Гриша в это время сел рядом и пристегнулся. Можно было бы удивиться такому поведению бесшабашного Орешкина, но, учитывая, в каком автомобиле мы сидим, предосторожность была нелишняя.
Я завёл двигатель и прикрыл глаза, слушая рёв мотора. Мощный рык, от которого сразу же закипела кровь в венах. Непреодолимо захотелось вдавить педаль в пол и рвануть по дороге.
И я тут же будто перенёсся в свою прошлую жизнь. Почувствовал себя в своём гараже, за рулём своей машины. Даже в груди защемило…
Я впервые отчётливо ощутил, что мне очень хочется вернуться в прошлое: к той жизни, прежним друзьям и семье.
Открыв глаза, я подавил в себе это чувство и, кивнув Орешкину, смотрящему на меня с улыбкой, вырулил со двора. Спорткар вёл себя настолько прекрасно, что я ощутил его частью себя. Воистину хороший автомобиль стоит отданных за него денег.
Даже на маленьких двадцати километрах в час я чувствовал, как легко и плавно работает двигатель, и при этом ощущал всю его мощь. А уж когда мы выбрались на дорогу, и я прибавил газу, едва касаясь педали, у меня даже мурашки пробежали по спине и рукам. Водить такую машину — чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Естественно, по улицам Екатеринбурга мы ехали, соблюдая скоростной режим. Никакого дискомфорта от такого передвижения не ощущалось, хотя желание пульнуть к горизонту никуда не делось.
— Ты не против, если я её немного разгоню? — спросил я, обернувшись к Грише, когда мы встали на очередном красном светофоре.
— Да не вопрос, — легкомысленно махнув рукой, ответил тот, — деньги на штрафы есть. Только постарайся не сбить никого.
— Так не в городе же, — покачал я головой. — Поеду на объездную, там разрешено до ста двадцати гнать. Но в принципе можно хоть двести: там перекрёстков и пешеходов нет.
— Делай, брат! — улыбнувшись, ответил Орешкин. — Если хочется, то почему бы и нет?
И я поехал на объездную. Уже там, дав волю рычащему мотору, я вцепился в руль, наслаждаясь скоростью. Автомобиль летел по трассе, проглатывая километры, послушно виляя в сторону, когда нужно было чуть дёрнуть руль.
— Гарик, сто пятьдесят, — вжавшийся в кресло Гриша озвучил мне цифру на спидометре. — Давай ещё!
И я дал, доведя стрелку до двухсот. Чувствовалось, что можно и больше, но не такая уж у нас большая объездная, и не настолько на ней хорошее дорожное полотно. Так что пришлось сбрасывать скорость и, круто развернувшись — так, что шины оставили на дороге чёткие чёрные полосы, а из-под колёс повалил дым, я со старта вдавил педаль в пол, уже двигаясь в обратном направлении.
Да, мне определённо захотелось купить такую машину. Времени на ней газовать, конечно, вряд ли будет много, но зато сколько эмоций…
— Йух-ху! — заорал Орешкин, когда стрелка упала на спидометре, достигнув своего предела.
Воспользовавшись тем, что ни спереди, ни в зеркале заднего вида не было видно ни одной машины, я отпустил газ и вдавил педаль тормоза. Шины завизжали, стираясь об асфальт, а я, уверенно вращая руль и дёргая в нужный момент рукоятки коробки передач и ручного тормоза, устроил настоящее шоу.
Спорткар плавно скользил по дороге в управляемом заносе. Вцепившийся в ручки Гриша, выпучив глаза и раскрыв рот, застыл в шоке. А я наслаждался ощущениями.
Наконец, автомобиль выпрямился на своей полосе, и я поддал газу.
— Это было что-то невероятное, — высказался Орешкин, когда мы проехали метров пятьсот. — Где ты так научился?
Я в ответ лишь хмыкнул и решил сменить тему, чтобы не врать товарищу.
— Так чья это машина? — спросил я, спокойно ведя спорткар по объездной в сторону города.
— Вообще-то, твоя, — ответил Гриша с довольной улыбкой и, усмехнувшись, добавил: — Так что ты свою резину сейчас стирал об асфальт.
На моём же лице застыло удивление: сильное и искреннее. Я и подумать о таком не мог, и это однозначно было уже слишком.
— Что? — переспросил я, надеясь, что Орешкин просто пошутил.
— Это подарок, брат! — активно кивая, подтвердил Орешкин. — В знак уважения и благодарности!
Было, конечно, приятно. Но она же стоит, как сбитый Боинг!
— Нет, Гриша, я понимаю, что ты широкой души человек, но это перебор, — покачал я головой. — Не могу я от тебя принять такой подарок. Даже и не уговаривай.
— Так это не от меня, — пожал плечами друг.
— А от кого?
— Я в итоге бате всё рассказал: и про тот случай в лесу, и про Лисицких, — начал свой рассказ Орешкин. — Так получилось — пришлось. И знаешь, батя сказал, что мы правильно поступили. Похвалил нас. А потом купил эту машину и велел её тебе подогнать. А я отца ослушаться не могу, так что не спорь!
Последнее он говорил крайне довольным тоном.
— Нет, Гриша, это перебор.
— Нет, брат, не перебор! Ты мне жизнь спас. И батя хочет тебя отблагодарить. Поэтому ты должен её принять, — заявил Орешкин. — Завтра же поедем и на тебя её оформим.
— Завтра? — на моём лице сама собой появилась усмешка. — Ты уверен?
Зная Гришу, одним днём праздник жизни вряд ли закончится.
— Ну да, — немного подумав, согласился со мной Орешкин. — Завтра никто из нас за руль до вечера сесть не сможет. Но дня через три мы это сделаем!
И он поднял кулак, демонстрируя собственную уверенность.
— Гриша, мне нравится твой настрой, но я не смогу три дня отжигать, — решил спустить я друга на землю. — Сразу тебя об этом предупреждаю. На меня сейчас дел навалилось — разгребать и разгребать.
— Хорошо, что предупредил, — тяжело вздохнув, произнёс Орешкин и тут же весело добавил: — Значит, мы должны успеть всё за один день! А послезавтра поедем оформлять машину!
— Послезавтра посмотрим, — ответил я, уходя от темы.
Мне, конечно, было приятно, что Орешкин-старший решил меня так по-царски отблагодарить за спасение сына, но всё же это был перебор, и принимать в дар такую дорогую машину я не собирался. Но обсуждать этот вопрос прямо сейчас смысла не имело.
— Так куда ехать? — спросил я Орешкина.
— Можно для начала в кабак какой-нибудь получше: перекусить и разогреться, а потом по бабам! — с довольной улыбкой ответил Григорий. — А можно сразу поехать в царский люкс, который я снял в гостинице «Урал», и туда девчонок подтянуть. Ты бы видел там номера!
Я тут же вспомнил эти номера. А точнее, один из них — тот, где я встречался с Аней, но, разумеется, ничего на эту тему Орешкину говорить не стал. А тот тем временем продолжал строить планы.
— В общем, выбирай, что больше по душе, — великодушно махнул он рукой, и тут же добавил: — Я угощаю!
— Я и сам тебя теперь могу угостить, — усмехнувшись, заметил я. — Ты же не думаешь, что я всё это время сидел без дела?
— А чем ты занимаешься? — с искренним любопытством поинтересовался Орешкин. — Нашёл денежное дело?
— Да всем понемногу, — пожав плечами, ответил я, съезжая с объездной. — Участвую в подпольных боях без правил, ставлю там на себя на тотализаторе; недавно с другом удачно ограбили нечистого на руку нотариуса; ещё с одним бандитом на паях открыл видеосалон. В общем, нормально подзаработал.
Несмотря на то что я сказал чистейшую правду, Орешкин расхохотался, да так задорно, у него аж слёзы из глаз выступили.
— Вот умеешь ты, Гарик, так пошутить, будто и не шутишь вовсе, — отсмеявшись, произнёс Гриша. — Я чуть было не поверил.
Я не стал убеждать товарища по академии, что вовсе не шутил — это было явно лишним. Может быть, когда-нибудь позже. Вместо этого я сказал:
— Поехали сначала поедим где-нибудь, пообщаемся.
— А девочки? — настороженно спросил Орешкин.
— Никуда они от нас не денутся — вся ночь впереди, — уверенно заявил я. — Только надо сначала машину где-нибудь поставить. На улице такую лучше не бросать.
— Совсем всё плохо с угонами?
— Говорят, даже у губернатора новую тачку угнали, — поделился я новостями.
— Да ну⁈ — Орешкин аж присвистнул. — Что-то ваш губер мышей не ловит, если такое допускает. Это ж где такое видано?
— В Екатеринбурге сейчас много чего происходит, чего в других городах и представить сложно было бы, — нахмурившись, сказал я. — Но давай не будем о грустном. Поехали сейчас в ресторан, там я пить не буду, а потом уже, когда на стоянке отеля её поставим, накачу.
— Но как я в ресторане один буду пить? — возмущённо спросил Орешкин.
— Весело и с удовольствием, — посмеялся я. — Один бокал шампанского я с тобой выпью, а остальное в отеле нагоню.
На самом деле мне не особо хотелось напиваться, поэтому вариант, что Григорий начнёт один, меня очень даже устраивал. Одно дело взять выходной на завтра и нормально отдохнуть, и совсем другое — напившись, вырубиться на сутки. Второе в мои планы не входило. А вот Орешкин на что-то подобное как раз и рассчитывал.
Гриша призадумался и через какое-то время предложил:
— А может, тогда сразу в отель, но не в номер, а в ресторан? При отеле он всегда есть. И машину сразу поставим.
— Нет, Гриша, я повезу тебя в лучший ресторан Екатеринбурга! А он находится не при отеле, — ответил я и принялся судорожно думать, куда везти Орешкина.
— Ну ладно, — легко согласился тот. — Но давай там недолго. А то на сухую — это не веселье.
Я направил машину в центр города и продолжил перебирать в памяти самые лучшие рестораны Екатеринбурга. В просто хороший, после всего, что я сказал, ехать было нельзя — Орешкин теперь ожидал чего-то особенного.
Помощь пришла неожиданно — с гигантского рекламного щита, расположенного на обочине.
В последние пару месяцев они начали появляться повсюду: огромные, несуразные, уродующие внешний вид города. И это тоже до боли напоминало мне те первые мои девяностые: когда все улицы моего родного города буквально в течение нескольких месяцев заполнились щитами с рекламой дешёвых американских сигарет, кошачьего корма, гигиенических прокладок и финансовых пирамид.
И вот здесь теперь так же. Рекламные щиты вырастали на улицах Екатеринбурга как грибы после дождя. И один из них делился с горожанами информацией о том, что в недавно открывшемся на улице Пушкина ресторане «Прованс» гостей ждёт роскошная атмосфера и уникальные блюда от шеф-повара француза. Туда я и решил ехать.