— Не сомневаюсь, Лили, но дело заключается в том, что, заперев эти записи, твой отец хотел на время скрыть от всех кое-какую информацию.
— Например?
Фрэнк откашлялся.
— Тебе будет неприятно слышать об этом, Лили. Ты была так привязана к нему… Но твой отец… боюсь, что многие из его коллег считали Джей Кея отступником. На раскопках он собирал произведения искусства, чтобы потом продать их на черном рынке. Некоторые даже считали это воровством, хотя я всегда придерживался иного мнения. Прежде закон смотрел на это не столь сурово. Но времена меняются.
— Мой брат никогда не был вором! — Вики вскочила на ноги.
— Чушь собачья! — воскликнула Лили.
Арлетта молчала. Отлично! Даже слишком. Ей уже давно хотелось устроить Лили хорошую встряску. А теперь даже не пришлось ничего делать, Джей Кей сам все сделал. О месть! Как ты сладка!
— Когда ты была маленькой, — объяснил Фрэнк, — отец часто брал тебя на нелегальные раскопки. Они и тогда не поощрялись, но не он один занимался этим. Сейчас к тем памятникам, где вы бывали, нельзя даже пальцем прикоснуться. Сокровища майя признаны одними из наиболее значительных мировых ценностей. А тогда большинство людей даже не слышали о майя. Так или иначе, но репутация твоего отца оказалась сильно подпорченной его ранними экспедициями.
За два года до своей смерти он представил свои теории и гипотезы на суд светил мировой антропологии и археологии. Он отчаянно пытался вернуть себе доброе имя, однако в научном мире мало кто пожелал взглянуть на него по-новому. Они просто не хотели, чтобы он участвовал в раскопках.
Лили вспомнилась поездка в Гватемалу и молодые археологи, с которыми она там познакомилась. Вспомнилось, как затихали голоса у костра, когда она или Джей Кей подходили близко. Вспомнилось, с каким пренебрежением и скептицизмом все относились к ней, по крайней мере до того, как узнали ее поближе. И даже потом, когда их отношения стали более теплыми, это случилось благодаря ей, а не отцу. Теперь она все поняла.
Мысль о том, что отец не пользовался уважением коллег разрывала ей сердце. Она сделала его своим богом, а он, оказывается, был совсем не таким. Конечно, отец не был плохим человеком, Лили знала это, но он совершал дурные поступки. В погоне за приключениями, выгодой или даже ради познания, по Джей Кей, возможно, лишил мир некоторых исключительно ценных исторических реликвий.
— Если бы только я могла это исправить, — печально сказала Лили, глядя на свои крепко стиснутые руки.
— Ты можешь, — отозвался Фрэнк.
Подняв голову, Лили взглянула на него огромными глазами.
— Но как?
— Об этом я и собирался сказать. Карты Джей Кея, которые я опечатал по его просьбе, должны привести тебя к невероятному сокровищу, поискам которого он посвятил два года жизни до самой последней минуты.
Каждая черточка лица Арлетты выдавала неукротимую алчность.
— Что?.. Неужели это сокровище имеет такую ценность?
— Джей Кей не раз рассказывал мне о «золотом городе»…
— О Боже! — застонала Лили, проводя по лбу рукой. — Неужели опять эти сказки? Всем известно, что его не существует. Испанцы нарочно придумали его, чтобы заставить побольше людей покупать земли в Новом Свете и обживать колонии. Ради всего святого!..
— Дай мне закончить, — перебил Фрэнк. — Сама по себе история — это, конечно, выдумки. Однако вот перевод текста, высеченного инками на камне, который был обнаружен в Колумбийских Андах. В нем говорится о «золотых реках», расположенных высоко в горах.
Он протянул Лили страницу печатного текста с колонтитулом университета Пенсильвании. Это действительно оказался перевод, звучавший вполне правдоподобно. Лили вернула бумагу Фрэнку.
— Это другое дело. Еще сто лет назад в горных реках вблизи Сан-Франциско находили золото. Довольно обычное явление. Если местные жители находили золото в речках, они вполне могли назвать их золотыми.
— Джей Кей усматривал здесь нечто большее.
— Что именно?
— Не знаю. Как раз тебе и предстоит узнать. Вот, если позволите, последний раздел завещания, написанного в форме письма к Лили.
Фрэнк сделал паузу и начал читать:
— «Насколько я тебя знаю, Лили, к этому времени твое имя уже будет известно всему Хьюстону благодаря твоему магазину. Собственно говоря, я могу даже поспорить, что ты завоюешь всеобщее уважение, девочка моя. Возможно, тебя станут уважать гораздо больше, чем меня. Именно поэтому так важно, чтобы именно ты поехала в Колумбию и с помощью карты, которую я нарисовал, сопоставляя легенды и факты, постаралась отыскать «золотые реки». Если тебе повезет, весь научный мир, включая доктора Рубенталя, вынужден будет признать твое открытие. Ты станешь знаменитой, Лили. Ты окажешь миру такую услугу, о которой не могла бы и мечтать. Я верю в тебя. Знаю, что ты можешь это сделать. Еще одни, последние раскопки… ради меня. Надеюсь, что тебе удастся вернуть мне доброе имя. Сам я так и не сумел этого добиться».
Глаза Лили наполнились слезами. Она мысленно вернулась назад в Гватемалу. Вспомнила, с каким недоверием относилась к увлечению отца Южной Америкой. Не раз он говорил о том, чтобы поехать туда, но так и не открыл ей причину. Лили чувствовала, что он стремился к чему-то… к чему-то большому, хотя и отрицал это. Значит, интуиция не обманула ее.
Конечно, никто не мог дать гарантий, что она найдет «золотые реки» или что-нибудь подобное. Но Лили знала, что отец никогда не попросил бы ее делать то, во что сам не верил. А его уверенность для Лили значила больше всего.
— Так что? — Фрэнк испытующе посмотрел на нее. — Ты согласна?
— Для папы? Конечно!
Фрэнк просиял:
— Отлично! Я знал, что ты скажешь «да».
Арлетта вся изогнулась на своем стуле.
— Дайте мне разобраться. Если Лили поедет в Южную Америку и найдет этот идиотский «золотой город»…
— «Золотые реки», — поправила ее Лили.
— Все равно. Тогда она получит и золото, которое найдет, и миллион в придачу?
Лили жестом остановила Фрэнка, который уже собирался ответить.
— Нет, мама. Золото достанется колумбийским властям. Возможно, я смогу привезти тебе один самородок или что-нибудь в этом роде. Но я привезу нечто гораздо более ценное. Я верну достоинство своему отцу, а для меня оно стоит миллиона.
Арлетта заскрипела зубами. Пора. Пора.
— Ну, в этом я как раз не уверена. Достоинство. Репутация. Ха! — Вики и Фейт как по команде возмущенно уставились на Арлетту. Но она смотрела только на Фрэнка своим ледяным, оценивающим взглядом. — Вы закончили, Фрэнк?
— Да, за исключением перечня материалов, которые понадобятся Лили для экспедиции, — настороженно ответил он.
— Они ей не понадобятся.
— Что? — Лили ошеломленно обернулась к матери. Глядя в холодные, как гранит, глаза и помрачневшее лицо Арлетты, она содрогнулась от мысли, что перед ней женщина, которая дала ей жизнь. Неужели Арлетта нисколько не любит ее? Ни капельки?
Между тем Арлетта открыла сумочку и достала пачку писем, аккуратно перевязанных желтой лентой.
— Я хочу, чтобы вы взглянули на это, Фрэнк. — Она подала пачку адвокату. — Меня убивает необходимость предать их гласности после стольких лет молчания. Если б вы только знали, сколько бессонных ночей я провела, прежде чем пришла к такому решению. Знаю, что правда причинит боль не только Лили, но и Вики. Мне не хотелось бы их ранить… но совесть…
Она преувеличенно театрально уронила голову. Остальные ошеломленно, не отрываясь смотрели на нее.
— Я хочу, чтобы все знали, что я никогда бы не сделала ничего, порочащего имя Джей Кея. В конце концов он мой муж. Его имя — мое имя. К тому же мне не хотелось, чтобы вы плохо обо мне думали. Но после того как вы узнаете правду, этого не избежать. — Она замолчала и, вытащив из сумочки платок, прижала его к сухим глазам. — Знаю, Лили меня ненавидит. Всегда ненавидела. Вики тоже. Но мне всегда хотелось, чтобы мы жили как одна семья. Однако после того как Фрэнк прочтет это, он, как и вы, поймет, что на самом деле мы никогда не были одной семьей.
Фрэнк вынимал из конвертов письмо за письмом.
— Что это такое? — нетерпеливо спросила Лили.
— Любовные письма. — Фрэнк продолжал читать. Лили пришла в полное замешательство.
— Какое отношение, они, черт возьми, имеют к «золотым рекам» и поездке в Колумбию?
Фрэнк проверил даты на почтовых штемпелях и подписи внизу страниц.
— Кто такой Жак?
— Жак Рабинэ из Луизианы.
— Никогда о нем не слышал.
— Это человек, которого я любила. Он жил в Баиу-Тече, где прошло мое детство. Мне потребовалось немало мужества, чтобы показать вам эти письма. Многие годы я хранила прошлое в секрете. Не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, в какой нищете я росла. — Впервые за весь день она повернулась к Лили, и той показалось, что мать говорит искренне. — Мы росли нищими замарашками, Лили. Ты никогда не знала, что это такое. Когда ты была маленькой, ты не знала отказа ни в чем. А у нас в доме еды для детей — и то постоянно не хватало.
Несмотря на смущение, Лили спросила:
— Значит, у меня есть тети и дяди, о которых я ничего не знаю?
— Да. У меня две сестры и три брата. Мать умерла несколько лет назад.
Лили не могла прийти в себя от неожиданности: оказывается, у нее были бабушка и дедушка, которых она никогда не видела… тети и дяди, двоюродные братья и сестры, которых скрывали от нее. Она чувствовала себя вдвойне обманутой.
— И ты все время молчала? Как ты могла, мама? Почему ты скрывала от меня мою семью?
— Они не твоя семья, а моя! — Арлетта сощурилась. — Ты не пуп земли, Лили, хотя Джей Кей сделал все, чтобы убедить тебя в этом. Я всегда стыдилась своей семьи. И сейчас стыжусь. Отец мой был человек грубый и порочный. Он пил и бил нас по всякому поводу. А мать смотрела и молчала. Она и пальцем не шевельнула, чтобы защитить нас. За это я всегда се ненавидела и до сих пор ненавижу.
Рассказывая о своем прошлом, Арлетта словно впала в транс, заново переживая самые горькие моменты.