Николай Чванов: «Продуманная операция, в которой было всё проверено… я полагаю, они ушли бы. Один преступник становится наверх, второй – нападает на инкассаторов, третий – в кассу, всё было продумано, а завалить с автоматом пару человек – это очень просто».
Зеленков готов участвовать, но при условии – никого не убивать. Водителя такси они оглушат кастетом, свяжут и засунут в багажник. Свою внешность, насколько возможно, изменят. Куплена новая одежда, темные очки, парики и пудра. Нападение на кассира намечено на 8 мая 1974 года.
Владимира Зеленков (из показаний на следствии): «8 мая в 9 утра ко мне пришел Балановский. Я еще спал. Я помню, Балановский сказал, что мне необходимо позавтракать. Я пытался позавтракать, но от волнения есть совсем не мог. Мы пошли к стоянке такси. Адрес шоферу называл Балановский».
Балановский дает водителю маршрут. Шафировский проезд. Это недалеко от крематория. В те годы – пустынное место.
Юрий Балановский (из показаний на следствии): «Мы приехали в Шафировский проезд, дальше дорога была пло-хая, и шофер отказался ехать. Началась перепалка. В этот момент Зеленков ударил шофера по голове кастетом».
Владимир Зеленков (из показаний на следствии): «Водитель от удара наклонился к рулю. У нас наступил момент замешательства. И вдруг я заметил, что дверь машины открыта и ноги шофера уже на улице».
Шоферу такси удается вырваться из машины. Он с криком бежит в сторону крематория. Эту сцену видят сразу несколько свидетелей.
Николай Лямкин (из показаний на следствии): «На небольшой скорости выехала автомашина-такси. Прямо нам наперерез. Неожиданно выскочил водитель из такси и бросился к нам, что-то крича и маша руками. Мы сперва ничего не поняли. Раздалась автоматная очередь. Одна из пуль, значит, попала нам в лобовое стекло, значит. Ну, такой, скользящий удар был. Мы упали на пол».
Артур Охапкии (из показаний на следствии): «Впереди, метров за сто пятьдесят, стояло на той стороне такси, я говорю: „Спроси у таксера, он нам подскажет, как ехать на Всеволожск”. Вдруг из такси выскакивает человек, огибает такси и бежит в сторону. Оказывается, там была дорога, мы не знали, что там находится крематорий. Потом хлопки, и такой дымок. Ну механик говорит: „Кого-то, может, убили, что ли?”. Я говорю: „Да ну, брось ты, кого там убили?” Когда, от шока отошли, я выскочил из машины, подбежал. На перекрестке лежал мертвый человек. Ну, водитель, который выскочил».
Вадим Гаврилов (из показаний на следствии): «Резко такси трогается с места, механик садится, такси мимо нас проезжает, и я без всякой мысли разворачиваюсь и еду вслед за такси. А там был переезд, вдруг переезд закрывается, должна пройти электричка, вот это такси огибает переезд, а мы останавливаемся. А когда ехали мы за такси, механик говорит: „Смотри вроде там парик одевают”. Я говорю: „Да, вроде, похоже, что-то одевают”. Когда они мимо нас проезжали, я видел профиль водителя, который за рулем сидел».
Завод «Русский дизель», поиск выброшенного оружия после убийства Ловыгина. Из фонда Музея полиции при культурном центре ГУ МВД по СПб и ЛО
Водитель такси Ловыгин убит наповал. Убийцы с места преступления скрылись, вскоре машину бросили. Попытки найти их по горячим следам не дали результата. Автомат, похищенный осенью, всё еще в Ленинграде. Он убивает и наверняка убьет еще.
Адольф Кореенов: «Автомат выстрелил. Гильзы нашли. Я помню, когда выезжал туда, взял образец патронов, которыми убивали Родионова. На машине подъезжаю, Черников говорит: „Ты патроны взял?”. Я: „Конечно, взял, вот смотри. Та же серия, сто четыре, по-моему”».
Свидетели составляют фоторобот преступников. По квадратам прочесывает все близлежащие районы, но убийцы-автоматчики провалились сквозь землю.
Николай Чванов: «Есть такой тип людей, которые не запоминаются. Идет человечек серенький, щупленький, невзрачный, ни шрамов, ни татуировок, интеллигентный по виду человек».
Фоторобот Балановского и его фотография – определенное сходство, конечно, есть. Внешность Зеленкова тоже не яркая, на него не обернешься в толпе. Тем более ребята много читали, складно говорили. А оперативники рисовали себе в воображении лютые лица сбежавших с особого режима. Поиски приносили побочный результат – раскрыли десяток незначительных преступлений. Сети всегда цепляют мелкую рыбешку. Но отрапортовать о главном улове пока никто не мог. Генералы мрачно докладывали наверх, там нервно спрашивали: «Сколько времени вам надо?».
Юрий Новолодский: «Вы не поверите, я вам сейчас расскажу одну историю. На первом этаже юрфака был комитет комсомола, и по этой же лестнице выход к гардеробу. Я шел мимо, смотрю, стоит группа студентов, попросту ржут, если так можно выразиться, что-то обсуждают. Я подошел, и оказывается, несколько студентов оперативного отряда показывали фотографию и говорили, что этот персонаж очень похож на одного нашего ассистента кафедры. И сейчас его будем брать или дождемся, когда он закончит семинарские занятия. Потом уже я понял, что среди этих людей был и Зеленков, то есть в руках держали фоторобот на него, на Зеленкова. Но фоторобот был настолько несовершенный, что никому не пришло в голову, что тот, кто изображен на этом фотороботе, находится рядом».
Николай Чванов: «Зеленков был еще членом дружины университета, естественно, он проходил опорный пункт милиции. А там расклеены его и Балановского фотороботы. Не слишком похожие. Зеленков говорил подельнику: мы не похожи, нам нечего бояться».
Поздней осенью 74-го в милицию поступает сигнал – готовится новое преступление. Орудие преступления – автомат Калашникова.
Сыск и уголовный, и политический держится на агентуре. Согласно тогдашним совершенно секретным приказам осведомитель должен был быть человеком честным и содействовать органам на идейной основе. Если в КГБ это еще может и могло быть, то в уголовном розыске такого не встречалось никогда. К приказу относились как к документу, подписанному Аркадием Райкиным. Агентуру привлекали деньгами и тем, что смотрели сквозь пальцы на ее противоправную деятельность. Больших злодеев раскрывали, давая возможность злодействовать меньшим.
Одному фарцовщику угрожал арест, и он мгновенно сдал Балановского. Наверх идут телефонные звонки: появилась первая конкретная информация об «автоматчиках».
Виктор Ильин: «Они хотели совершить нападение на инкассаторов, забрать достаточно крупную сумму денег. При раскрытии этого преступления был в ленинградской милиции применен способ внедрения сотрудника в среду преступников. И очень удачно. Время прошло, все сотрудники милиции знают того человека. Это Чванов Николай Николаевич».
Николай Чванов: «Я был молод, занимался вольной борьбой, умею водить машину, все эти качества в совокупности послужили причиной того, что остановились на мне. И меня мало кто знал, тоже очень важно».
Николай Чванов внедряется в банду под видом фарцовщика Гоши. Ему выправляют новые документы и всем миром собирают принадлежности фарцовщика: дорогой замшевый костюм, импортную куртку, непременные атрибуты тогдашней роскоши – сигареты «Мальборо» и жевательную резинку.
Николай Чванов: «Все службы помогали доставать жвачку, костюмы изъяты у фарцовщиков, это был отдел по борьбе с преступлениями против посягательств на иностранных граждан, меня одели с миру по нитке».
Помимо внешности должно быть и содержание. ГУВД выделяет деньги – на красивую жизнь. Фарцовщик Гоша должен произвести впечатление на Балановского.
Николай Чванов: «Я человек азартный, начинается игра, мне нравится, у меня деньги, всё хорошо, такая разгульная жизнь, ни в чем себе не отказываю. Надо показать, что я фарцовщик, деньги есть…»
Главная приманка для бандитов – автомобиль. Ради машины был убит таксист у крематория. Оперативники с трудом добыли старенький «Москвич» и оснастили его подслушивающим устройством. Но обеспечить надежную охрану агента они не могут. Слежка наверняка вспугнет преступника.
Аркадий Крамарев: «У нас под прикрытием никто безопасность не обеспечивает. Соображай, что говоришь, иначе без головы останешься. Башку-то отрежут мгновенно».
Николай Чванов: «Язык – главное для опера. Надо говорить много, но не по существу. Профессия такая».
Чванов водит Балановского в рестораны, сорит деньгами. Через пару недель богатая наживка дает первый улов. Балановский хвастается автоматом. И предлагает Чванову заняться серьезным делом.
Для чего нужна оперативная комбинация? Чтобы на руках были небьющиеся козыри. Чтобы внезапно психологически раздавить противника. Брать нужно только с АКМ. Вот тогда следователь может сладко потянуться на допросе и позевывая произнести: «Нам не очень-то и нужны ваши признания». Балановский предлагает новое дело. Чванов соглашается. Но заявляет, что одного автомата маловато будет. Он предлагает безумную идею: напасть на караул, всех перебить, вооружиться до зубов. Однако Балановскому идея понравилось: густая пальба – много трупов. Ему нравилось убивать. Время вынимать автомат из тайника. Балановский и Чванов отправляются в лес в Токсово, где зарыто оружие. Балановский идет к тайнику, Чванов ждет в машине. Местность кругом безлюдная, но десятки оперативников только ждут сигнала, чтобы начать операцию по захвату.
Николай Чванов: «Мы договорились с коллегами, если автомат, который нам нужен, найдется, значит, меня будут задерживать. Я должен был подать сигнал. Если ехать из Токсово в город, то слева автобусная остановка. Определенный круг лиц шел на задержание, это те, с кем я работал, кто меня знал в лицо».
Адольф Кореенов: «Витя Слепков должен был перекрыть железнодорожный переезд, чтоб машины все встали, колонна чтоб образовалась».
Николай Чванов