В ресторане мы провели около полутора часов и сытые отправились в Монако. К казино Монте-Карло прибыли к трём часам — за час до встречи с Петей Сибирским. Гриша запарковал машину на стоянке недалеко от входа — как выяснилось, он накануне забронировал и оплатил парковочное место. И глядя на стоявшие вокруг автомобили, я понял, что красный «Феррари» был идеальным вариантом, чтобы не выделяться.
— И что теперь? — спросил Орешкин, заглушив двигатель.
— Мы пойдём внутрь и будем ждать боёв, — ответил я. — А ты жди нас здесь. Мы можем прибежать в любую минуту.
— А бой нельзя посмотреть? Очень хочется глянуть, как ты будешь драться.
— Я-то не против, чтобы ты посмотрел, но как мы тебя проведём? Это же сорвёт весь наш план, если я скажу, что у меня здесь есть друг, и он хочет посмотреть на бой. А пригласительных мне не выдали.
— Да я сам пройду, на фига мне пригласительный?
— Думаю, там все места на трибунах и в ложах давно распределены, — включился в разговор Артур. — На этот турнир со всего мира народ собирается.
В ответ на это Орешкин лишь усмехнулся и достал из кармана какую-то позолоченную карточку, похожую на визитку.
— Что это? — спросил ИСБ-шник.
— Батина карта почётного гостя, — ответил Гриша. — Вы даже не представляете, сколько он денег в этом казино оставил. С ней меня куда угодно пропустят, ещё и шампанского принесут. Лишь бы вы не против были, что я пойду бой смотреть.
— Мы не против, — сказал я. — Но только сразу же после финала, независимо от его исхода, беги в машину и жди нас. Ну а если я полуфинал проиграю, то после него беги.
— Договорились! — улыбнувшись, произнёс Орешкин и, хлопнув меня по плечу, добавил: — Удачи, брат!
Мы с Артуром вышли из машины и отправились к служебному входу. Там, согласно договорённости с Петром Петровичем, я назвал своё имя. После чего охранник с кем-то связался по рации, переговорил и знаком дал нам понять, что надо немного подождать.
Ждали мы недолго — буквально через пару минут прибежал Мирон и очень удивился, увидев Артура. Но сделал вид, будто так и должно быть. После чего помощник Пети Сибирского провёл нас в комнату, где мне предстояло ждать поединка, и заявил:
— Первый полуфинал состоится в шесть часов, второй — в семь. Финал — в десять.
— То есть, один финалист будет отдыхать три часа, а второй — всего два? — спросил Артур.
— Ну а что ты хотел? Одновременно два полуфинала проводить? — ответил Мирон. — Мы предоставим нормального лекаря, он поможет восстановить силы. Там не особо сыграет роль, два или три часа у вас будет на отдых.
— А когда я узнаю, в каком полуфинале буду драться и с кем? — спросил я.
— Жеребьёвка состоится прямо перед первым полуфиналом. А примерно через час я приду за вами и провожу к его сиятельству. Князь хочет представить тебя своим гостям и лично пожелать тебе удачи! А пока отдыхайте.
После этих слов Мирон убежал, а я прилёг на большой диван, стоящий у стены — пусть не поспать, но хотя бы немного расслабиться перед боями. Артур сел в кресло напротив, осмотрел помещение и произнёс:
— Неплохо.
— Согласен, — ответил я.
Помещение было большим, светлым и больше похожим на роскошный номер дорогого отеля, чем на гримёрку. Возможно, здесь останавливались выступавшие в казино звёзды.
Больше ни я, ни Артур не произнесли ни слова — в комнате вполне могли стоять «жучки», поэтому ни о чём важном говорить не стоило, а болтать о ерунде не хотелось.
Примерно через час, как и обещал, пришёл Мирон и сразу же заявил:
— Его сиятельство ждёт вас!
Сказав это, помощник Пети Сибирского вышел из помещения, и мы с Арутром отправились за ним.
Пройдя с Мироном по нескольким длинным коридорам и поднявшись по трём лестницам, мы добрались до одной из ВИП-лож, что находилась над трибунами. Ложа была огромная, а её отделка поражала роскошью.
Внутри находилось не менее двадцати человек. Выглядели они так, словно пришли не на бои без правил, а на какое-то светское мероприятие: все мужчины были в костюмах, женщины — в роскошных платьях. Явно все поголовно аристократы. Возможно, после турнира они в таком виде собирались идти куда-то ещё: на банкет или в казино — кто их знает.
— А вот и наш боец! — раскатисто пробасил Сибирский князь, едва мы с Артуром вошли в помещение. — Человек, который сегодня будет отстаивать честь Российской империи в этом небольшом, но престижном турнире!
То ли его сиятельство уже достаточно выпил и пребывал в хорошем расположении духа, то ли хотел показаться очень ужа радушным. Он улыбнулся, развёл руки в разные стороны и направился ко мне. Подошёл, похлопал по плечам, чуть ли не обнял и сказал:
— Мы все на тебя надеемся!
После этого Сибирский князь повернулся к своим гостям и обратился уже к ним:
— Не так ли, господа?
И тут же все гости князя принялись наперебой говорить, что верят в меня и желают мне удачи. Выглядело это довольно лицемерно, но мне было, в общем-то, на это всё плевать.
— Ваш боец уже здесь, Илья Николаевич? — неожиданно у меня за спиной раздался звонкий женский голос. — Надеюсь, он хорошо подготовился к турниру, я только что поставила на его победу пятьсот тысяч франков!
Голос этот показался мне до боли знакомым, и я невольно обернулся. И сразу же встретился взглядом с… Аней. Точнее, с Анной Леонидовной Васильевой.
Глава 21
На лице княгини Васильевой не дрогнул ни один мускул, она вела себя так, словно видит меня впервые. «Познакомилась» со мной, пожелала удачи, взяла с подноса у официанта бокал с шампанским и громко произнесла:
— За победу нашего бойца!
Все присутствующие её поддержали, и со всех сторон на меня посыпались пожелания удачных боёв и победы. После чего мы с Артуром ещё какое-то время провели в компании Сибирского князя и его гостей, а потом вернулись в комнату, выделенную мне под раздевалку, и принялись ждать жеребьёвку. На которую нас даже не пригласили.
Жеребьёвку вообще провели довольно странно — я так и не понял, кто и где её проводил. Нам лишь сообщили, что в полуфинале я буду драться с японцем, и наш бой будет первым. В принципе меня устроило и то и другое. Второе вообще было замечательно — мне выпадал отдых на час больше, чем моему сопернику по финалу. И после своего боя я планировал посмотреть поединок Джаггернаута, чтобы изучить его манеру боя и повадки.
Бой состоял из десяти раундов по три минуты с минутными перерывами. Если никто не побеждал нокаутом, и никто не вёл, так сказать, по очкам с большим преимуществом, то добавлялись ещё пять раундов. Как мне сказали, больше пятнадцати раундов не продержался ещё никто. А чтобы бойцы не имели возможности в перерывах полностью восстанавливаться, между раундами к ним допускались лишь неодарённые члены их команды — исключительно чтобы утереть пот и кровь, да дать попить воды. Лекарь допускался лишь после проигрыша или сдачи бойца.
Про противника я знал лишь, что его зовут Гендо и он любит доводить соперников до истощения, усыпляя при этом бдительность, а потом добивать одним сильным и точным ударом. Эту информацию мне перед самым боем передал Артур.
Японец был невысоким, жилистым и через край переполненным магией. Последнее меня не удивило — кого попало на этот турнир не пригласили бы. Хотя не факт — меня же позвали, а я по сравнению с остальными участниками как раз и был кто попало. Понятно, что ни по своей силе, ни по опыту я и рядом не стою с противником, поэтому рассчитывать стоило лишь на свои уникальные способности: умение видеть магию и выкачивать её из соперника.
Конечно же, публика на арене кардинально отличалась от той, что была на боях у Пети Сибирского. И, похоже, бойцы здесь вели себя иначе. По крайней мере японец, несмотря на крайне суровое выражение лица, не проявлял никакой агрессии до боя, не подавал мне никаких знаков, ничего не выкрикивал. Он выглядел вполне прилично, я тоже старался держаться с достоинством.
Ведущий вечера вышел на середину арены, знаком попросил меня и японца подойти к нему, после чего обратился к зрителям. Говорил он по-французски, поэтому я в его речи смог разобрать лишь три слова: Гендо, Молот и Монте-Карло. Когда он замолчал, зрители зааплодировали, японец поклонился им, я тоже в знак уважения преклонил голову и придал правую руку к груди в районе сердца.
Потом ведущий бросил нам какую-то фразу — возможно, дежурное пожелание удачи, и покинул арену. Вместо него вышел рефери и тут же дал сигнал к началу поединка.
Японец сразу же насупился ещё сильнее, и я заметил, как магия, и без того полностью окутавшая его тело, стала ещё плотнее, она почти скрывала от меня тело противника. Но несмотря на это, я заметил, что с его кожей что-то произошло — видимо, Гендо использовал какое-то заклятие на её усиление.
А ещё я заметил, как большая часть магии перетекла к его ногам — от колена до ступней. Похоже, противник собирался бить меня ногами.
Так как у меня не было опыта в так называемых боях с ограниченным использованием магии, я решил строить бой от обороны. Было боязно, что не рассчитаю силы и нарушу правила. Поэтому я решил отбиваться и ловить противника на захват, чтобы, делая вид, будто исполняю болевой приём, вытянуть из него всю магию, и в итоге этот болевой и исполнить.
Но легко сказать — поймать на захват. Японец не просто так вкачал магию в ноги — он настолько быстро сорвался с места и по какой-то хитрой дуге забежал мне за спину, что я сначала почувствовал удал его пятки мне в затылок, а уже потом осознал, что произошло. А ударил Гендо сильно — так что у меня натурально искры из глаз посыпались. Однако на ногах я удержался и быстро развернулся.
Противника ожидаемо за спиной уже не было. Я вообще не сразу понял, где он находится. Похоже, японец со мной играл — как бы я ни изворачивался, он стоял у меня за спиной. Пока не бил, веселил публику. Ну оно было и понятно — если ему донесли информацию обо мне, то Гендо воспринимал меня как неопытного выскочку, чудом попавшего на турнир столь высокого уровня. Немудрено, что он решил со мной немного поиграть.