— Что я тебе говорил? — рявкнул он. — Сколько раз предупреждал, что в один прекрасный день волокитство дорого тебе обойдется?
Дамьен улыбнулся.
— Если так, тебя ждет большой сюрприз. Друг мой, скоро ты узнаешь, что твои усилия не пропали втуне.
— Не пропали? — взорвался Гюстав. Он полез в карман пиджака, вынул несколько сложенных листков бумаги и шваркнул их на стол Дамьена. — Я так не думаю!
Бержера хмуро покосился на плохие копии каких-то документов.
— Что это?
— Это, — сказал Гюстав, ткнув пальцем в бумаги, — пятьдесят миллионов франков!
— Что?!
— В виде палиментов[1], — четко произнес адвокат. — Во всяком случае, во Франции это называется именно так.
— Палиментов?! Чушь собачья!
— Заявление в суд подано некой мадемуазелью Рене Шапюи, — продолжал гнуть свое Гюстав. Он наклонился, положил обе ладони на край стола и закончил: — В твой адрес…
После произнесенного Дамьеном короткого, но емкого слова тонкое лицо Гюстава Клоше приняло такое выражение, словно он действительно почувствовал запах, которым несло от этого дела.
— Оно стоит пятьдесят миллионов, — мрачно подтвердил адвокат.
Дамьен с отвращением замотал головой. Если Фредерика узнает о Рене Шапюи, это закончится катастрофой. Почему сейчас? Почему это случилось именно сейчас? Худшего времени Рене выбрать не могла.
— Черт побери! Мне это совсем не нужно!
— Сейчас, дружище, тебе нужно только одно, — ответил Гюстав, постукивая указательным пальцем по крышке полированного письменного стола. — Помощь лучших адвокатов, специализирующихся в этой мерзкой части уголовного законодательства. Конечно, если ты не хочешь закончить дело миром.
Дамьен схватился за голову. Если он согласится заплатить, это будет равносильно признанию вины. Если он не согласится и проиграет процесс, будет еще хуже: его назовут хамом и скупердяем. Выход только один: начать борьбу и победить.
— Подлая брехня! — сказал он своему испытанному советчику. — Я не стану платить. Сгнию в долговой яме, но не дам этой корыстной суке ни цента!
— Именно этого я и боялся, — пробормотал Гюстав, проведя рукой по волосам. — И заранее позвонил своему другу Антуану Перигору из конторы «Сибило, Тавернье, Перигор и Палотен». Сейчас он сколачивает команду адвокатов, которые будут заниматься твоим делом. Желательно, чтобы ее возглавила женщина. Поверь мне, на судью и присяжных произведет хорошее впечатление, если именно женщина будет задавать истице нелицеприятные вопросы, которые обязательно возникают в ходе таких процессов.
Дамьен оправился от шока и разозлился.
— Плевать мне на это! — рявкнул он, чувствуя, что необходимо срочно поговорить с Фредерикой. Но все по порядку. Как только с этим делом будет покончено, он усадит ее и прямо скажет о своих чувствах и намерениях. Сообщит свое настоящее имя и положение в обществе. Потом сделает ей предложение, а в конце расскажет о Рене и ее абсурдном иске. В теории все выглядит неплохо.
Но на практике оборачивается полнейшей катастрофой.
9
Фредерика скорчила гримасу.
— Жорж, — сказала она, изо всех сил стараясь казаться бесстрастной, — вы же знаете, как я ненавижу эти мерзкие дела о сексуальных домогательствах.
— Это не сексуальные домогательства, — возразил Жорж Палотен, самый противный из партнеров фирмы и ее непосредственный начальник. — Это палименты.
Фредерика подняла глаза к небу.
— Прошу прощения за отсутствие политической корректности, но я не испытываю особой симпатии к женщинам, подающим такие иски.
— Мы защищаем не женщину, — сердито бросил Палотен, — а мужчину!
— Час от часу не легче!
Палотен уселся на край письменного стола и уставился на Фредерику сквозь стекла круглых очков, делавших его похожим на сову.
— Послушайте, Фредерика, Перигор сам включил вас в команду. Мне наплевать на ваши симпатии и антипатии. Либо вы соглашаетесь, либо можете искать себе другое место. Выбора у вас нет.
Перигор был старшим партнером фирмы. Ошеломленная Фредерика откинулась на спинку кресла. Ей не дают выбора и прямо требуют, чтобы она выступила против женщины, подавшей иск! Видимо, клиент человек весьма влиятельный.
— Тип с большим карманом… — пробормотала она.
— Очень большим, — подтвердил Палотен. — Учтите, вам предоставляется последняя возможность компенсировать ущерб, который вы нанесли конторе своей чрезмерной филантропией. Этот клиент принесет нам самую большую прибыль за год.
Слово «чрезмерной» заставило Фредерику заскрежетать зубами, но она сумела сдержаться.
— Значит, я должна помочь какому-то богатому ловеласу отбиться от бедной женщины, которую он использовал, после чего меня объявят местной принцессой?
Палотен нахально улыбнулся.
— Это будет нетрудно. Ваша «бедная женщина» — исполнительница экзотических танцев в ночном клубе. Если называть вещи своими именами, то стриптизерша.
— Это автоматически означает, что ее не могли использовать и что она достаточно глупа, чтобы предоставить нам факты, которые позволят пригвоздить ее к позорному столбу? — не скрывая сарказма, спросила Фредди.
Палотен сполз с письменного стола и выпрямился во весь рост.
— Должно быть, это в роду у всех Шариве, — презрительно заметил он. — От вас требуется только одно — раскопать нужные факты и изложить их. Когда вы поговорите с нашим подопечным, то сразу поймете, что дело выглядит совсем не так, как вам кажется. Даже если он говорит нам не всю правду — а кто ее говорит? — с ее стороны это классический шантаж и вымогательство.
Фредди вздохнула. С волками жить — по-волчьи выть. Впрочем, какая разница? Ей-то что до этого? Она смирилась с неизбежным и спросила:
— Как зовут клиента?
Палотен, не сомневавшийся в ее капитуляции, самодовольно улыбнулся.
— Не кто иной, как Ди Эй Бержера, владелец компании «Бержера телевизьон».
У Фредерики округлились глаза.
— Интересно… — пробормотала она.
— Да уж. Его считают величайшим плейбоем нашего времени. Колонки светских сплетен пестрят сообщениями о том, с кем он спит в данный момент. Впрочем, в последнее время бульварная пресса оставила его в покое. Должно быть, Ди Эй держит свою новую подружку в каком-то укромном месте.
— Я имела в виду не это, — обиженно ответила Фредди. — Просто я случайно знаю одного человека, который работает в «Бержера телевизьон». Даже двух… — Она закусила губу, задумалась, а потом осторожно добавила: — Один из них должен знать его лично.
— Мир тесен, — констатировал Палотен. — И кто же эти двое? Это может нам пригодиться.
Фредди пожала плечами.
— Первый — мой бывший муж. Едва ли он сможет сообщить что-нибудь интересное. Он далек от сильных мира сего. Обыкновенный менеджер по розничным продажам. Зато второй… — Она сделала паузу, а потом призналась: — Я толком не знаю, какой пост в компании занимает этот человек, но догадываюсь, что весьма ответственный.
Палотен, сразу почуявший запах жареного, перегнулся через стол.
— Интересно, кем вам приходится этот… э-э… администратор высокого уровня?
Фредерика откинулась на спинку кресла и отодвинулась от Палотена как можно дальше.
— Другом. Просто другом.
В маленьких глазках Палотена мелькнула алчность. В этом высоком, широкоплечем привлекательном мужчине есть что-то отталкивающее. Он считается хорошим адвокатом, пользуется уважением, но клиенты его не любят. Наверное, потому, что у него взгляд взяточника.
— Значит, у нашей снежной королевы все же есть половая жизнь, — промурлыкал он.
Фредерику едва не затошнило.
— У снежной королевы есть друг, — бросила она. — Настоящий джентльмен.
Палотен рассмеялся.
— Гетеросексуальный джентльмен в наши дни большая редкость, — протянул он, пошел к двери, открыл ее, остановился на пороге и оглянулся. — Это значит, что он говорит «пожалуйста», когда собирается поставить вам пистон, и «спасибо», когда уходит.
— Вы просто вонючка, — ровно ответила Фредерика.
— Встреча с клиентом состоится завтра в одиннадцать. — Палотен показал пальцем на стол, где лежала принесенная им пачка книг и статей по гражданскому законодательству. Он называл это освоением позиции. — Советую заняться зубрежкой.
Фредерика схватила лист линованной бумаги, скомкала его и швырнула в закрытую дверь, представив себе, что это камень, поражающий широкую спину Жоржа Палотена. Этот подлый тип считает себя гением, думает, что все на свете такие же беспринципные подонки, как и он сам, но он не знает ни ее, ни Дамьена Берже.
Жорж не в состоянии понять такого человека, как Дамьен. Жорж считает и ее, Фредди, ошибкой природы, простушкой, для которой главное не разум, а женские эмоции. То, что красивый и сексуальный мужчина, добившийся успеха, может быть одновременно добрым, любящим и щедрым, не укладывается у него в голове. Палотен и вообразить не может, что на свете существуют люди, порядочные от рождения. Эта мысль в корне чужда ему. Он начисто лишен способности понимать то, что Фредерика чувствует инстинктивно. Дамьен заботится о других людях, потому что просто не может иначе, и Фредди поняла, что нашла в нем родственную душу. Вот и Эме понял, что Дамьен не только не представляет для него угрозы, но даже любит его.
Она сделает для этого клиента все, что от нее зависит, обеспечит ему лучшую защиту, но, по ее мнению, таких гадов, как Жорж Палотен и Ди Эй Бержера, следует вешать на фонарных столбах, причем без всякого снисхождения.
…Фредди опоздала. Она бросила сумочку на свой письменный стол, схватила толстую книгу, накинула на плечо ремень тяжелого кейса и в мгновение ока снова выскочила из кабинета. Она миновала секретарскую, расположенную в центре просторной приемной, и слегка замедлила шаг, когда из-за стола поднялась ее подруга и ближайшая помощница Элен.
— Ты уже видела утренние газеты?
Фредерика покачала головой и заторопилась к залу для совещаний.