— Со’Мон. Раз ты здесь, значит с крохами покончено? — прорычал Чу’Лим.
У него, мутации распределились так, что голова была львиная, тело — жабье, вместо рук было четыре щупальца, а ноги, как и у Со’Мона, были птичьими.
— Нет, и об этом я хотел с тобой поговорить. Ди’Вав мёртв, как и Та’Тук, Ми’Над, Вэ’Шун и все Тотемы.
— Как⁈ — главный святитель, охнув, опустился на скрипнувший стул.
— Крохи оказались слишком сильны. За те долгие годы, что порталы Изельграунда безмолвствовали, со времён наших с тобой прадедов, обитатели Ложного Мира догнали и обогнали нас.
— Я знал, что так может случиться! — главный святитель стукнул по столу неожиданно твёрдым щупальцем. — Но как ты тогда выжил?
— Я предложил им возможность вернуть их обратно в их мир, и они согласились. Но, как понимаешь, мне нужна твоя помощь.
— И они так просто тебя отпустили?
— Они просто хотят вернуться домой, — пожал плечами Со’Мон.
— Понимаю… ох. Портал Винельраунда им не подойдёт?
— Ты ведь сам знаешь, что он ведёт в совершенно иное место в Ложном Мире.
— Ладно-ладно. Хорошо, пойдём на крышу, я вызову феникса, так будет быстрее. Надо побыстрее с этим покончить.
— Да.
Я, слушавший весь этот диалог, непроизвольно затаив дыхание, наконец облегчённо выдохнул. Со’Мон не обманул. Главный святитель Винельраунда действительно сразу же и без проблем согласился, а это значило, что уже совсем скоро нам предстояло вернуться в Земли Небесного Грома.
Вот только, когда Чу’Лим, поднявшись со стула, встал, подошёл к двери и открыл её, оказалось, что у нас гости.
— Мо’Кан? Что ты тут делаешь?
Я не смог сдержать брани. Всё ведь так хорошо шло, а теперь на вечеринку неожиданно заглянул не только сильнейший святитель Осколка, но и ярый противник всех возможных договоров и компромиссов между Истинным и Ложным миром.
И что ему было нужно?
Глава 30
— Со’Мон, ты правда жив! — прогудел низкий голос.
У главного святителя крупнейшего города осколка была голова кракена, звериные ноги и нижняя часть корпуса, жабьи руки и грудь, и всё это было покрыто перьями, как у жреца феникса, на голове которого мы сидели.
— Мо’Кан, — перед ним, в отличие от Чу’Лима, Со’Мон низко поклонился. — Да, я жив. В отличие от Ди’Вава и остальных.
Похоже, отношения у старого и явно придерживавшегося более пацифистских и мирных взглядов жреца феникса с жестоким главным святителем Фирианраунда были натянутые.
— Вы были так слабы? — интонацию Мо’Кана из-за кальмарьей головы было практически невозможно понять, но в целом его отношение к убитым нами было очевидно и так.
— Не мы были слабыми, — покачал головой Со’Мон. — Крохи были слишком сильными. Как и предсказывал Чу’Лим, жители Ложного Мира развились и стали куда сильнее нас.
— Насколько сильнее? — некоторая осторожность у Мо’Кана, похоже, всё-таки присутствовала.
— Достаточно, чтобы убить всех, кроме меня, никого при этом не потеряв.
— И как же тогда ты спасся?
— Сбежал, — не моргнув глазом, солгал Со’Мон. — Прятался несколько часов, а затем поспешил в ближайший город.
— То есть ты осведомлён о способностях всех крох, — кажется, я услышал в голосе Мо’Кана удовлетворение. — Судя по тому, что они позволили тебе сбежать, их силы всё-таки не слишком превосходят наши. Если ты расскажешь нам всё и мы соберёмся все вместе, уверен, мы сможем поймать этих крох.
— Поймать? — переспросил Чу’Лим. — Не убить?
— Ни в коем случае! Зачем убивать тех, кто, несмотря на размер как у блохи, смог убить Ди’Вава? Надо поймать их, оторвать руки-ноги и пытать до тех пор, пока они не расскажут нам свои техники силы. Тогда мы не только сможем расправиться с Дикими, но и жизнь сумеем наладить! Давай, Со’Мон, рассказывай всё, от начала и до конца. Сколько их, какими техниками они обладают, может быть ты подметил какие-нибудь их слабости или вроде того?
Я недовольно поморщился. Стоило признать, Мо’Кан, портрет которого я составил со слов Со’Мона, и реальный Мо’Кан отличались как небо и земля.
Представленный мной Мо’Кан был глуп, чрезмерно жесток и узколоб. Но реальная его версия не только обладала неплохим тактическим и стратегическим мышлением, но и не забывала о своём народе. Первым, о чём он упомянул, было улучшение качества жизни граждан, что заслуживало отдельных аплодисментов.
Хуже всего было то, что с такими противниками было куда сложнее иметь дело, чем с кровожадными и зашоренными тупицами. Мо’Кан мог и на хитрость пойти, и додуматься использовать заложников, если бы ему вдруг выпал такой шанс. А осознав, что нам нужна была кровь одного из главных святителей, мог увести Чу’Лима и третьего, Ро’Сука, куда-нибудь в Пустые Земли и начать позиционную войну.
— Или они поубивают нас всех и оставшиеся без святителей прихожане в лучшем случае будут вынуждены потратить годы на то, чтобы создать новых, а в худшем будут полностью уничтожены Дикими, — парировал Чу’Лим.
Чувствовалось, что он побаивается Мо’Кана. Его голос, несмотря на львиную голову, сильно дрожал. Но при этом он всё равно попытался отстоять свою точку зрения.
— И что дальше? — прогудел Мо’Кан. — Эти крохи продолжат становиться сильнее, пока нам тут приходится перебиваться с кореньев на вяленых кроликов и обратно десятками, сотнями и тысячами лет? В конце концов они смогут активировать порталы со своей стороны, придут сюда и сами нас всех убьют!
— Тогда не будет ли лучше попытаться помириться с ними, чтобы, когда, как ты говоришь, они активирую порталы и придут к нами, они не посчитали нас жестокими монстрами? — вклинился в разговор Со’Мон. — Ди’Вав сам виноват в том, что отдал приказ убить крох, не посоветовавшись с нами, даже увидев, на что они способны!
— Приказ главного святителя — закон! — рявкнул Мо’Кан.
— И я этот приказ выполнил! Атаковал их всем, что у меня было, несмотря на то, что максимально сомневался в правильности своих действий. И к чему это привело? Ди’Вав и остальные мертвы, как и моя Вспышка, и другие Тотемы. Ты серьёзно думаешь, что, даже научившись у крох всему, что они знают, ты сможешь развить Осколок до уровня, на котором мы сможем противостоять Ложному Миру, до того, как они придут к нам?
— Послушай Со’Мона, Мо’Кан, — поддержал жреца феникса главный святитель Винельраунда. — Он видел силу крох, он лучше чем кто бы то ни было иной понимает, на что они способны.
— И что потом? Лучше попытаться добиться хоть чего-то и провалиться, чем покорно подчиниться! Вы разве не понимаете, что, если крохи уже достигли такого уровня, то мы для них станем всего лишь пережитком древних эпох, забавным и безобидным, не более того? Они найдут способ расширить портальные арки на своей стороне, протащат нас через них, связанными по рукам и ногам, и будут выставлять на всеобщее обозрение, как зверей! Посмотрите, люди, гиганты из эпохи до Краха! Примитивные, отсталые, слабые! Как же хорошо, что случился Крах и Истинный Мир был уничтожен, а то мы бы сейчас были такими же! Большими, но совершенно бесполезными! Такого будущего вы хотите⁈
— Если мы сделаем по-твоему и обойдёмся с этими крохами жестоко, то скорее всего так и будет, — угрожающим тоном проговорил Со’Мон. — Почему ты не допускаешь мысли, что у нас может получиться с ними подружиться?
— После того, как они убили Ди’Вава? После того, как они убили твою Вспышку? Ты сам-то себя слышишь?
— Мы сами в этом виноваты! Одно дело — приносить в жертву Истоку тех, кто слишком стар и слаб, чтобы выживать самостоятельно и помогать выживать другим, добровольно ложащихся на стол, и совсем другое — публично казнить тех, кого просто затянуло к нам силой портала! Если бы ты очнулся голым, распятым, с мешком на голове, подготовленным к казни, ты бы тоже был не слишком доволен!
— Дело уже сделано! А если мы явимся к ним с опущенной головой, то покажем лишь свою слабость! Шутка ли, весь осколок: сотня тысяч человек и тринадцать святителей, приклоняющаяся перед кучкой крох!
— Никто ведь не говорит про то, что мы должны перед ними приклоняться, — попытался урезонить Мо’Кана Чу’Лим. — Можно предложить им обмен, как равным. Попросить научить нас хотя бы чему-то, чтобы мы смогли хотя бы снова начать обрабатывать землю, рубить деревья и строить дома.
— И что ты хочешь дать им взамен? Что у нас есть такого, чего не найти в так обожаемом вами Ложном Мире?
— Можно предложить им возвращение обратно… — немного неуверенным тоном проговорил главный святитель Винельраунда.
— САМОЛИЧНО ОТДАТЬ В РУКИ КРОХ НАШ ЕДИНСТВЕННЫЙ КОЗЫРЬ⁈ — взревел Мо’Кан так, что задрожали стены.
Надеюсь, у них тут была достаточно хорошая шумоизоляция, иначе собравшаяся внизу толпа беженцев точно услышала как минимум эту фразу.
— А что нам остаётся? Нам правда нечего им предложить!
— Вот и не надо ничего предлагать! Последуем моему плану, поймаем их и не надо будет ни на что с ними меняться! А если кто-то придёт после них, мы скажем, что они приняли нашу помощь, обучили нас, а потом случайно погибли в Пустых Землях. Никто всё равно не сможет это проверить!
— Не стоит начинать отношения со лжи, — вновь попытался вразумить разъярившегося Мо’Кана Чу’Лим. — Даже если не вскроется эта ложь, она неизбежно войдёт в привычку, и однажды нас поймают на обмане. И это будет куда хуже, чем даже прямая конфронтация с самого начала. После столкновения хотя бы можно поднять белый флаг и пойти на переговоры, а раскрывшаяся ложь закроет для нас любые пути к мирному пути.
— Всё, мне надоело! — прогудел Мо’Кан. — Вы — просто парочка бесхребетных трусов, пекущихся о том, чего может даже не случиться и добровольно упускающая возможность, которой нам может больше никогда не представиться! Со’Мон. Я — не Ди’Вав, ты не клялся мне в верности, так что я не могу приказать тебе. Но учти, что, если ты откажешь мне сейчас, то, когда всё закончится моей победой, ты станешь первым, кого я принесу в жертву будущего процветания. Ты понимаешь меня?