К счастью, тут Эргал был не против мне подыграть. Мне даже не понадобилось ничего ему говорить. Всё-таки Сейчас ему было максимально невыгоден ни один из исходов этих торгов.
— Из-за взрыва аппаратура, фиксировавшая количество внесённых участниками аукциона средств, получила критические повреждения! — его голос вновь разнёсся над Колизеем. — На восстановление данных уйдёт какое-то время, если вообще удастся их восстановить. И в любом случае на время расследования этого вопиющего инцидента Тим Тарс призывается моим родителем в качестве свидетеля и консультанта, так что ни о его смерти, ни о подчинении кому бы то ни было не может быть и речи!
Из ложи Амалы раздался разочарованный стон. Я усмехнулся. Ничего страшного, моя дорогая, тебе так будет даже лучше, поверь.
Всё равно, когда время аукциона подошло бы к концу, хитро настроенные бывшими программистами из числа героев счётчики показали бы одинаковые числа. И придраться было бы невозможно, так как в этом случае пришлось бы раскрыть все ставки всех участников аукциона, а на это никто из них бы не пошёл.
Что бы я ни говорил Иссу, преклонять перед кем-то голову я не собирался. И было даже жалко, что этот план был сорван и я не услышал яростный вой Амалы, когда она осознала бы, что оказалась в одном пизау от жестокой расправой надо мной.
Теперь, пожалуй, было лучше просто сказать, что восстановить данные не удалось. Тем более что всех целей, ради который и был затеян весь этот аукцион, я уже добился.
Уйти мне позволили довольно быстро. Эргал ответил на самые очевидные вопросы касательно разрушения Колизея и смертей десятков тысяч зрителей, а потом улетел. С преследованием сбежавших диверсантов, кажется, возникли какие-то проблемы.
А больше в Колизее не было никого, кто обладал бы достаточным влиянием, чтобы меня удерживать. Через час, успев убедиться, что с Тарсией и моими близкими ничего не произошло, и пройдя через портал в столицу Лиурии — империи, которой владел клан Исс, я уже сидел в лишённом окон помещении, защищённом со всех сторон мощнейшими рунами.
Напротив меня сидел, оперев подбородок о руки, лежавшие на тонкой трости с набалдашником в виде стилизованной головы дракона, мужчина лет шестидесяти. Это был аватар Исса.
— Рад, что ты так скоро откликнулся на приглашение, малыш, — произнёс он.
— Это слишком важный вопрос, чтобы его откладывать.
— Твоя правда. Вообще эта информация держится в секрете даже от большинства Руйгу. По крайней мере до тех пор, пока они не становятся достаточно сильными, чтобы начать что-то понимать самостоятельно. Но ты — особый случай. Тебя напрямую касается то, о чём другие могут никогда в жизни даже не услышать, а услышав, посчитать мифом.
— Если можно, давайте без нагнетания.
Исс тихо рассмеялся.
— Ты мне очень нравишься. И даже тот трюк, что ты собирался провернуть в Колизее, этой симпатии не умаляет.
Я вздрогнул. Вряд ли древний Руйгу блефовал.
— Как вы догадались? Подсмотрели чужие ставки?
— Я не настолько бестактен, да и там было достаточно тех, кто смог бы меня раскрыть. Нет, я просто подумал получше. Задал себе простой вопрос: «Стал бы я, получив подобную силу, тут же отдавать её в чужие руки?» А потом просто рассудил, как ты смог бы выкрутиться.
— Жалеете, что я не стал вашим вассалом?
— Не слишком. Делать такого как ты простым подчинённым было бы глупо. Только загубил бы талант. Для меня куда ценнее, что мы сейчас сидим здесь, вдвоём. Значит ты готов довериться мне и моим словам.
— Если у вас такой племянник, то и вам я не против доверять.
— Да, Тивальд молодец, что поддерживал тебя. Даже несмотря на то, что в первый раз обратил на тебя внимание лишь из-за резонанса вашей крови. Впрочем, ты зря продолжаешь мне отвечать. Я ведь уже старый, могу болтать бесцельно часами. Так что, если ты не против, я перейду к сути.
— Пожалуйста.
— Итак, это будет рассказ о том, как устроен наш мир…
Глава 55
Сложно было сказать наверняка, конечно или бесконечно мироздание. Но миры, из которых оно состояло, совершенно точно могли быть самыми разными.
Например, такими, как мир Драконьих Островов или Единство, территории которых упирались во вполне конкретные серые стены пустоты. Сами миры на этой серости не заканчивались, они просто изменяли форму, становясь недоступными для существ низшего, физического плана бытия.
Но даже духовные пространства Руйгу, окружавшие их физические владения, не были по-настоящему бесконечными, упираясь уже в свои непреодолимые стены.
Более того, миры планетарного типа тоже вовсе не обязательно были бесконечными. Мир Тейи, например, буквально состоял из одной-единственной планеты и ходящих по небосводу над ней звёзд и солнца.
На самом деле, ни один из известных магических миров не был бесконечным. Их будто бы создавала сама мировая аура, которой не нужны были ни лишние детали вроде тёмной материи, ни огромные пустые пространства, никому и ни для чего не нужные.
Только те вселенные, где мировая аура либо отсутствовала, либо находилась в каком-то подобии спячки, и правили старые добрые законы физики, были действительно бескрайними. Ведь в ином случае они бы в принципе не появились, согласно всё тем же законам физики.
Вообще, миры без магии вроде Земли были отдельной темой для самых жарких дискуссий учёных магических миров. В такие миры невозможно было попасть, можно было лишь поштучно выуживать оттуда людей. Они работали по иным принципам, на которые невозможно было повлиять, существовали словно в совершенно ином слое реальности.
И это было бы абсолютно необъяснимо, если бы мироздание в принципе не работало довольно странным образом.
Образно говоря, его можно было сравнить с огромной картой. Непреодолимая даже для Байгу пустота, ограничивавшая владения Катриона с одной из сторон, была в этом сравнении водой, а Содружество — континентом со множеством миров-стран.
Первым секретом, скрываемым Байгу и сильнейшими Руйгу от всех, было то, что континентов тоже было несколько. На данный момент было известно о трёх других таких континентах.
Вторым же секретом было то, что континенты различались не только своим положением, но и фундаментальными законами реальности. Например, в других континентах не было концептов Майигу, Руйгу и Байгу, а люди там не были ограничены тринадцатью ступенями и могли сами становиться подобными богам.
Вопрос о том, каким образом атаковавшие меня люди могли быть так сильны, на этом моменте рассказа Исса снялся автоматически.
И также это довольно удобно объясняло существование миров типа Земли. Эти миры просто относились к «континенту» со специфичными законами, одним из которых была возможность призыва из них людей в другие миры. Возможно, у этих миров даже была своя мировая аура, вот только она вся уходила на поддержание их бесконечности.
Доказать это было невозможно. Но это была самая удобная и самая распространённая теория, разрешавшая большинство нестыковок, так что её все приняли.
Куда более важным в моменте было другое. То, что касалось напрямую меня.
Миры, так или иначе, были взаимосвязаны между собой. Все со всеми. Так что не было ничего удивительного в том, что в земном фольклоре попадалось немало существ, похожих на облики некоторых Майигу, а концепции государственности, морали, этики и прочих общечеловеческих норм были почти идентичны от мира к миру.
И концепт семи смертных грехов, отлично знакомый мне благодаря довольно религиозной бабушке, это не обошло стороной. Более того, Гнев, Алчность, Гордыня, Зависть, Лень, Похоть и, наконец, Чревоугодие, были чем-то намного, намного, намного бо́льшим, чем просто страшилка для грешников.
Чревоугодие, к которому я пришёл в результате квадро-слияния, позволившее мне получить силу Закона без собственного мира, не было чем-то уникальным, принадлежащим, в отличие от всех других Даров и Сущностей, только мне одному.
Как и шесть остальных смертных грехов вместе с семью добродетелями, это была фундаментальная сила мироздания, что-то вроде краеугольного камня, на котором строилась сама мировая аура — основа для большинства реальностей.
Семь смертных грехов не были единственными краеугольными камнями.
Исс, успевший за свои тысячи лет побывать во всех известных мировых «континентах», встречал ещё двух таких же, как я, носителей «истоковых» аспектов. У одного был аспект целомудрия, от него Исс и услышал о добродетелях и грехах. А вот у второго — аспект солнца, но, к сожалению, с ним у древнего дракона пообщаться не получилось, так что подробностей он не знал.
Зато он был в курсе того, к чему это могло привести. Носитель аспекта целомудрия был убит, скорее всего как раз за то, что обладал краеугольной силой. А носитель аспекта солнца, насколько Иссу было известно, вступил в схватку с сильнейшими богами своего континента, убил почти всех, а потом бесследно исчез.
Он не знал наверняка, но люди, что атаковали меня, вполне могли относиться к фракциям, в прошлом враждовавшими с носителями истоковых сил. И с учётом того, какой силой они обладали, это направленное на меня внимание грозило обернуться катастрофой куда большей, чем вражда с кодлой Амалы.
Впрочем, ещё было неизвестно, не работала ли сама Амала на этих противников истоковых аспектов. По крайней мере тот неведомый кукловод, что умудрялся стирать информацию из разумов всех, с кем пересекался, вполне подходил на роль суперзлодея, на корню губящего всех угрожающих его власти восходящих гениев.
А ведь шанс сбросить его с трона, кем бы он ни был, у меня действительно имелся. Краеугольные камни мироздания на то и были краеугольными, что их сила ничем не ограничивалась.
По мере освоения аспекта чревоугодия я постепенно начну отдаляться от естественной для этого мирового континента системы Сущностей. Я называл Закон чревоугодия именно «Законом», поскольку эта сила была слишком похожа на силу Руйгу.