Вот только и мне до границы пустоты осталось всего около двадцати тысяч километров. На нынешней скорости я должен был преодолеть это расстояние чуть больше чем за минуту, но даже это казалось преступно долго.
В лучшем случае у меня было секунд тридцать, а значит мне нужно было стать быстрее более чем вдвое. Технически, я мог это сделать. Сейчас мой расход мировой ауры на само ускорение не достигал даже четверти от возможного максимума — остальное уходило на защиту.
Однако было очевидно, что я вряд ли смог бы выдержать ещё большую скорость, тем более с учётом того, что для этого потребовалось бы уменьшить защиту. Правда, также было очевидно, что выхода не было.
Уже предвкушая, насколько отвратительно неприятным будет восстановление, я замедлился на мгновение, чтобы крутануться через голову и выставить вперёд ноги, и рванул вперёд, начав стремительно набирать скорость.
Ступни разъело за шесть секунд. Икры до колен — за восемь. Бёдра — за семь. Когда мировая аура «стесала» моё мужское достоинство и я миллиард раз пожалел о том, что в принципе взялся за этот заказ, купаясь в океане боли, моя скорость превысила две с половиной тысячи махов.
До границы пустоты осталась каких-то семьсот километров. И тогда я ощутил стремительно надвигающуюся волну пламени.
Семургдалион, похоже, осознав, что не успеет настигнуть меня в пределах Лавовой Феи лично, атаковал огнём, по его воле распространявшимся в десяток раз быстрее меня. И так как защититься я не мог, не снижая скорости, осталось лишь ещё ускориться.
Вылетел в серую пустоту я, ощущая, как горит моя грива, как плавится кожа, и как лопаются глаза. Но цель была достигнута. Мы покинули пределы Лавовой Феи.
В этой операции, где я ни с кем не сразился и даже не столкнулся практически ни разу, понесённые мной увечья были одними из самых худших во всей жизни. Хуже, наверное, был только тот удар Палема, не лишивший меня конечностей, но повредивший всё тело на клеточном уровне.
К счастью, ничего хуже этого уже не должно было случиться.
Пустота междумирья была губительна для слабых. Но для меня сейчас она была по-настоящему спасительной из-за того, что здесь сама мировая аура начинала вести себя иначе, нежели в пределах физических миров.
Самое главное: она никак не препятствовала набору скорости. Тут можно было ускоряться практически до бесконечности, даже скорость света уже не была пределом. Окружающая мировая аура просто проходила сквозь тебя, оказывая лишь своё обычное разъедающее воздействие, и никакое больше.
Именно благодаря этому те, кто был достаточно силён, чтобы относительно комфортно ощущать себя в пустоте междумирья, могли путешествовать через неё от мира к миру за минуты и часы, несмотря на то что им приходилось преодолевать миллиарды километров. И скорость тут была ограничена лишь твоей силой, не имея верхнего предела.
А так как в пустоте я был сильнее Семургдалиона, и скорость моя также была выше. Так что, ощутив вокруг себя пустоту, я мгновенно ускорился ещё больше, как можно скорее покидая границы Лавовой Феи.
Дело было сделано. И теперь оставался лишь один вопрос. Сумеет ли Семургдалион выйти на мой след.
Скорее всего никто из Стойкой Дюжины, кто бросился за мной в погоню, уже не смог бы меня опознать. А дальше по моим расчётам помочь мне сохранить анонимность должна была мировая аура.
По идее, хлещущая сначала в мою голову, а потом в мои ноги с огромной силой, она создала вокруг меня широкое поле искажений, которые не должны были позволить увидеть меня с помощью восприятия.
Даже если бы Семургдалион в этот момент взглянул на меня своим божественным видением Байгу, он бы увидел только неясные очертания фигуры, но никак не отличительные черты и тем более не лицо.
Оставался вопрос: как быстро он перевёл своё внимание на убегавшего из Лавовой Феи вора? Если до того, как я вышел из атмосферы, то у меня были серьёзные проблемы. Если же нет, то всё должно было быть в порядке.
Разумеется, у Семургдалиона будет куча подозрений в мой адрес. В конце концов, очень мало кто мог повторить то, что сделал я. Даже не говоря о самом ограблении сокровищницы, достичь подобной скорости в пределах физического мира и не сдохнуть в процессе дорогого стоило.
Тем не менее, если он не видел моего лица, то у него и не будет ничего, кроме подозрений. Продавать его сокровища мы не собирались, улик в самой сокровищнице не оставили, а из-за эликсира Семи Невидимостей почти никакие способности, включая редкие Законы подчинённых Семургдалиону Руйгу, не должны были позволить на меня выйти.
А с подозрениями и обвинениями на их основе я уж как-нибудь, да разберусь. В худшем случае просто появится ещё один Байгу, который пообещает убить меня, как только я войду в духовный мир. Невелика беда.
Выпустив Зеурлора из своей пасти, я вернулся в человеческий облик и занялся восстановлением. К счастью, сейчас у меня уже не было Сущностей в руках и ногах, так что потеря конечностей имела куда меньше последствий.
Раньше, окажись я в подобной ситуации, я бы тоже сумел восстановить руки и ноги с помощью Сущности нерушимой основы. Более того, я бы не лишился тех Сущностей, что находились в потерянных конечностях.
Но, если бы мне не удалось вернуть себе их ядра достаточно быстро, чтобы они не успели раствориться в окружающем мире, мне бы пришлось заниматься их восстановлением фактически с нуля.
Теперь же ничего этого было не нужно, ведь никаких Сущностей у меня больше не было. И, к счастью, мировая аура не успела разъесть мой торс настолько, чтобы добраться до зародыша аспекта чревоугодия.
Так что вложив мировую ауру в приказы ветви исцеления и поддержав процесс аспектом льва, я сумел вернуть себе вполне рабочие руки и ноги, а также то, что было между ног, всего за пару часов. Ещё несколько дней потребуется на то, чтобы они обрели прежнюю силу, но обрубком торса я пробыл недолго.
Однако с лицом возникла проблема.
Плешь, которую проделала мировая аура, я затянул буквально на минуту. Мне удалось исцелить глаза, которых с момента обретения Сущности телесной гармонии и перерождения в полуэнергетическую форму жизни у меня снова было два собственных. Мышцы лица вернулись в норму, отрасли волосы, восстановилась кожа.
Но, когда, вернувшись в Тарсию, я впервые посмотрел в зеркало, стало понятно, что дело пахнет керосином. На половине моего лица, начиная где-то от линии под носом и выше, красовался тёмно-алый, слегка бугристый узор в форме стилизованных языков пламени.
Я не ощущал его с помощью восприятия мировой ауры, лишь видел в зеркале. Ну, и ещё аспект понимания подтверждал, что в коже остались следы Закона Семургдалиона.
Вот только убрать их оттуда не удавалось, как бы я ни старался. Пожалуй, будь мой аспект понимания посильнее, я бы сумел что-то сделать. Но пока что оставалось только признать: меня заклеймили.
В принципе я даже почти не сомневался в том, что это было буквально клеймо. Как и Катрион использовал «белых» в Единстве в качестве бесплатной рабочей силы, так и Семургдалион в Лавовой Фее не гнушался рабством.
И, насколько мне было известно, последователи Семургдалиона клеймили рабов особой магией, которую не только было невозможно убрать, но и которая передавалась последующим поколениям.
Раз на это были способны его последователи, очевидно, что и сам Семургдалион это умел. И, похоже, вложил это заклинание в свою атаку, когда понял, что не сумеет меня догнать.
С одной стороны, это было хорошо. То, что он прибёг к такому способу, чтобы пометить виновника, означало, что он не видел моего лица, иначе клеймо не было бы нужно.
С другой же это, очевидно, было плохо. Сто процентов я стану первым, кого Семургдалион будет подозревать, а значит и заявится он, чтобы проверить наличие на мне своего клейма, в кратчайшие сроки.
А это означало, что нужно было как можно скорее валить. Как говорится, желательно ещё вчера.
Благо, на тот случай, если бы ограбление пошло не по плану, и пришлось бы иметь дело уже не от подозрениями Семургдалиона, а с его армией, я собрал всех своих в Моэлле и запретил куда-либо деваться, пока не вернусь. Так что время на сборы ушло немного.
Золотой рог радужного мотылька я передал Кримзону, чтобы тот передал его Эргалу, когда всё поутихнет. А также отправил Алистеру сообщение через оставленный им артефакт, переслав координаты того места в пустоте, где мы будем его ждать.
После чего вместе с Эллисой, Мо, Руби, Таркандом, Шиито, Йирро и Гертой покинул Моэллу, Тарсию, Единство, а вскоре и Содружество.
Я не знал, сколько займёт наше путешествие. Прежде чем возвращаться, я должен был как минимум свести клеймо вора, а также придумать, как справляться с Байгу уже не в физическом мире и не в серой пустоте, а на их собственном поле — в мире духовном. И это могло занять не одну сотню лет.
Впрочем, какая разница, если по-другому всё равно уже было никак?
Земли Небесного Грома, трепещите!
К вам идёт Тим Тарс!
Глава 14
— Содружество мне нравится за то, что Руйгу и Байгу, как урождённые монстры, куда меньше людей склонны к лицемерию и подлостям, — После того, как мы уже минут двадцать шли в полном молчании, Алистер попытался разрядить обстановку.
Я в ответ лишь усмехнулся.
— Не кажется, что само название «Содружество» — уже максимальное лицемерие?
— Я сказал «менее склонны», а не «не склонны вовсе», — пожал он плечами. — По крайней мере ваши «боги» не стесняются в открытую заявлять о своих хотелках, а также не гнушаются прямого и открытого нарушения ими самими установленных правил.
— И что в этом хорошего? — вздохнула Эллиса.
Ей наше спешное бегство в другое мировое скопление пришлось не по душе больше, чем всем остальным, так как ей пришлось оставить государственные дела Тарсии без подведения итогов.
— То, что их проще простого просчитать. Совершенно очевидно, что на уме у Умсы, Циарина или Семургдалиона. Магистры и тем более Мудрецы Земель Небесного Грома в этом плане — куда более сложные цели. Там, где Умса прямым текстом заявил, что будет ждать Тима в духовном мире, Понтифик лишь улыбнулся бы, извинился за недоразумение, возможно даже компенсировал бы как-то сво