадимом просто поддерживали гармонический ряд. Правда, заранее договорившись, старались зажимать струны в разной аппликатуре.
Для «красивости звучания» и введения в заблуждения страдающих особым перфекционизмом зрителей. А то ведь не дело, когда оба гитариста «чешут» одинаковыми аккордами.
Придуманной мной красивое соло исполнял трубач, а я просто любовался, блестевшей мокрыми от счастья глазами и воодушевлённо поющей Верой.
— Ну, кто теперь? — Когда затихли последние ноты, поинтересовался Сергей. И, приблизившись, так как громко выражающая одобрение толпа не давала толком пошептаться, склонился к супруге. — Может ты, Вик? Ягоду-малину? — И, на ходу составляя план завершения концерта, перевёл взгляд на меня. — А закончит Коля знаковой «Город-Свердлов»?
— Мальчики… — Немного смущаясь, с запинкой пролепетала Виктория. — А можно… Завершающую песню спою я?
— Да, пожалуйста… — Видя, что для нашей клавишницы это почему-то важно, моментально согласился я. — И, не желая вступать с её мужем в дискуссии, вернулся на своё место.
В конце-концов, Вика споёт ничем не хуже меня. А, ежели для какого-то карьерного роста, или иных подковёрных хитростей ей это нужно — да пожалуйста!
Тысячу раз не жалко, да и вообще. В свете последних, так сказать, «теневых событий» моей непутёвой жизни, большой вопрос, стану ли я подвизаться на поприще эстрадного певца.
Ведь, живу-то не в стерильном вакууме. И умных людей в уголовном розыске города Свердловска хватает. Так что, разгадать мои немудрящие хитрости и вычислить пошедшего в разнос меня, для опытного профессионала — раз плюнуть.
И, хотя очень надеюсь, что этого не случится, мысленно я готовился податься в бега. О сидении в лагере, среди толпы озлоблённых на весь мир зеков, в общем и целом, даже не задумывался.
Так как, сам не знаю откуда, была уверенность, что смогу слинять от любой погони. И, перейдя на нелегальное положение, затеряться на просторах нашей, занимающей одну шестую часть света, огромной Родины.
Благо, достаточное количество денег для этого у меня имеется. А обзавестись паспортом тоже не казалось мне какой-то, слишком уж большой проблемой.
Кстати, никаких переживаний или, упаси Создатель, угрызений совести по поводу содеянного я не испытывал. Причём, от слова «совсем».
А, знаменитое Жегловское «вор должен сидеть в тюрьме», тоже почему-то казалось, половинчатой и, совершенно не решающей проблему криминогенной обстановки, мерой. (Кстати, кто такой этот самый «Жеглов» и где, вообще, эту фразу я мог слышать?)
Все эти, проносящиеся в голове мысли не заняли слишком много времени и, так как барабанщица уже отдала отсчёт, а стоящая за клавишами Вика успела два раза проиграть первые такты вступления, я не желая отрываться от нашего, хорошо сыгранного коллектива, ударил по струнам.
Добрый вечер, город мой
Околдованный мечтой
Город твист, город джаз
Город рок-н-ролл
Пел я. С удовольствием наблюдая, как все, пришедшие в этот чудесный вечер на площадь люди, задорно пританцовывают.
Мы доиграли песню до конца. Духовая секция снова отработал на «…ять» и, понимая, что пора закругляться, Вика с Верой поменялись местами.
Занявшая место солистки Вика встала у микрофона, а Верочка положила руки на клавиши.
Мы сыграли «Ягоду-малину» но, на удивление, реакция зрителей была… скажем так, чуть-чуть ниже среднего. Народ вяло похлопал и, рассчитывавшая на совсем другой эффект и, как следствие, обиженная таким незаслуженно холодным приёмом Вика расстроилась.
— Эх, надо было что-то более быстрое исполнить. — Задумчиво почесал затылок Сергей.
Причём, сделал это, не выпуская медиатор из пальцев. Отчего я, поняв, что у этой маленькой пластмассовой штучки появилось ещё одно назначение, растянул губы в улыбке.
— И ничего не вижу смешного! — Хмуро глянула на меня Вика. И, видимо решив, что «пусть будет, как будет», спросила. — Ну что, кланяемся и закругляемся?
Однако у «достопочтимой публики» на сей счёт было иное мнение. Которое она и озвучила громкими выкриками.
— Про девок давай! — Безапелляционно потребовали у нас. — Давай про наших девок!
Не желая расходиться после «понизившей градус» песни, толпа вначале несмело, а потом всё громче и громче зароптала и, хлопая в ладоши, заревела.
— Самая, самая, самая красивая…опа!
Не ожидавшие такого внезапного и, прямо скажем, немножко неожиданного «влияния искусства на массы», мы растерянно посмотрели друг на друга.
Так как песенка эта, из-за этого самого, завершающего последний припев слова казалась несколько… фривольной, что ли.
Мы дружно перевели взгляд на «царскую ложу». Но, сидящий рядом с «небожителями» директор, широко раскрыл глаза и, дистанцируясь от принятия решения, пожал плечами.
Мол, «вы эту кашу заварили — сами теперь и расхлёбывайте».
И, наконец, видимо пришедший в благодушное настроение Борис Николаевич, разрешающе махнул рукой. И, дабы ни у кого не возникло сомнений, встал и громко скомандовал.
— Ну, раз народ хочет… Давайте уж… Про наших, самых красивых в мире, девушек!
Надувшийся от переполнявших его чувств и почему-то раскрасневшийся товарищ Мячиков лишь поперхнулся.
Телевизионщики, возле которых то и дело мелькала московская гостья, взяли крупным планом лицо хозяина города. Вторая и третя камера одновременно снимали нас и беснующуюся толпу.
А Сергей, так как согласие сверху было получено, хлопнул в ладоши.
— Работаем!
С облегчением, оттого что все, наконец, определились, мы дождались окончания Оксаниного «щёлк-щёлк-щёлк» палочками и дружно грянули.
Мы девчёнки из простых
Без серёжек золотых…
Звонко запели наши девушки, а сумевшая настоять на своём довольная публика, радостно пустилась в пляс.
Пройдясь, по всем, вызывающим зависть остального мира, частям тела наших отечественных красавиц, мы, наконец исполнили завершающий и так понравившийся простым советским людям припев.
Танцуй Россия! И плачь Европа!
У наших девушек самая, самая, самая
Красивая…опа!
В лучших традиция западных шоуменов, мы дали толпе как следует проораться. Для чего все, кроме Оксаны перестали играть. И, под громкие звуки большого барабана, люди, громко и радостно проскандировали последние строчки.
Потом мы спели припев ещё раз и, в наступившей за этим звенящей тишине, отложили в сторону инструменты и снова поклонились.
Тут, как понимаю, решивший пресечь это безобразие и, как и положено умному и дальновидному политику, желающий лишний раз отметится в людской памяти, Борис Николаевич встал с места и прошествовал к микрофону.
Благо, крыльцо Дома Офицеров не было настоящей сценой и главе города пришлось просто поднятья по ступенькам.
За ним тут же устремился директор Семён Яковлевич и — вот уж без кого точно бы смогли обойтись! — вездесущий товарищ Мячиков.
— Благодарю вас, за столь тёплый приём, оказанный нашему молодому и такому талантливому коллективу. — Начал вещать в микрофон Борис Николаевич. И, беззастенчиво перетягивая одеяло на себя и начавший стричь купоны не отходя от кассы, продолжил. — Как видите, администрация города Свердловска неустанно заботится о досуге и хорошем настроении своих граждан. Но, раз уж так выпало, что этот замечательный день, день Советской Космонавтики, выпал на среду, а завтра всем нам нужно работать, то, наверное, давайте на сегодня закончим. А мы, руководство города и творческий коллектив Свердловского Дома Офицеров, в свою очередь обещаем, что повторим концерт Первого Мая. В не менее славный и важный для всего советского народа, День Международной Солидарности Трудящихся!