Немного поплутав, нашли неглубокую пещеру, кажется бывшее обиталище какого-то монстра с незавидной участью, и разбили уже свой лагерь в ней. Вход за нами я завалил крупным куском скалы.
Не герметично, чтобы слышать окружение, но достаточно плотно, чтобы даже максимально тощему и гибкому человеку стало невозможно протиснуться. Мы собирались развести костёр и не стоило лишний раз привлекать внимание к своему убежищу.
Насобирали сухого кустарника, веток и вырвали с корнем засохшее дерево, которое за неимением топора просто разорвали на «брёвнышки». У Рахиры, профессиональной наёмницы, и потому куда более умелой во всех этих походных штуках, в рюкзаке нашлось и огниво, и трут.
Уже спустя десять минут сидели друг напротив друга перед небольшим костерком, а ещё через пятнадцать на нём в небольшом котелке на походной треноге уже побулькивал травяной вар.
Еды мы с собой не брали, рассчитывая обернуться за пару дней максимум и в случае чего питаться пойманной живностью. Но вот о напитке Рахира всё-таки позаботилась. Взяла с собой и бурдюк с водой, и засушенные листочки-стебелёчки в специальной металлической коробочке.
Мне, чтобы нормально почувствовать вкус, пришлось заваривать почти что чифир, рецепторы поглотителя явно не были рассчитаны на траву. Но, тем не менее, получилось довольно вкусно, в почти замкнутом небольшом пространстве костёр быстро прогрел воздух и, приняв удобную полулежачую позу и попивая дымящийся взвар, я основательно разомлел.
— Расскажи мне про Лес Слёз, — сёрбнув чуть-чуть взвара, я, кажется, впервые с нашего знакомства задал Рахире вопрос не по делу.
Дважды её просить не пришлось.
— Лес Слёз — старое название, — начала она, тоже хлебнув из своей кружки. — Несколько сотен лет назад, когда мой клан ещё не получил покровительство, люди жили неподалёку, потому что только в том районе была достаточно плодородная для земледелия почва. Но даже так этого едва хватало для выживания и некоторые ходил в лес на охоту, либо за ягодами, грибами и орехами. Каждый десятый ушедший не возвращался обратно. Их съедали монстры, к счастью, не выходившие за пределы леса. Поэтому его и называли Лесом Слёз, в честь всех, кто там погиб. Но потом обитавший в том лесу бог, Яргол, сжалился над людьми и стал их покровителем. Клан Яргол стал сильнее и в итоге завоевал Лес Слёз, став в нём хозяином. Но название оставили, как память о тех временах, когда у нас не было Дара, чтобы новые поколения не забывали о том, что для нас сделал Яргол.
— Поучительная история, действительно, — кивнул я. — А скажи, все в твоём клане такие же прямолинейные и упёртые, как ты?
— Не все, но многие. Прежде всего мы почитаем силу, а умение говорить то, что думаешь — это проявление большой силы. Так что нас учат этому с детства. Что-то не нравится? Скажи об этом. Что-то нравится? Тем более скажи. А потом имей мужество и силы справиться с последствиями своей правды.
— Хороший подход.
— Вообще да, — хмыкнула девушка, — но я, наверное, всегда воспринимала эти слова слишком буквально. Не раз говорила в том числе родителям и инструкторам, что мне не нравятся слишком суровые тренировки или то, что они не позволяют мне делать то, что хочу. И так как силы у меня тогда было немного, прилетало мне знатно каждый раз.
Я улыбнулся.
— Могу представить. Сам с тренером столько раз закусывался, хотя и понимал, что на самом деле вполне могу сделать то, что он просит. И ведь всё равно делал в итоге, и часто даже больше, чем он требовал.
— Да-да-да! — подхватила Рахира. — На пятнадцатом кругу пробежки из двадцати валишься от усталости и срываешься, говоришь что больше ни шагу не сделаешь, пусть хоть убивают, а в итоге пробегаешь двадцатый, и двадцать первый, и двадцать второй. Так всё и было.
— Бежишь уже из какого-то извращённого чувства противоречия. Думаешь: вот рухну в обморок от истощения — тогда поймут, что тебе действительно невмоготу, а обморока всё нет и нет.
— И ведь инструктор каждый раз каким-то образом знал, сколько ты сможешь пробежать, пока не достигнешь предела. Я, даже когда стала сильнее человека, который меня учил, так и не смогла понять, как ему это удавалось.
— Опыт, — пожал я плечами. — Только и всего. Мы с тобой научились чувствовать свои тела, чтобы понимать, сколько ещё подходов можно выполнить. А тренер за годы практики научился чувствовать других.
— Не, это понятно всё, — отмахнулась Рахира. — Но как именно, я всё равно не понимаю.
— Пока сама не поучишь других кучу лет, не поймёшь.
— Это да… — мы замолчали на несколько секунд, обдумывая эту максимально очевидную, но при этом даже немного по тупому глубокую мысль. — А ты, Тим?
— Что?
— Расскажи о мире, где родился и вырос.
Рахире я многое о себе рассказал. Она знала о том, что я могу получать силу тех, кого сожру. И не только силы монстров, но и людей, и даже отчасти богов. Очевидно знала, что я не говорю на общем языке, ведь именно она должна была зарядить мой кулон, если мы проторчим тут дольше положенного. Знала, что мы с Шиито и Исмой не просто так отправились прочь из Тхалсы, а бежали от преследования правительства. И знала, что я — иномирец.
Единственное, о чём я ей не рассказал — это о поглотителях. Не то, чтобы я стеснялся конкретно её или что-то в этом роде. Я просто не хотел лишний раз вспоминать тот ад, через который мне пришлось пройти в инкубаторе, рассказывая об этом.
Так что для Рахиры я был таким же, как Шиито, героем. Просто с крайне специфичной магией, всё-таки позволявшей мне, в отличие от остальных, расти и становиться сильнее.
— Да нечего особо рассказывать, — пожал я плечами. — Я был обычным парнем. Единственное — очень активно занимался спортом и единоборствами на профессиональном уровне. А в остальном ничего особенного.
— Какую-нибудь интересную историю хочу! — наигранно гневно топнув ножкой, что, с учётом силы Рахиры и размера ножки развалило едва не затушило нам костёр, потребовала она.
— Историю? — я хмыкнул. — Как-то раз был на сборах. Это когда собирают много ребят с разных городов и отправляют куда-нибудь либо тренироваться, либо уже на какие-то соревнования. Поселили нас в большой гостинице за городом, человек в общем счёте около сотни, всем лет по пятнадцать-семнадцать. Была ранняя зима, не сезон для отдыха и кроме нас в гостинице почти никого не было из постояльцев. А смотреть за нами отправили всего пять взрослых тренеров, ну и ещё десяток ребят постарше, в районе двадцати. Длились сборы больше двух недель и ничего удивительного, что к концу этого срока куча парней и девчонок уже образовали парочки и лазили друг к другу через балконы. Лазили очень активно, всё-таки все спортсмены. Я жил в общей комнате с ещё тремя парнями, и сложилось так, что все трое по уши втюрились в каких-то девчонок. И в последнюю ночь перед отъездом они все трое полезли к своим возлюбленным прощаться, а я остался в комнате один. А, думаю, ты понимаешь, что вот так «ходить в гости» было нельзя и периодически по комнатам ходили взрослые, проверяли, чтобы все были на местах. Так что парни, чтобы не спалиться, вместо себя под одела напихали вещей. И вот я лежу, пытаюсь заснуть. Открывается дверь и тихо входит наш тренер. Говорит шёпотом: «Спите все?» Я не отвечаю, устал к концу сборов как чёрт и уже просто хотелось поскорее заснуть. К тому же, если я отвечу только один, будет подозрительно. Обычно взрослые не слишком тщательно проверяли, своих дел было достаточно, и набитых одеял им было достаточно. Но в этот раз тренер, видимо решил всё-таки выложиться до конца, либо же заподозрил что-то. Подошёл к первой кровати и заглянул под одело. Обнаружил, естественно, ничего. Начал, естественно, тихо материть пропавшего парня, после чего подошёл к другой кровати — тоже пустая. К третьей — тоже никого. А я у окна спал и от двери моя кровать была последней. И вот тренер, видимо считая, что мы вообще все свалили, уже рассвирепевший, подскакивает к моей кровати, резко сдёргивает одеяло, видит меня, пугается и очень громко орёт. И в этот самый момент на балкон с той стороны залезает один из моих соседей по комнате. Видит тренера, слышит его ор, тоже пугается, тоже орёт, от удивления и испуга отпускает перила и падает с балкона!
К концу этого рассказа я, вспоминая всю эту ситуацию в очередной раз и представляя, что творилось в тот момент в голове у Сергея Аркадьевича, уже едва мог говорить из-за сковывающих меня приступов смеха. Рахира от меня не отставала, тоже задорно хохоча во весь голос.
— И что потом? — спросила она, отсмеявшись.
— Да ничего особенного, на самом деле. Парням хорошенько так прилетело по шапке, но на самом деле все ведь всё понимали, так что никак всерьёз не наказали. К тому же к счастью мы жили только на втором этаже, а под балконом был газон. Так что тот, кто выпал, отделался лишь синяками. В общем счастливый конец. Хотя, если говорить в целом, то вроде как до меня доходили слухи, что пара девчонок после тех сборов домой вернулись уже беременными.
— А ты почему себе избранницу не нашёл?
— Да я и не искал особо, — пожал я плечами. — Пока в этот мир не попал, я был очень низкий, меньше метра шестидесяти, и щуплый, к тому же на тех сборах я был ещё и одним из самых младших. Так что я не видел смысла даже в попытках. Сосредоточился на тренировках.
— А вообще у тебя там была женщина? Когда тебя перенесли в Тейю?
— Почву прощупываешь? — усмехнулся я.
— Да, — ничуть не смутившись, кивнула Рахира, — нельзя? Или это секрет?
— Да какой там секрет. В своём мире встречался с тремя девушками, но ни разу дольше пары месяцев это не продлилось.
— Понятно. Ты просто так рассказываешь о своём прошлом каждый раз, словно у тебя нет никаких причин возвращаться в тот мир. Я на самом деле больше к этому спросила.
— А у меня действительно нет особых причин. Родители умерли, дедушка, мамин папа, тоже умер, родители отца умерли ещё до моего рождения. А с бабушкой, мамой мамы, хотя я и жил у них, у нас всегда были прохладные отношения. Дядь и Тёть нет. Работы нет. Особых целей нет. Женщины тоже нет. Возможно, было бы и неплохо вернуться, если предоставится такая возможность. Но специально стремиться туда я точно не стану.