— Ну он в любом поединке возможен. А ты лучше не пугай, а объясни, если знаешь, что это за ограниченное использование такое?
— Во время боя можно использовать боевые и любые другие заклятия не только для усиления своего тела, но и для его трансформации. Единственное ограничение — размер твоего тела не должен увеличиться более чем на треть. За этим строго следят.
— То есть, я могу использовать, например, каменный кулак? — уточнил я.
— Да, только его размер должен быть лишь немногим больше твоего реального кулака. Ты можешь хоть весь стать каменным и в таком виде бросится в бой.
— И я так понимаю, никаких ножей из рук наращивать тоже нельзя?
— Ножей нельзя, — подтвердил Артур. — Но можно использовать заклятие алмазных когтей или просто превратить ребро ладони в лезвие. И ещё запрещены воздействия на противника на расстоянии: воздушные удары, огненные шары и прочие подобные трюки. Любая магия только при контакте. Схватил соперника за горло — можешь превращать его в камень и крошить в песок, а на расстоянии — нет.
В принципе меня не пугало всё то, о чём говорит Артур. Мне без разницы у кого высасывать магию — у просто усиленного бойца или у превратившегося в бронированного монстра. Хотя, конечно, минусы были. Теми же алмазными когтями можно так вспороть противника, как не каждый нож справится.
Но что делать? Сам виноват — даже не уточнил у Пети Сибирского ничего по условиям. Хотя если проиграю, то ему за это предъявлю. Он должен был меня предупредить, всё же формально он является моим промоутером на этом турнире. А он не предупредил, значит, не сделал всего, что мог, для моей победы. Решение не отдавать Пете деньги немного умерило мою злость.
Но больше меня пугала не возможность проиграть, а понимание того, что это подстава. Теперь я был почти уверен в этом. Ну никак не могли при открывшихся обстоятельствах ни князь, ни Петя думать, что я выиграю этот турнир.
— А тебе небось сказали, что у тебя неплохие шансы? — словно прочитав мои мысли, спросил Артур.
— Вот именно так и сказали, — вздохнув, ответил я. — Петя заявил, что я единственная надежда князя.
— Надежда на что?
— На то, чтобы занозить какому-то Сазерленду. У них типа древняя вражда, и князь мечтает уделать англичанина.
— Вражда? — искренне удивился ИСБ-шник. — Да они друзья, вообще-то.
— Друзья? — удивился в свою очередь уже я.
— Не просто друзья, но ещё и деловые партнёры. У них куча совместных проектов в Африке: от нефти до алмазов.
— Это точно подстава, — совсем уже не сомневаясь в этом факте, произнёс я.
— Ну я рад, что ты это понял. Из этого и будем исходить.
— Спасибо тебе, что не бросил меня.
— Да как я тебя брошу? Мы же уже в некотором роде команда. Ладно, не боись, выкрутимся. Правда, у меня тут небольшая накладка вышла. Нас должен был встретить наш агент, но мне буквально вчера сообщили, что он может быть связан с людьми Сибирского князя. Поэтому меня перед ним светить нельзя. Но, ничего, как-нибудь выкрутимся. Я в школе учил французский.
— А вот здесь я могу тебя успокоить. Переводчик у нас есть. А заодно и водитель, и отличный боец. И он встретит нас в Ницце.
— И ему можно доверять?
— Нужно.
Гриша себе не изменил — он, как всегда, подошёл к процессу творчески и встречать нас в аэропорт приехал с табличкой, на которой было написано: «Monsieur Garik». Впрочем, без неё я бы Орешкина и не узнал: он вырядился в униформу таксиста, нацепил парик, приклеил усы и надел очки.
Похоже, скучающему дома Григорию, это всё казалось развлечением. Ну и ладно, главное — он вызвался помочь, и ещё я знал: если будет не до веселья, на Орешкина можно положиться. Драться он умел не хуже, чем дурачиться, а храбрости в нём было не меньше, чем легкомыслия.
Завидев меня, Гриша швырнул табличку в урну и бросился меня обнимать. После крепких объятий он заявил:
— Ну что, сразу в казино или сначала поедим самых вкусных устриц на Лазурном берегу?
— Думаю, устриц мы оставим на другой раз, — ответил я и добавил: — Познакомься, это Артур — мой товарищ и по совместительству менеджер.
— Мене-кто? — переспросил Григорий, протянув руку Артуру.
— Сам первый раз слышу это слово, — усмехнувшись, ответил ИСБ-шник, пожимая Гришину ладонь. — Надеюсь, это что-то приличное.
Опять я использовал слово из прошлой жизни, не задумавшись о том, что в этой его не заимствовали в русский язык из английского.
— Это по-английски, тёмные вы люди, — усмехнулся я. — Человек, представляющий мои интересы как бойца.
— Так бы и сказал сразу: администратор, — покачал головой Орешкин. — Любишь ты всё усложнять.
— Кто бы говорил, — заметил я и потянул Григория за приклеенный ус. — Давай уже, веди нас к своему такси, конспиратор.
Орешкин махнул рукой, приглашая следовать за ним, и пошёл к выходу. Мы с Артуром двинули следом за ним.
— Ну вот и моё такси! — объявил Орешкин, когда мы прошли чуть ли не в конец парковки, указав на новенькую красную «Феррари», и слегка извиняющимся тоном добавил: — Я не знал, что вас двое будет, иначе взял бы что-нибудь повместительнее.
— Ничего, — сказал Артур. — В тесноте, да не в обиде. Как-нибудь разместимся.
— А попроще ничего не нашлось? — спросил я, разглядывая роскошный автомобиль и ужасаясь от мысли, что на нём, возможно, придётся скрываться от погони, а значит, у этого прекрасного авто были все шансы разделить судьбу той машины, что была подарена мне Орешкиным и им же в тот же вечер разбита.
— Ты же сам сказал, что нам надо будет ехать в Монте-Карло и не выделяться, — удивился Григорий. — А на чём ты собирался в Монте-Карло не выделяться? На «Москвиче»?
Что ж, была логика в его словах, но вот почему-то мне заранее стало жалко это красивую машину. Какое-то нехорошее предчувствие в отношении её появилось.
— А, может, всё же вдарим по устрицам с дороги? — уже без особой надежды спросил Орешкин, выруливая со стоянки аэропорта. — Тут до Монако ехать полчаса всего. Успеем перекусить. Вам к какому часу надо быть в казино? И вообще, ты мне так и не сказал, что тебе там надо. Играть собрался?
Я действительно по телефону сказал Орешкину лишь, что мне надо добраться из Ниццы в Монте-Карло, зайти на несколько часов в казино, а потом покинуть княжество как можно быстрее, не привлекая особого внимания. Большего по телефону рассказывать я не рискнул.
— Драться я там собрался, — ответил я.
— В казино? — удивился Орешкин и, рассмеявшись, добавил: — Это, конечно, круто, брат — разнести казино Монте-Карло, но всё же я не советую этого делать.
— Турнир там сегодня будет проходить, — пояснил я. — И я буду в нём участвовать.
— Круто! А во сколько этот турнир начинается?
Бои были назначены на вечер, а встретиться с Петром Петровичем я должен был в четыре часа. В пути с учётом пересадки мы провели восемь часов, но благодаря четырёхчасовой разнице во времени между Екатеринбургом и Лазурным берегом прибыли в Ниццу довольно-таки рано по местному времени — в начале первого. Поэтому время для посещения ресторанчика у нас имелось. В любом случае других вариантов, как использовать несколько свободных часов, я не видел.
В теории не мешало бы отдохнуть и, возможно, поспать перед боем, но, во-первых, я не особо-то и устал, а во-вторых, всё равно бы не уснул в таком нервном напряжении. Поэтому я решил уважить Гришу и согласиться на поездку в ресторан. Хоть я и не люблю морепродукты, но очень уж хотелось Орешкину удивить нас с Артуром какими-то уникальными устрицами.
— Ладно, поехали, — сказал я. — Надеюсь, там, кроме устриц, есть что-нибудь нормальное перекусить. Мяско какое-нибудь.
— Мы едем в «Сен-Мартен» — лучший рыбный ресторан на Английской набережной и вообще во всей Ницце, а то и на всём Лазурном берегу! И ты при этом заикаешься о мяске? — возмутился Орешкин. — Таких устриц, как там, я не ел нигде! Если ты их не попробуешь, я тебе этого не прощу!
— Хорошо, попробую, — пообещал я. — Но потом можно мяска?
— Максимум, что ты получишь — это осьминога на гриле! — отрезал Григорий. — Или стейк из тунца.
— Ну хоть так. Стейк меня вполне устроит.
До ресторана мы добрались довольно быстро, и на месте выяснилось, что нас там ждал лучший столик, заранее забронированный Орешкиным. Мы расселись, сделали заказ, после чего Григорий сказал:
— Ну а теперь рассказывай, с кем ты собрался драться, и что мне сегодня предстоит делать?
— Сегодня на арене при казино будет проходить мини-турнир, и я буду принимать в нём участие, — ответил я. — Но есть большая вероятность, что во время поединков или после них меня попытаются убить. Поэтому мне нужно будет сразу же после финала покинуть Монте-Карло, возможно, где-то спрятаться на какое-то время, а потом уже выбираться в Россию. Но ни я, ни Артур не знаем французского, да и вообще, дело даже не в языке. Тут же куча местных нюансов и особенностей. В общем, твоя помощь нам не помешает. Если у тебя возникли какие-то вопросы, задавай, я попробую на них ответить.
— У меня всего один вопрос, — произнёс Орешкин. — На фига ты приехал на турнир, где тебя могут убить?
После этих слов Григория Артур не выдержал и хохотнул в кулак, да так, что аж поперхнулся и закашлялся.
Я проигнорировал смех ИСБ-шника и ответил Орешкину:
— Деньги нужны.
— Много? — спросил Гриша. — Сказал бы мне. Ты же знаешь, что я всегда выручу.
— Много, брат. Мне за участие в этом турнире заплатили пять миллионов франков.
— Ни фига себе! — Орешкин аж присвистнул, даже для него эта сумма была очень большой. — А зачем тебе столько?
— Мне намного больше надо на самом деле, мне завод нужно запускать.
— Завод? Ты решил завод открыть?
— Это долгая история, Гриша, позже расскажу. По дороге в Монако. Вон, нам, похоже, уже несут твоих устриц.
Я оказался прав: официант действительно нёс нам устриц. К моей огромной радости, Гришу устроило, что я съел всего одну, после чего он от меня отстал, и я смог приняться на стейк из тунца, который оказался выше всяких похвал. Что неудивительно — Орешкин в хорошей еде разбирался и куда попало нас бы не привёл.