И ТЫ САМ ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО С ТОБОЙ ПРОИЗОЙДЁТ!
— СЛОВА ТИПИЧНОГО ЗЛОДЕЯ! — воскликнул я, завершая, наконец, трансформацию. До того из-за сжатых на моём плече челюстей Воффарин это было слишком неудобно. — СРАЖАЙТЕСЬ И МЫ ВЫЯСНИМ, ДОСТОИН ЛИ Я МИРНОГО ДОГОВОРА!
В мою сторону взорвались шесть могучих аур.
Нестерпимо яркое и жаркое пламя Семургладиона. Всепоглощающая и губительная тьма Умсы. Доминирующая и подавляющая тирания Циарина. Хищная и агрессивная жажда крови Золотой Челюсти. Тяжёлая и непробиваемая блокада Воффарин. Полная бесконечной изменчивости глубина Бенингируды.
Законы Байгу были намного полнее и целостнее, чем у Руйгу. В каком-то смысле, по крайней мере с точки зрения плотности и густоты мировой ауры, их уже тоже можно было называть неполными истоковыми аспектами.
Но по факту это было лишь подобие, грубая и несовершенная имитация, которая никогда бы не достигла уровня истинных предначальных сил. В них не было самого главного. В них не было фундаментальности.
Не знаю, как это работало, но истоковые аспекты не просто так были именно такими. Что-то неведомое, что-то невероятное, что-то, находящееся за пределами понимания моего или их, сделало именно эти силы основой всего мироздания.
Всё остальное, что появлялось после, было лишь вариациями, подобиями, подделками. И теперь я мог быть уверен в этом куда больше, чем раньше.
Взревев, я ответил на ауры шестёрки Байгу своей. Густая и едкая, как сильнейшая кислота, мировая аура серой пустоты, потемнела и приобрела стальной оттенок, окрасившись в оттенок аспект поглощения.
Однако почти сразу же стало понятно, что этого мало. В образном перетягивании каната мой один незавершённый аспект всё-таки проигрывал шести подобиям.
И уже сейчас стало бы очевидно, что я проиграю. Если бы у меня всё ещё был лишь один аспект.
После того, как энергетические жгутики полностью покрыли всё моё тело, гладко и накрепко соединив все Сущности, использование слияний стало не только на порядок проще, но и как будто бы совершенно логичным и естественным. Теперь НЕ применять его казалось странно.
Параллельно с этим начался процесс, отложенный на сотню лет из-за повреждённого сердца и остатков в нём чужеродного аспекта. Мои Сущности начали резонировать друг с другом, взаимодействуя даже без активации слияния, а благодаря жгутикам, по сути являвшимся отростками всё тех же Сущностей, их взаимопроникновение лишь ускорилось.
В результате эффективность этих двух процессов, поддерживавших и усиливавших друг друга, начала стремительно нарастать, приобретая лавинообразную и неостановимую природу. Я мог направлять его, мог немного замедлить, чтобы контролировать чуть получше, но никак не остановить.
И тут очень пригодилось то направление перерождения Катриона, что мне обещал сам Байгу. Перестройка тела, энергии и разума с нуля, обновление и избавление от всех возможных изъянов.
Звучало отлично, конечно. Но так как в процессе превращения в полуэнергетическую форму жизни я и так уже очистился почти от всех возможных дефектов, не считая рубца на сердце. Обещанного Катрионом резкого взрыва силы от перерождения не было и в помине.
Вот только мне в тот момент нужно было вовсе не это, а возможность корректировки моих Сущностей при «воссоздании» их с нуля. Благодаря ему, максимально замедлив процесс синергетического слияния, я успел исправить свои Сущности таким образом, чтобы результат оказался максимально выгодным.
Сейчас, строго говоря, я уже не был Майигу. Потому что во мне не осталось ни одной Сущности. Вместо них во мне поселились три, пока неполных и несовершенных, но самых настоящих истоковых аспекта.
Первым из них, занявшим место в желудке, разумеется, было чревоугодие. Никуда от него мне было не деться, да я и не собирался.
Однако получилось оно из совершенно иной комбинации: Сущностей пожирания миров, подправленного угнетающего давления, захвата территорий и непрекращающегося развития — ещё раз доказывая, что истоковые аспекты были родоначальниками всей мировой ауры и всех Даров, Сущностей и Законов.
Вторым аспектом, обустроившимся в моём сердце, стал аспект льва, царя зверей — один из тринадцати аспектов чудовищ. По идее я мог бы обрести и аспект дракона, царя ящеров. Их «гены» какое-то время боролись во мне.
Но в конце концов победил всё-таки лев, оставив от своего оппонента лишь некоторые черты вроде рогов и чешуи. Непонятно откуда взявшаяся родословная Амалы оказалась сильнее родословной драконов из мира Драконьих Островов. Аспект льва был порождён комбинацией Сущности нерушимой основы, Сущности телесной гармонии и Сущности силы лишения.
Третий же аспект… был совершенно неожиданным.
Сформировав два полноценных зародыша аспектов я понял, что на третий как будто бы уже не хватает ни Сущностей, ни энергии. Да и комбинировать молнии, лёд и контроль казалось как минимум странным.
Однако Катрион продолжал вливать в меня Закон перерождения. Да и у самого процесса слияния как будто ещё были силы на ещё одно объединение.
Можно, конечно, было бы попробовать как-то подправить Сущности в моих руках, чтобы попытаться сформировать что-то удобоваримое. Но я решил, что, раз уж набор аспектов был неизменным, то к чему-нибудь я да приду. И в любом случае это будет лучше, чем рисковать натворить какой-то совсем уж полной чуши.
Так что я просто положился на судьбу и направил Сущности молний и грома и чёрного льда вверх по рукам, вдоль плеч и оттуда дальше, в голову, где их ждала Сущность контроля поля боя.
В момент встречи трёх Сущностей моё сознание пронзила ярчайшая в моей жизни боль. Будто бы мой мозг буквально заморозили до абсолютного нуля, а потом жахнули по нему электрическим разрядом в миллиарды вольт.
Ну, технически, с мозгами температуры абсолютного нуля я вряд ли что-то почувствовал. Но субъективные впечатления в принципе не стоило слишком крепко вязать с законами физики.
Благо, продлилось это всего мгновение, иначе, готов поклясться, даже в нынешнем теле я бы схлопотал самый настоящий инфаркт от чрезмерного шока. А когда боль ушла, мир окрасился для меня совершенно иными красками.
Я был прав. Из-за того, что невозможно было создать некий новый истоковый аспект, слияние контроля, молний и льда сработало. И обратилось в аспект понимания, один из десяти аспектов разума.
Правда, его степень завершённости была заметно ниже, чем у двух других. Если истинное чревоугодие сформировалось где-то на шесть процентов, лев — на четыре с половиной, то понимание — от силы на полтора.
Однако хоть полтора, хоть полпроцента — это было не важно. Зародыш аспекта был создан, а остальное уже было делом времени.
Иронично и символично было то, что эти три аспекта в той или иной степени повторяли три Дара, полученных мной в момент обожествления. Пожирание стало чревоугодием, контроль — пониманием, а жизнь — аспектом льва, дававшим доминирующую физическую мощь.
Мои Сущности пропали, растворившись и слившись воедино ради появления аспектов. Однако способность использовать молнии, лёд и гравитацию я не потерял.
И, как я и предрёк сам себе больше ста лет назад, ключевую роль в этом сыграли мировые приказы. Используя их через аспект понимания, я теперь мог добиться куда большей, чем когда-либо, мощи, уже не имевшей естественных ограничений самих мировых приказов и вполне сравнимой с силой самих Сущностей.
К тому же теперь я мог использовать любые мировые приказы, не только те, что соответствовали моим былым Сущностям. С другой стороны, вряд ли я стал бы делать это часто и без повода.
К молниям, льду и гравитации я за последние годы слишком сильно привык и стал мастером в их использовании, тогда как остальные мировые приказы я изучал просто чтобы изучить, и никогда не углублялся в процесс.
Впрочем, сейчас мне не нужны были никакие стихии. Игра «у кого больше» против шести Байгу не требовала ничего подобного, мы давили друг на друга чистейшими энергиями. Они — Законами, я — аспектами.
И, когда к аспекту чревоугодия прибавились аспекты льва и понимания, ситуация в серой пустоте начала постепенно стабилизироваться.
В конце концов я всё-таки проиграл. Моей силой оказалось занято лишь около сорока процентов пространства между нами.
Однако мне удалось вполне устойчиво держаться против этих шести, к тому же я был один. Так что в глобальном смысле это вполне можно было счесть победой, причём довольно уверенной. Один на один я бы без труда вкатал любого из шестёрки в асфальт.
И, разумеется, они это поняли также отчётливо, как и я.
— К ЧЁРТУ ПОДЧИНЕНИЕ! — прорычал Умса, превращаясь в стремительно расширяющееся облако чернильной черноты. — ТЫ ДОЛЖЕН СДОХНУТЬ СЕГОДНЯ!!!
Взревев в ответ, я раскрыл пасть, из которой в то место, где я ощущал аватара Байгу, замаскировавшего себя в чёрном тумане, но не сумевшего скрыться от зрящего сквозь любые преграды аспекта понимания, ударил луч ослепительно-белой молнии.
Воффарин среагировала вовремя. Сорвалась с места и застыла на пути атаки, почти без последствий заблокировав своим телом луч, способный стереть с лица земли несколько городов.
В тот же момент Семургдалион, взмахнув огромными крыльями, направил на меня поток обжигающего, выжигающего всё сущее пламени. С другой же стороны атаковала Бенингируда, ударив бурлящей, пенящейся, полной таинственных водоворотов и непроглядных бездн, волной.
На первый взгляд Золотая Челюсть просто стоял на месте, не двигаясь ни на миллиметр. Но я ощутил вокруг формирующуюся вокруг него огромную стрелу из мировой ауры, в любой момент готовую сорваться с невидимой тетивы и пронзить моё горло.
И Циарин, старый и самый ярый противник Катриона, разумеется, тоже не остался в стороне, когда речь зашла о необходимости устранения слишком высоко взлетевшего сторонника Байгу перерождения. Пространство вокруг меня накрылось подавляющей, вызывающей желание рухнуть на колени, заставляющей трепетать всё внутри, аурой доминации.