Что-то в этом определённо было. Даже если он и переметнулся на тёмную сторону и стал оборотнем в погонах, что-то правильное в Фиантире определённо ещё осталось. А может быть он и вовсе сам был жертвой, тут я не брался загадывать.
Тем не менее, держали за жабры его, похоже, крепко. Потому что через пару часов, то есть где-то в пять утра, меня вывели из камеры и мы двинулись в обратную сторону по коридорам местного варианта КПЗ в лифт, на пару этажей вверх и, наконец, на допрос, где Фиантир уже ждал меня с перьевой ручкой и блокнотом.
Комнатка, надо сказать, была обставлена внушительно. Стол с ножами, молотками, клещами и прочими инструментами заплечных дел мастера, стыл с жёсткими креплениями для рук, ног и шеи, на гвоздях вдоль стены мотки верёвок и цепей, свисающие с потолка крюки.
Куда больше это походило на пыточную камеру, а не на привычные мне по тем же фильмам и паре эпизодов бурной земной юности допросные. Даже если Фиантир не пошутил тогда и невиновных действительно не пытали, складывалось ощущение, что в этом мире работала обратная презумпция невиновности и арестованный считался виновным до тех пор, пока не было доказано обратное.
Правда, для меня пока что был предназначен лишь самый обычный стул напротив Фиантира и по правую руку от третьего «обитателя» допросной.
Очень щуплый и невысокий Майигу с нечеловечески огромными глазами, ушами и носом, сидел на своём стуле прямо с ногами, неотрывно пялясь на меня залитыми чёрным зенками.
— Это — Фампа, — представил не спешившего здороваться Майигу Фиантир. — Его Дар — Дар истины. Он поймёт, если ты скажешь хоть одно слово, которое сам не считаешь истиной. Так что советую тебе отвечать на мои вопросы честно.
— Договорились, — кивнул я, устраиваясь на своём стуле поудобнее.
— Имя? — начался допрос как будто бы вполне стандартно.
— Тим Тарс.
— Мир?
— Тейя.
— Майигу?
— Ну… да.
— Сущность?
— Молнии и гром.
После каждого ответа живой детектор лжи слегка кивал, подтверждая, что данное мне при рождении имя, мир, в котором я провёл первые девятнадцать лет своей жизни и принадлежность к людскому роду я давно оставил позади.
— Возраст?
— Ты ведь это никак не проверишь?
— Отвечай на вопрос.
— Полных пятьдесят восемь лет. Сколько дней и месяцев не знаю, сбился со счёта.
Ещё один кивок.
— Талантливый засранец… — тяжело вздохнул Фиантир.
— Не больше, чем остальные, — фыркнул я. — Лишь удачное стечение обстоятельств и тонна упорства.
Будто издеваясь над старшим капитаном, детектор лжи снова кивнул.
— Кхм… ладно. Ты прибыл в Восемь Башен впервые около полутора суток назад?
— Да.
— Ты раньше был в Единстве?
— Нет.
— В мирах, подчинённых Великому Катриону?
— Нет.
Кивок, кивок и кивок.
— Причина прибытия в Восемь Башен.
— Не твоё дело, — огрызнулся я. — Какое это имеет отношение к якобы заговору против Катриона?
— Отвечай на вопрос.
— Личная договорённость, не имеющая никакого отношения к моему аресту.
Вот тут было опасно. Ведь план Сивальда и остальных как раз был в отравлении тех предметов, что у меня заказал Катрион.
Но я постарался максимально сконцентрироваться на том, что арестовали меня не из-за Пайта и его доноса, а из-за Амалы и её кодлы, окрутивших Фиантира. А это действительно не имело никакого отношения к золотому рогу и жемчужине королевской русалки.
И это сработало. Ушан в очередной раз кивнул.
— Ладно, допустим, — отмахнулся Фиантир. — Ты знал Пайта Инмоса до встречи в подвале дома номер восемьдесят четыре по улице Семи Великомучеников?
— Не знаю точного адреса того дома, но в любом случае нет, до того я Пайта не знал.
— То есть ты подтверждаешь, что явился в тот подвал во время комендантского часа?
— Да. Незадолго до этого я получил записку с приглашением и мне стало интересно. А то, что я вышел из гостиницы в комендантский час… какое там за это наказание?
— Три месяца в колонии либо штраф в размере двадцати тысяч пизау.
— Я заплачу, когда будут отсюда выходить, не вопрос. Давай дальше.
— Хорошо… Знал ли ты кого-то из этих Майигу до встречи в подвале…
— Ты про Сивальда и остальных, то нет, не знал. Их я тоже встретил там впервые.
— Ты знал, для чего тебя пригласили?
— Нет.
— Они объяснили тебе, зачем тебя пригласили?
— Нет.
— Они что-то говорили об убийстве Великого Катриона?
— Нет.
— Предлагали тебе участие в каких-либо странных, необычных или сомнительных делах?
— Нет.
— Это правда, что вы с Пайтом Инмосом сильно повздорили?
— Да. Он меня оскорбил.
— Дело дошло до драки?
— Нет. Сивальд вмешался и остановил нас, после чего извинился передо мной от имени Пайта.
— Что было потом?
— Я принял извинения, но находиться там мне больше не хотелось и я ушёл.
— И больше не видел никого из этих пяти?
— Видел.
— Кого?
— Абракса.
— Где?
— У него на работе в Башне Золота.
— Зачем ты к нему пришёл?
— Хотел убедиться, что имена, которыми они представились накануне были настоящими.
— Он предлагал тебе принять участие в каких-либо странных, необычных или сомнительных делах?
— Нет.
— О чём вы говорили?
— О личном деле, с которым я прибыл в Восемь Башен. Я подумал, что торговый представитель целого мира сможет мне с этим помочь.
— Что это за дело?
— Это конфиденциальная информация.
— С кем ты собирался вести это дело?
— С Катрионом.
— Доказательство?
— Его личная пластинка.
— А… сука! — Фиантир, уже давно прекративший записывать мои ответы, вскочил со своего места и швырнул ни в чём не повинный блокнот в стену за моей головой.
Потому что один кивок ушана за другим рушил стройную картину обвинений, которые Фиантир уже наверняка был готов на меня повесить. И самое интересное было в том, что где-то с середины допроса я поймал себя на мысли, что всё складывается неожиданно удачно и логично.
Как будто всё, начиная от прилетевшего в окно моего номера в «Драконьем Логове» и до этого допроса было заранее просчитано, подготовлено и сыграно, словно в театре для одного-единственного зрителя — для меня.
Словно… это была судьба.
Возможно ли было такое? Что Сивальд заранее предсказал кто, что, когда и где настолько точно, что сейчас я практически издевался над Фиантиром, каждый раз на миллиметр уворачиваясь от всех его попыток меня поймать.
На самом деле вполне возможно. Абракс говорил, что Сивальд начал планировать это всё не сегодня и не вчера, а несколько тысяч лет назад. С учётом такой подготовки… честно признаться, мне даже стало немного жалко Фиантира.
Но тут уж, как говорится, против судьбы не попрёшь.
— Я могу идти, старший капитан? — довольно улыбаясь, спросил я.
— Уведите эту сволочь! — рявкнул Фиантир в дверь.
Через несколько минут я снова был в камере. И на этот раз меня не трогали почти двое суток.
А потом, если мои внутренние часы работали правильно, где-то в районе двенадцати, к моей камере подошёл сам Фиантир. Взъерошенный, весь какой-то мятый и, судя по выражению лица, в полном отчаянии.
— Что?
Шутить над ним сейчас даже мне казалось жестоким
— Те четверо повторяют одно и то же, и их показания полностью сходятся с твоими. Твоих спутников я допросил… не переживай, сам к ним слетал с Фампой, всё максимально вежливо. Никто не в курсе твоих ночных похождений.
Это я, кстати, правильно сделал, что не стал никому ничего рассказывать до поры до времени. А Лой, как будто знавшая обо всём сама благодаря своей силе, видимо смогла как-то обойти живой детектор.
— И что теперь?
— Теперь? Все обвинения с тебя будут сняты. И я больше к тебе не приближусь. В принципе не смогу после той бучи, что устроили моему начальству посланники из Исс.
— Рад слышать.
— Уверен, что да.
— А тут будет «но».
— Но… — он даже не попытался как-то выкрутиться. Вместо этого горный и уверенный в себе старший капитан упал передо мной на колени и с такой силой, что я ощутил вибрацию сквозь камень, ударил лбом об пол коридора. — Пожалуйста. Заклинаю тебя. Помоги.
Глава 11
Очевидно, шантаж.
М-да. Ну, что сказать. Майигу от этого также не были застрахованы.
Вообще, я не был обязан вникать в проблемы Фиантира. С учётом того, что он уже не один раз вставал у меня на пути, да ещё и в камеру кинул, вполне справедливо было бы просто послать его куда подальше и потом с удовольствием наблюдать за его мучениями.
Тем не менее, он, похоже, сейчас был искренен, да и умоляли, уперев голову в пол, меня не так, чтобы очень часто. К тому же, даже если он не был приближённым Амалы и её кодлы, у него могла быть ценная информация о тех, кого я поклялся убить. Так что оставить его в должниках было бы не лишним.
Так что, прежде чем принять окончательное решение, я решил хотя бы выслушать старшего капитана гвардии. И, если он не привирал и не приукрашивал, то история была действительно очень печальной.
Майигу, не знавшим о том, что такое старость и немощность, не было большой необходимости заводить семьи и потомство. У кого-то повышенное либидо было обусловлено видовой принадлежностью, кто-то просто по характеру был очень любвеобилен, кому-то множество партнёров требовалось из-за свойств физиологии или Дара.
Но большинство Майигу, даже из тех, кого я знал в Тейе, были либо в принципе одиноки, либо имели одного, максимум двух более-менее постоянных партнёров за всю жизнь.
И тем более это было распространено в Единстве. Расцвет цивилизации и включение Майигу в социальную структуру сделало с ними практически то же, что с людьми на Земле.
Там в развитых странах смертность превышала рождаемость. Здесь смертности по сути не было, но по сравнению с Тейей, где почти каждый Майигу был маленьким правителем собственных территорий, количество долгосрочных союзов между Майигу было меньше в разы.