А объяснить на «официальном языке», почему я не хочу говорить капитану, где мы остановились, у меня вряд ли бы получилось. Да и вообще эту информацию он скорее всего смог бы узнать без каких-либо проблем, затратив совсем немного времени и ресурсов. О том, что мы отправились в Башню Стали он ведь как-то узнал.
— Мы пока не выбрали место для проживания. Когда закончите своё расследование, сможете обратиться к нашему уважаемому гиду Лимару, который наверняка посоветует нам несколько отличных вариантов, или к его начальству.
— Так и поступлю. Просим прощения за то, что помешали вашим делам, уважаемый. Не смеем вас больше задерживать.
Резкий жест рукой и сотня с лишним «ОМОН-овцев», так же оперативно, как нас окружили нас, позапрыгивали обратно в свои «бобики», которые столь же резво поднялись в воздух. Тридцать секунд и их нет.
— Ничего себе… — выдохнул Зайв, с самого появления этих гавриков стоявший на низком старте, готовый в любой момент прорываться с боем. — Тим, скажи, что они не вернутся.
— К сожалению не смогу, — пожал я плечами. — Но на ближайшее время мы от них избавлены — это точно.
— Со всем уважением к гостю Великого… — низко поклонившись, произнёс Лимар, — позвольте узнать. У меня не будет проблем?
— Из-за нас? Нет, не переживай. За общение с нами тебе ничего не предъявят. Тем более после того, как я показал пластинку. Закончи свою работу и можешь забыть нас как кошмарный сон. А если вдруг к тебе придут с расспросами — просто скажи правду. Ты ведь ничего плохого не делал, просто выполнял свою работу.
— Ну… да. Хорошо, господин. Полагаюсь на вас. Пожалуйста, пройдём в Башню, а то после того, как гвардейцы ушли, вокруг начала собираться толпа.
— Веди.
В Башне Стали, к счастью, всё прошло нормально. Наверняка Амала и остальные могли вставить мне палки в колёса и тут. Но никаких намёков на то, что работники Башни относятся к нам как-то предвзято, я не обнаружил, и цена, предложенная ими за половину моей коллекции оружия и брони, была как будто бы вполне справедливой.
Это, причём, я проверил дважды. Первый раз, спросив мнения Лимара, и второй раз, попросив показать мне товары, которыми торговала сама Башня Стали и сравнив их качество и стоимость с качеством творений Адской Кузни.
Настолько аккуратен я был не потому, что настолько не доверял Башне. Тут как раз у меня было немного опасений. В конце концов одно из восьми главных ведомств города и, в каком-то смысле, всего мира Единства должно было держаться за свою репутацию, одним из столпов которой как раз была беспристрастность.
Сомнения у меня были в отношении Лимара. Раз уж восьмёрка Руйгу сумела организовать целую облаву на меня всего за каких-то полчаса, то и подослать к нам своего агента, ну или просто подкупить работника таможни, для них не было бы проблемой.
Эту проверку Лимар прошёл вполне успешно. Мало того, что названная им цена сходилась и с предложением Башни, и с тем, что я сам по этому поводу надумал, так он ещё и умудрился выбить для меня лишних десять процентов. К тому же Лой не ощутила от него ничего подозрительного, а в этом девушке можно было доверять.
Тем не менее, совсем снимать с нашего гида подозрения я не спешил. А пока что оставалось лишь наблюдать за ним дальше и не терять бдительности.
Между тем наша экскурсия, отложенная из-за посещения Башни Стали и вмешательства гвардии, наконец-то началась. Покинув Башню и снова погрузившись в карету, мы часа три кружили над городом, пока Лимар показывал нам разные достопримечательности, объяснял специфику жизни в Восьми Башнях и Единстве, рассказывал о всяких интересных и необычных местах, которые стоило посетить и отвечал на наши вопросы.
Многое из того, что он рассказывал об этом городе и этом мире, возвращало меня в воспоминания о временах и событиях таких давнишних, что, казалось, они произошли не со мной. Речь, разумеется, шла о Земле.
Например, я впервые за, считай, сорок лет, вспомнил о таких вещах как «ночной клуб», «курьерская служба» и «водопровод».
Последнее, кстати, было настоящей музыкой для моих и Шиито ушей, потому что, хотя я уже давным-давно привык к мытью в бочках и умыванию в кадках, продолжал то и дело вспоминать блага цивилизации с неизбывной печалью. И это ещё хорошо, что после того, как я стал Майигу, у меня отпала необходимость пользоваться туалетом.
С другой стороны, какие-то вещи были мне не просто незнакомы, а очень непривычны и странны. Например тут были районы, куда был запрещён вход для людей, и наоборот, те, куда нельзя было Майигу.
В каком-то смысле это, возможно, даже было правильно. Хотя Катрион постарался создать город и мир, где люди и Майигу могли бы жить бок о бок, разницу в силе и статусе между теми и другими невозможно было ни убрать полностью, ни игнорировать.
Отдав определённые территории в пользование лишь одной из этих групп, наверное можно было убрать часть напряжения между ними. Но настолько грубая сегрегация всё-таки вызывала вопросы.
Некоторое внутреннее негодование вызывал закон о комендантском часе. Казалось бы — огромная метрополия, которая в принципе не должна была засыпать ни на секунду. Но нет.
К счастью, время, в которое было запрещено выходить на улицу без особого пропуска, было сравнительно небольшим. С двух до четырёх часов ночи. Терпеть подобный «беспредел» нужно было недолго.
К тому же многие заведения на это время не закрывались. Просто не пускали новых посетителей, а те, что уже находились внутри, должны были дождаться окончания комендантского часа, прежде чем выйти. Так что затянувшуюся гулянку можно было не прерывать.
Однако больше всего вопросов у меня появилось, когда я услышал о законе, называвшемся «О жителях захваченных миров». В первую очередь я не понял, о чём в принципе шла речь. Но, вне зависимости от этого, само содержание закона вызвало у меня максимальное отторжение.
Если вкратце, в этом законе было пять пунктов.
Первый: жителям захваченных миров, людям и Майигу, запрещён вход в города Единства.
Второй: жителям захваченных миров, людям и Майигу, запрещено обладание частной собственностью.
Третий: Майигу-жителям захваченных миров запрещено создавать кланы и брать последователей, людей и Майигу.
Четвёртый: людям-жителям захваченных миров запрещено присоединяться к каким-либо кланам, а также практиковать магию.
И пятый, самый, если задуматься, жуткий: жители захваченных миров, люди и Майигу, не обладают и не будут обладать правами коренных жителей Единства по причине низшего происхождения. А их жизни дарованы им для того, чтобы отдавать их ради Единства.
Это было даже не рабство, о котором я много чего наслушался на уроках истории. Рабы были собственностью свободных людей, но из этого следовала и ответственность, что нёс за них хозяин.
Я, разумеется, не оправдывал рабовладельцев. Но в те древние времена это было даже в чём-то гуманно, тем более если речь шла о «захваченных». Вместо того, чтобы убивать пленников, их обращали в рабов, даруя им пусть худшую, чем раньше, но всё-таки жизнь.
Однако Единство по уровню развития находилось даже дальше, чем Земля, которую я запомнил. И при этом тут существовало нечто, что выглядело даже хуже рабства.
Фактически, закон о жителях захваченных миров гласил, что все эти жители были… на ум даже не приходила подходящая аналогия.
Они жили в так называемых «белых городах», возводимых правительством Единства, и всю свою жизнь, от рождения и до смерти, поколение за поколением, были вынуждены выполнять одну и ту же чёрную работу. Работали в шахтах, карьерах, на заводах, фабриках и прочих предприятиях.
Никакой магии для людей. Никаких кланов и, разумеется, никакого владения территорией для Майигу. Их смерть ничего не стоила. Фактически, любой коренной житель Единства мог просто походя прикончить одного или двух «белых», и ему за это ничего бы не было.
Название «белые» пошло от цвета магического ошейника, который были обязаны носить все жители захваченных миров. Он надевался буквально сразу после рождения и его в принципе невозможно было снять, не срубив при этом голову.
При этом белый ошейник был не просто украшением. Он мог ударить парализующим магическим разрядом, к примеру за попытку самоубийства или нападение на другого белого. А за попытку покинуть белый город или напасть на коренного жителя Единства неизбежным приговором была смерть.
Рабы, скот, собаки, инструменты… ничего не подходило, чтобы описать этот ужас. Может быть я брал на себя слишком много этой мыслью, но как будто бы моментальная смерть была в десять раз гуманнее.
А Лимар рассказывал обо всём этом легко и непринуждённо, будто так и надо. Впрочем, для него, живущего в этом мире изначально, это, наверное, действительно было нормой.
Это ещё он работал гидом для иномирцев, так что ему наверняка объяснили, что у тех, кто впервые слышит о белых, может быть «странная» реакция. Большинство других жителей Восьми Башен, вероятно, относились к этим законам как к чему-то само собой разумеющемуся.
Я почти слышал их слова. «А у вас не так?» «А, так у вас в принципе нет жителей захваченных миров?» «Ну, когда появятся — обязательно позаботьтесь о чём-нибудь наподобие белых ошейников».
Конечно, я не был настолько глуп, чтобы начать обвинять Катриона, Единство или тем более самого Лимара в чём-либо. И сразу же предупредил о том же остальных.
Особенно Эллису, которая была более чувствительна к такому, и Шиито, у которого, как и у меня, ещё остались воспоминания о Земле и некоторые земные представления о хорошем и плохом.
Мы в этом мире были чужаками, не обладавшими ничем, кроме собственной силы. Думать, что наши возмущения или даже какие-то прямые действия что-то исправят, было верхом наивности.
Так что, хотя я не перебивал Лимара, когда он закончил, постарался поскорее съехать с этой темы. Конкретно меня интересовало, что он имел в виду под «захваченными мирами».