А ещё, несмотря на то, что дом был огромным, и большинство комнат простаивали пустыми, девчонки поселились в одной комнате и, казалось, были вообще всем довольны. Единственное, что немного огорчало мелкую — то, что пришлось временно прекратить общение с Лёхой. Но она это пережила.
Омрачало девчонкам жизнь лишь моё обещание нанять им репетиторов по всем основным предметам. И я собирался это сделать сразу же по возвращении из Новосибирска. Учёбу бросать было нельзя, а дистанционку в этом мире ещё не придумали.
Жуков, несмотря на все мои возражения, поселился в домике для прислуги, воспользовавшись тем, что прислуги у нас не было. Как я ни пытался уговорить его занять одну из комнат в доме, Артём Иванович категорически отказывался, ссылаясь на то, что он много курит и любит делать это в помещении. А курил он действительно много, поэтому логика в его словах была — в доме запах сигарет был не нужен, из нашей семьи никто не испытывал пристрастия к никотину.
Влад пока тоже оставался у нас, но он в отличие от моего наставника, роскошь ценил и выбрал себе шикарную гостевую комнату с огромным телевизором, к которому он тут же подключил привезённый из дома видеомагнитофон.
А ещё в доме был гараж на две машины, что как бы намекало. Вообще, после переезда в такой дом на меня снова нахлынули воспоминания о моей прошлой красивой и обеспеченной жизни. И в ней тоже был момент, когда мне приходилось прятаться и прятать близких мне людей. Но я выбрался тогда. Значит, выберусь и сейчас. И рано или поздно приду к тому уровню, на котором когда-то был. По большому счёту я уже смело мог сказать, что я к нему, если не иду, то, по крайней мере, пытаюсь сделать первый шаг в нужном направлении.
Вообще, мне очень повезло, что мои враги считали меня восемнадцатилетним пацаном и не ждали от меня действий, соответствующих взрослому человеку, знающему жизнь. Потому и «подарок» прислали в надежде, что этого хватит. А ведь могли и выкрасть мелкую, если уж на то пошло. После этого уж точно пришлось бы иск забирать. Завод мне нужен, но сестра дороже. Или с отцом могли что-то сделать вплоть до самого радикального варианта. Но начали с простого запугивания и дали мне возможность защититься. А я не преминул этой возможностью воспользоваться.
Перед отъездом я серьёзно поговорил с семьёй, сказал, что еду по работе, и пообещал, что всё будет хорошо. Не то чтобы мне сразу и полностью поверили, но спорить не стали. Уже хорошо. В общем, с семьёй я более менее разобрался.
Но была ещё и Наста, которая в случае, если бандиты прознают о наших отношениях, вполне могла пострадать. А прознать про такое не сложно — та же Петровна всё расскажет любому, кто заведёт с ней разговор. Главное, начать его правильно — с комплимента в адрес Спиридона.
Поэтому я встретился с Настей на следующее же утро после переезда и всё ей рассказал, практически ничего не утаивая. И сказал, что, как моя девушка, она теперь находится в зоне риска — её вполне могут похитить, чтобы повлиять на меня.
К моему удивлению, Настя всё это восприняла спокойно. Впрочем, особо удивляться не стоило — она совсем недавно пережила похищение, да не простое, а с угрозой изнасилования и убийства. Видимо, по сравнению с этим гипотетическое похищение в качестве заложника её особо страшным не показалось. Либо она умела владеть эмоциями намного лучше, чем я думал.
А ещё Настя сказала, что её тётка в Челябинске ужасно расстроилась из-за того, что Инна Евгеньевна приезжала навестить её без дочери. Поэтому Настя решила, что на недельку съездит к тётке, а по возвращении мы с ней можем сесть и подумать, как жить дальше. На том и договорились.
В Новосибирск мы прилетели за шесть часов до боя, Артур очень хотел, чтобы я отдохнул перед поединком, и пытался пристроить меня в какой-нибудь отель, где бы я мог поспать хоть два-три часа, но я убедил его, что мне это не нужно. Сказал, что обычная неспешная прогулка по городу настроит меня на бой намного лучше.
Ещё был соблазн заехать в военную академию имени Н. Н. Раевского и посмотреть, что там сейчас происходит, но я быстро отбросил эту мысль. На кого мне там смотреть? На Лисицкого? Верещагин уволился, Васильева перебралась в Москву. А если бы не перебралась, то тем более мне не стоило с ней встречаться в свете последних событий.
В отличие от Екатеринбурга, в Новосибирске бои без правил проводились в более приличном месте — в огромном трёхэтажном ночном клубе «Люксор», расположенном не на каком-то там отшибе, как наш склад, а чуть ли не в центре города. И проводились они чуть ли не официально — по крайней мере, на тумбе у входа в клуб висела афиша, что сегодня в клубе состоится рестлинг-шоу. Что ж, забавно, рестлером я ещё не был.
Внутри всё тоже довольно сильно отличалось от нашего склада в лучшую сторону. Вроде та же клетка, те же трибуны, те же зрители, а при этом всё другое. Какое-то более окультуренное. В Екатеринбурге это были самые настоящие подпольные бои — дикие, незаконные, на потеху жаждущей крови и зрелищ публике. А здесь я даже заметил на одной из трибун прилично одетых дам — похоже, в Новосибирске статус у этого развлечения был иной.
И деньги здесь явно крутились намного большие, чем у Петра Петровича на складе. Впрочем, мне на это всё было плевать — я приехал лишь для того, чтобы выйти на арену, победить и уехать. И первая часть этого плана уже была выполнена — я стоял на арене, почти стоял. Остались ещё две.
— Дамы и господа! — заорал ведущий в микрофон. — Мы рады приветствовать вас на нашем суперфинале!
Тут же грянули аплодисменты, а я двинулся к клетке, дверь в которую была распахнута.
— Как вам всем известно, сегодня наш турнир посетил чемпион Екатеринбурга, — продолжил подогревать зрителей ведущий. — Этот бой вы ждали, и мы ответственно заявляем: к нам действительно прибыл настоящий боец, реальный чемпион, одолевший всех своих противников! Поприветствуйте его! Игорь Мо-о-олот!
Он указал в сторону двери, в которую я входил, и на меня тут же направили свет. Не замедляя шага, я прошёл под этим лучом к центру клетки. Ведущий подошёл ко мне и похлопал меня по плечу.
— Чемпион Екатеринбурга ещё молод, но уже доказал свою силу, — стоя в световом луче рядом со мной, объявил ведущий. — Большая часть его поединков закончилась нокаутом для противников. А последним он в прямом смысле вытирал пол ринга. Итак, дамы и господа, в правом углу ринга — Игорь Мо-о-олот!
Ведущий подтолкнул меня в дальний от двери угол, а сам пошёл к центру. Свет следовал за ним, пока я спокойно прошёл на своё место. Несмотря на то что зрителей собралось здесь немногим больше, чем на боях Пети Сибирского, из-за формы арены и расположения зрителей визуально казалось, что я в каком-то Колизее с его тысячами посадочных мест. И шума зрители здесь создавали ничуть не меньше.
— А теперь пришла пора представить нашего чемпиона! — объявил ведущий, танцующей походкой направившись в сторону двери. — Боец, которому досталось право отстаивать честь нашего славного города! Боец, свергнувший прошлого чемпиона с пьедестала! Виталий Сокол!
Вошедший в клетку мужчина был совершенно спокоен. А ещё раздет до пояса. Вместо спортивного костюма, на нём были лишь армейские штаны да такие же ботинки. Широкая пряжка с гербом Российской Империи украшала ремень.
Невысокий, не слишком широкий в плечах Сокол оказался намазан маслом — его мышцы блестели под светом, льющимся сверху. На левом плече красовалась армейская татуировка разведки.
Спокойно пройдя к своему углу, встав напротив меня, Виталий убрал руки за спину и сцепил их в замок, ожидая, когда ведущий объявит о начале боя. А тот тем временем перешёл к завершающей стадии.
— Итак, дамы и господа! — надрывался ведущий. — Ставки сделаны, ставок больше нет. Сейчас, прямо на наших глазах, решится, кто же уйдёт из клетки победителем и абсолютным чемпионом нашего турнира. Надеюсь, вы готовы, потому что всё вот-вот начнётся!
Пока ведущий говорил, он вышел из клетки и, резко захлопнув дверь, рявкнул в микрофон:
— Бой!
Сокол чуть пружинящей походкой двинулся ко мне. Я тоже пошёл к нему навстречу. Источник соперника был полон под завязку, и как бы ни хотелось этого признавать, передо мной был самый сильный одарённый из всех, кто до сих пор мне встречался.
А значит, легко не будет.
— Без обид, парень, — произнёс Виталий, оказавшись в трёх метрах от меня. — У меня приказ, и я его выполню.
Я ничего не сказал в ответ — слова были излишни, а Сокол тем временем взорвался, в мгновение ока оказавшись рядом со мной. Я попытался перехватить его руки, но тот будто предвидел мои движения, и пока я тянулся к его верхним конечностям, Сокол выбил мне опорную ногу пинком.
Его магия потекла в мой источник, но этого было недостаточно. Усиление противника позволило ему проломить мою защиту. Так что уже через секунду я оказался лежащим на спине.
Сокол напрыгнул сверху, блокируя мне ноги. Первый удар у него вышел смазанным, я успел отдёрнуть голову. Но тут же попал под встречный — с левой. В голове зашумело, но я не сдавался и, вскинув руки, дотянулся до его лица.
Виталий отклонил мои запястья и вновь попытался ударить. Согнув ноги в коленях, я опёрся ими на пол ринга и, влив всю свободную магию в них, оттолкнулся. Сокола сбросило, и я вскочил на ноги.
Вытерев тыльной стороной ладони кровь, сочащуюся из разбитой губы, я сделал шаг в сторону противника. Того, что я успел откачать из источника Сокола, он даже не заметил. Уровень его подготовки на голову превосходил всех моих прошлых врагов.
Не удивлюсь, если он и Жукова сможет поломать. Но это не имеет значения, мне проигрывать никак нельзя.
Толпа за пределами ринга радостно кричала. Виталий двинулся ко мне, всё с тем же совершенно спокойным лицом. В последний момент я уловил, как он напитывает ступни, и Сокол оторвался от земли.
Подошвы армейских ботинок устремились мне в грудь, но всё, что я успел сделать — упасть на спину, уходя от столкновения. Тут же перекатившись на живот и поднявшись, я едва не упустил момент, когда мысок ботинка просвистел в миллиметрах от моего подбородка. От поднятой воздушной волны заколыхалась клетка — Сокол двигался на невозможной для человека скорости.