В качестве стратегического ресурса малых стран герои были очень неплохи. С вероятностью где-то один к двадцати-тридцати можно было за раз заполучить одарённого, сравнимого с сильнейшими магами кланов, тренировавшимися десятилетиями.
Но для крупнейших королевств призывы героев были похожи на абсолютно бесчестную гачу, когда для получения реально крутого «покемона» зачастую приходилось тратить на призывы в разы больше ресурсов, чем потребовалось бы для развития обычного одарённого той же силы.
Так что ни во время той войны между Большим Союзом и Палемской империей, в которую я вклинился, вернувшись из мира Драконьих Островов, ни тем более после, о призывах героев почти никто не вспоминал.
Однако умельцы Единства давным-давно улучшили эти призывы, превратив их из азартной рулетки в систему разумных «взрослых» вложений.
Теперь силу героев (читай, попаданцев, каким был, к примеру, Шиито), можно было довольно точно контролировать. При этом, чем бо́льшая требовалась сила, тем более ценные и редкие ресурсы нужно было использовать в ритуале призыва.
Например, чтобы призвать мага с силой пиковой для людей тринадцатой ступени нужно было потратить материалов на сумму, эквивалентную где-то сотне тысяч тонн иммолита. Это не говоря о том, что далеко не все необходимые материалы в принципе можно было купить, даже имея необходимые деньги.
Так что настолько дорогой призыв был абсолютно нерентабелен. А вот девятые ступени стоили сравнительно недорого. В денежном эквиваленте — что-то около миллиарда пизау.
И это было действительно немного, с учётом того, что годовой оборот даже не самых крупных преступных ячеек из тех, что я собирался уничтожать десятками, исчислялся в триллионах пизау.
Тем не менее, даже несмотря на то, что призывы героев в версии Единства были куда выгоднее, чем в версии Тейи, в Единстве ими всё равно почти никто не пользовался ровно по тем же причинам. Сила героев была фиксирована, и цена призыва была выше, чем стоило развитие одарённого той же ступени.
Однако у меня был свой способ, как превратить даже самого слабого героя в настоящего монстра, почти буквально. Так что, с необходимыми инвестициями и подготовкой я мог создать настоящую армию. Впрочем, этим стоило заниматься уже после того, как я разберусь с теневой сетью Аргиронта.
Двадцать определённых Эргалом лет были одновременно и не слишком длинным, и не слишком коротким сроком. Даже если сейчас я был готов смириться с тем, что устранение преступных организаций в приоритете, рассусоливаться, откладывая захват Аллеи, было нельзя.
Тем не менее, прежде чем отправляться туда, я должен был как минимум полностью исцелить Мо. Так что несколько лет в запасе у меня было.
И, разобравшись с требовавшими моего немедленного внимания делами в Тарсии и Тейе, я, наконец, занялся тем, ради чего и отправлялся в Форт тысячи висельников. Благо, система порталов, связывающая города и регионы внутри самого Единства, была достаточно развитой и удобной.
Восемь следующих лет прошли, можно сказать, в рутине.
Один, либо с поддержкой в лице Фиантира и оперативного отряда гвардейцев, по сути нужных мне лишь для того, чтобы официально засвидетельствовать нарушения закона теми, кого я ловил, я совершал налёты на базы группировок, относившихся к «семье» Аргиронта.
Убивал тех, кто был слишком силён и слишком активно сопротивлялся и вырубал тех, кого мог вырубить. После чего кого-то оставлял Фиантиру для заключения под стражу и отправки за решётку, а кого-то по-тихому скручивал и отправлял в Тарсию.
Обчищал сейфы, склады и сокровищницы, пряча всё ценное в накупленные Кримзоном пространственные хранилища. Освобождал жертв, если таковые были, сжигал запасы разнообразной мерзости, если таковые были, равнял с землёй всё, что эти ублюдки строили.
Уже за первые шесть месяцев я успел навидаться такого дерьма, что перекрывало все предыдущие шестьдесят лет моей жизни. Так что довольно быстро из банальной схемы заработка на дальнейшее развитие и косвенной мести Амале это всё превратилось в мой личный крестовый поход.
Было не удивительно, что Фиантир и Башня Стали в целом с таким трудом ловили этих ублюдков. Заметать следы и подчищать все связи они наловчились почти идеально.
Практически невозможным представлялось, даже разобрав одну базу по кирпичику, выйти хотя бы на одну соседнюю. А на допросах захваченные сволочи молчали как лучшие партизаны, прекрасно понимая, что будет со стукачами.
И потому для этой шушеры я стал настоящей немезидой.
У меня были воспоминания Аргиронта, точные и подробные, касавшиеся огромного разнообразия информации. Расположение баз, пути поставок, схемы формирования отрядов, техники поиска новых жертв. Блохастая сволочь была настолько дотошной, что помнила такие незначительные мелочи, как имена, характеры и уязвимые точки даже самых малозначимых членов группировок.
Даже спустя годы после смерти Аргиронта эта информация не полностью потеряла свою актуальность, позволяя мне накрывать всё новые и новые картели, притоны, базы, склады, нелегальные рынки, плантации, питомники…
А когда знаний блохастого становилось недостаточно, в ход шла абсорбция.
Я допускал, что, возможно, чересчур пристрастился к использованию этой силы. Не раз и не два в потоке своего сознания я спотыкался о чужие мысли и идеи.
Но, хотя я ни в каком смысле не мог назвать самого себя святым, ту мерзость, что эти ублюдки творили при Аргиронте и продолжали даже активнее творить после его смерти, я никак не мог простить или спустить на тормозах. И потому, утыкаясь в тупик, с каждым разом всё с большей лёгкостью позволял себе использовать абсорбцию.
Из-за этого моя сила также стремительно росла, захватывать базы становилось всё проще. А из-за того, что после стольких лет их количество естественным образом снизилось с нескольких тысяч до нескольких сотен на всё Единство, поиск каждой новой становился всё сложнее, и к абсорбции приходилось прибегать всё чаще.
Остановился я только после того, как в один «прекрасный» момент понял, что не могу вспомнить, что делал в предыдущие где-то сорок часов. Полтора дня, в которые я не просто лежал колодой, а продолжал заниматься поиском новой базы, попросту выпали и лишь спустя где-то неделю я смог восстановить их в памяти.
Это стало достаточно явным звоночком, просигнализировавшим о том, что на какое-то время с меня хватит. Сообщив Фиантиру о том, что прекращаю свою деятельность летящего на крыльях ночи ужаса, я вернулся в Тарсию.
Небольшая страна с пятимиллионным населением за эти восемь лет серьёзно разрослась. Отчасти за счёт иммигрантов из Тейи, которых Кримзон активно поддерживал и после переселения в новый мир обеспечивал всем необходимым для жизни.
Отчасти благодаря деятельности самого Руйгу, который, после того, как я стал известен на всё Единство и компашка Амалы лишилась возможности настолько явно ставить мне палки в колёса, развернулся на полную катушку.
Отчасти банально благодаря всем тем деньгам, что я забирал у преступников и отдавал Кримзону. Как минимум, используя эти деньги, за восемь лет он шестнадцать раз приобретал новые и новые территории вокруг изначальной.
В результате пять миллионов человек превратились почти в четыреста, три тысячи Майигу — в пятьдесят тысяч, а площадь Тарсии стала сравнима с площадью Палемской империи времён моего прибытия в Тейю.
Впрочем, в масштабах всего Единства это по прежнему было не слишком много. Владения Катриона состояли из нескольких сотен миров, некоторые из которых были в тысячи раз больше по площади, чем Тейя или Земля. Человеческое население Единства исчислялось квадриллионами, население Майигу — многими сотнями миллиардов.
Тем не менее, Тарсию уже можно совершенно честно называть страной. Причём страной довольно развитой со всех точек зрения.
Огромными денежными вливаниями, почти не иссякающими из-за моего личного крестового похода, Кримзон распоряжался очень грамотно и умело. Не просто накупал всякой высокоуровневой магической хренотени, а старался равномерно развивать все сферы жизни населения, чтобы нигде не было серьёзных отставаний или просадок.
Получалось, конечно, не идеально. Всё-таки даже такой гений, как Кримзон, пусть он и был способен размножиться на несколько десятков аватаров, не мог уследить за всем.
Около сорока процентов продуктов питания импортировались, Тейя не успевала обеспечивать стремительно растущее население Тарсии.
На оборонных системах, активно строящихся по всей стране с расчётом на уже не раз случавшиеся вторжения моих недругов, катастрофически не хватало квалифицированных операторов, из-за чего не только Майигу, но и люди были вынуждены работать почти без сна.
А уж что творилось в сфере законодательства, где Кримзон был вынужден лавировать между законами Тейи и Единства, и вспоминать не хотелось.
Впрочем, для страны, что существовала всего каких-то двенадцать лет, Тарсия была прекрасна. И, оставшись в ней достаточно надолго впервые за восемь лет, я наконец смог понять, насколько.
От того было только больше жалко, что насладиться этой красотой с чувством, толком и расстановкой я не смогу ещё как минимум несколько лет. Потому что, хотя с зачисткой недобитков Аргиронта я и закончил, оставалась ещё Аллея Кошмаров.
И к её захвату я должен был подготовиться куда более тщательно. Как минимум потому, что по плану участвовать в этом предстояло не мне одному.
Йирро и Вайла с Фейро были освобождены мной из Форта уже довольно давно. Однако использовал эту троицу я до сих пор лишь в качестве охранников, защищавших Тарсию от вторжений, пока меня нет. Так что как минимум я задолжал им возможность размять косточки.
Эллиса, выполнявшая роль королевы Тарсии на протяжение двенадцати лет почти без перерывов и отдыха, тоже заслужила право развеяться. Как и Мо, которую из-за долгих отсутствий я сумел окончательно вылечить лишь в прошлом году.
Шиито с Зайвом до сих пор пропадали неизвестно где в поисках вдохновения для обретения Сущностей, так что о них речь не шла. Руби так и не вылезала из столичных тусовок, хотя бы денег уже почти не просила, открыв с несколькими новыми знакомыми небольшой бизнес.