Со стороны это, должно быть, выглядело максимально странно. Но по опыту я мог сказать, что чем меньше кровь находилась на воздухе, тем больше энергии в ней оставалось. К тому же межмировая энергия отличалась от маны, контролировать её я мог с огромным трудом и даже просто направить к ране было той ещё задачей.
Я чувствовал, как она утекает через рану в тело Исмы. Передав ей где-то пятую долю от имевшейся у меня межмировой энергии, я остановился, позволяя ей продолжить пить уже просто кровь. И только когда начал ощущать уже некоторую слабость из-за кровопотери, приказал ей перестать.
Утерев перепачканные кровью губы рукавом, девушка вновь вытянулась по струнке, пристально гладя на меня. Данное ей обещание даже не взять её на ночную вылазку, а просто подумать об этом, похоже, превратило девушку в полностью послушного пёсика.
— Что-то чувствуешь? — поинтересовался я, зажав рану ладонью и активировав приказ исцеления.
— Ничего особенного, — покачала она головой.
— Ну, у меня тоже не сразу сработало… — пробормотал я. — Иди на лавочку сядь, я пока потренируюсь. Если почувствуешь хоть какое-то изменение или странность — тут же говори мне. Поняла?
— Да! — кивнула она, развернувшись и двинувшись к наполовину сломанной деревянной лавке под деревом неподалёку.
Однако ещё до того, как она до неё дошла, Исма вдруг развернулась ко мне.
— Господин, я чувствую…
Договорить она тоже не успела. Схватившись за живот, она рухнула на землю. А через мгновение из её горла вырвался оглушительный, будто пожарная сирена, вопль боли, тело начали бить сильнейшие конвульсии, будто при эпилепсии, а из носа, ушей и даже глаз потекли ручейки крови.
Подскочив к ней, я схватил одной рукой её запястья и закинул девушке за голову. Она меньше чем за пару секунду уже успела разорвать рубаху на животе и до крови расцарапать кожу, будто пыталась выскрести из своего тела то, что причиняло ей столь сильную боль.
Врубив рентген параллельно с медитацией маны, чтобы самому не впиться Исме зубами в горло, я всмотрелся в то, что происходило внутри её тела. И посмотреть было на что. Начиная от желудка и кишечника, затем к сердцу и оттуда уже по всему телу девушки начала распространяться густо-алая, на несколько тонов ярче её собственных органов, энергия.
И довольно странно было наблюдать за тем, как эта энергия по мере распространения по её организму начинает вызывать то самое чувство, что я ощущал от поглотителей. Будто бы сила этих тварей, скрытая и “запечатанная” в моей крови, освобождается и начинает захватывать тело Исмы.
На помощь я никого не звал. Вряд ли хоть кто-то, кроме, возможно, каких-нибудь учёных из империи, смог бы помочь ей.
Вариантов у девушки сейчас было два. По крайней мере я знал о двух по личному опыту. Либо ей удавалось вытерпеть боль, оставшись в сознании, и тогда у неё появлялся шанс на выживание. Либо она сдавалась перед этой адской агонией, отступала и тогда смерть была бы для неё ещё неплохим исходом.
К сожалению, у неё всё происходило куда быстрее, чем у меня в инкубаторе, а значит, скорее всего, и боль была сильнее. С другой стороны, ей и терпеть нужно было не так долго. Но тут даже я не брался дать ответ на вопрос, что лучше: несколько часов постепенного копчения на адском огне либо несколько минут в этом самом огне горения.
Через минуту вопль перешёл в хрип, Исма потеряла голос, но продолжала беззвучно открывать рот, пытаясь хотя бы так облегчить боль. Ещё через минуту со стороны поместья прибежало несколько вооружённых людей, видимо среагировавших на крики.
Услышав от меня, что всё относительно под контролем и им стоит свалить, они ушли, но, похоже, доложили Эллисе, потому ещё минут через пять явилась баронесса. Ей я мог рассказать о своём “шикарном” плане, за что получил порцию не самых лестных отзывов. Но что-то переигрывать было поздно.
И ещё через пять минут Исма, наконец, прекратила дрожать.
— Она жива? — спросила Эллиса, разумеется, решившая остаться.
— Жива, — кивнул я, видя ставшую значительно ярче ауру жизни девушки, а также уже совершенно отчётливо ощущая в ней “родича”.
— А она?..
— Понятия не имею. Надо дождаться, когда она очнётся. Если бросится на меня с кулаками — то всё в порядке, а если бросится и попытается укусить — то не очень.
— Ха-ха, Тим. Очень смешно! Она столько усилий приложила, чтобы выжить этой ночью, а ты так просто готов её убить?
Я покачал головой.
— Она сама согласилась. К тому выжила или не выжила, благословлённые в этой войне — пушечное мясо. Сотня ещё сыграла бы роль, но никак не один человек. Так что, даже если мы её потеряем, клану не будет ни тепло, ни холодно.
— Ты прав, конечно, но она вообще-то до сих пор моя подданная, — вздохнула Эллиса. — Сам хочешь, чтобы я получила четвёртую ступень, чтобы стать достойной главой клана, но при этом так просто гробишь то немногое, что от клана осталось. В следующий раз, если захочешь сделать что-нибудь подобное, хотя бы предупреди меня заранее.
— Часто я ничего подобного делать точно не собираюсь. У меня межмировой энергии не бесконечное количество.
— Ты меня прекрасно понял.
— Понял-понял, ладно. Помолчи лучше, она, кажется, приходит в себя.
Веки Исмы задрожали, губы, стянутые кровавой коркой, разомкнулись.
— Госпо… дин?.. — прошептала она, с трудом открывая глаза.
— Говоришь — это хороший знак, — хмыкнул я. — Как себя чувствуешь?
— Нор… — она закашлялась. Я помог ей перевернуться на бог и Исма сплюнула крупный сгусток крови, после чего, тяжело дыша, откинулась обратно на спину. — Нормально. Только… почему всё чёрно-белое?
Это был успех, вне всяких сомнений. Не только чёрно-белое зрение, но и усилившиеся чувства, обострившиеся рефлексы, уменьшившаяся чувствительность к боли, немного возросшие физические возможности — Исма во всём повторяла меня в инкубаторе.
Как и я, она стала гибридом поглотителя с человеком. Однако кое-какое различие между нами после нескольких экспериментов всё-таки обнаружилось.
Как и для меня, кровь одарённого была для неё источником маны. Но когда она попробовала кровь Шиито, героя, то ничего не почувствовала. Ощущений от межмировой энергии, поглощавшейся телом, в её случае не было. Так что, даже если эта энергия и поглощалась её организмом, эффект от неё, то есть усиление части поглотителя, похоже, отсутствовал. Либо же, как вариант, был настолько мал, что она его не ощущала.
Похоже, сами черви, созданные имперцами, всё-таки имели какую-то особенность, которую получил я, но которую не мог передать дальше. А это значило, что такие же как у меня метаморфозы ей не грозят.
Возможно, сработало бы, если бы я ещё раз напоил её своей кровью вперемешку с межмировой энергией. Но делать этого я не собирался. Слишком получалось расточительно.
Да и смысла, честно сказать, я в этом не видел. Я был вынужден продолжать усиливать поглотителя в себе, чтобы иметь возможность сталкиваться с поглотителями более высоких эволюций и имперцами, не ощущая эффекта подавления. Однако для Исмы прямо сейчас это было совершенно не обязательно. К тому же будет куда удобнее, если она продолжит выглядеть как человек.
Ещё оставался вопрос, сможет ли она получать СИЛУ из “сердец”, но это мы уже проверим в поместье Экандуга. Теперь я просто обязан был взять Исму с собой, чтобы проверить, на что она способна. Как минимум потому, что после сделанного я ощущал определённую ответственность за девушку, а также она вполне могла стать лишь первой из моей потенциальной будущей армии пожирателей.
Звучало крайне пафосно и не скажу, чтобы мне это нравилось. Но вообще-то, почему бы и нет? Если я поэкспериментирую с количеством межмировой энергии, вряд ли для превращения её надо так много, как я использовал, создание подобных Исме бойцов можно будет поставить на поток.
В голове щёлкнуло понимание того, что мои мысли начинают двигаться в опасной близости от философии империи. Однако в следующую секунду оно растворилось под весом двух контраргументов.
Во-первых, я не собирался похищать людей и превращать их в своих тупых марионеток. Наоборот, люди, которых я был бы готов вот так напоить своей кровью, должны были решиться на это сами и, более того, показать, что я не пожалею об этом своём решении.
И во-вторых, а почему бы, собственно, и нет? Я хочу уничтожить империю не потому, что они такие из себя нехорошие ребята, хотят всех захватить и творят чёрти что. У меня совершенно приземлённые мотивы мести за порушенную жизнь.
Я нигде и никогда не утверждал, что я — святой, и что буду использовать только честные методы. Я — не добро с кулаками против зла. Я — это я, и, если будет нужно, для победы буду готов использовать и подлость, и низость, и вообще что угодно.
Так что берегись, империя. Твоим тупым и мерзким монстрам я, возможно, когда-нибудь противопоставлю организованную армию. Поглотители против пожирателей. На такое определённо будет интересно взглянуть.
Впрочем, до такого уровня было ещё ой как далеко. Пока что моя великая армия состояла из всего одной шестнадцатилетней девчонки, чьи родители и старший брат погибли, когда Экандуга и Самдаль напали на Тизен вскоре после гибели отца Эллисы. Естественно, после всего я выслушал её историю и узнал о её причинах желать смерти двум герцогским кланам.
Итого, считая меня, в ночную атаку на клан Экандуга собирались отправиться девять человек.
Определённо, это было смешное количество с учётом того, что даже в столичном поместье герцогского клана должно было быть около сотни одарённых. Однако прелесть была в том, что благодаря правилу сильнейшей маны мы все сегодня были в каком-то смысле пожирателями. И чем больше народу убил бы мой отряд — тем сильнее он бы стал.
И, разумеется, нам не требовалось за одну ночь разрушать весь клан. Планом максимум было поднять три наших вторых ступени до третьих, позволить Эллисе, Тигану и Курнату поднакопить маны на будущий прорыв до четвёртой ступени, а также разорить их зверинец, чтобы и самому СИЛЫ поднабрать, и Исму попробовать “сердцами” накормить.