Он встал и потянулся.
— В меч будешь пробовать ци вливать? — кивнул Хаггард на мой клинок.
Вспомнив мои первые попытки работы с ним, и как от небольшого избытка ци меч улетал из рук, буркнул:
— Пока нет.
— Ну и правильно! — Хохотнул Хаггард. — Завтра будем в столице. Удивительно, что мы не встретили ни одного демона по пути. Думаю, там все хорошо…
— Хаггард, а ты ведь мне так и не рассказал про осколок, — вспомнил я, разглядывая руны на браслете.
Бородач тяжело вздохнул.
— Давай завтра об этом, Керо. И дай мне бутылку вина.
И такая грусть была в его глазах, что я молча полез в браслет, доставая бутылку. Завтра так завтра, что уж тут.
Хаггард сидел у потухшего костра, глядя на спящего Керо. Его грудь поднималась и опускалась ровно, а на лице играла улыбка. Чёрт возьми, как же он тогда наорал на парня… Хаггарду до сих пор было стыдно за свою вспышку. Да, он лезет в самые опасные переделки, да, иногда ведёт себя как безумец, но ведь он прав. Если не мы, то кто?
А ещё… в груди у Хаггарда сжалось. Керо так похож на его сына… Это было незаметно, пока он ходил лысый, но теперь, когда светлые волосы Керо отрасли, он стал сильно похож на Аррена…
Кошмар, который приснился Хаггарду, пока пацан лежал в пещере без сознания, всколыхнул то, что он годами закапывал глубоко внутри.
Тогда, шестьдесят лет назад, Хаггард был другим. Молодым, глупым, полным надежд. Одна из торговых поездок завела его на восток. В этой стране, в одной из деревень, по которой проходил их караван, ему попался местный перекупщик, вечно пьяный старик, что торговал всяким хламом. Среди ржавых клинков и потрёпанных книг взгляд Хаггарда, уже немного набившего руку в торговых делах, уловил странный блеск — осколок лезвия с серебряными рунами. Сердце Хаггарда ёкнуло — он узнал эти руны.
Когда Хаггард был совсем маленьким, его отец показывал свиток, где были такие руны. «Наш предок их изобрёл, и никто до сих пор не может их повторить» — говорил отец.
Хаггард купил этот осколок, даже не торгуясь, и убрал подальше. Дома показал своей светловолосой красавице-жене, но Лира только покачала головой: «Опять какую-то ерунду принёс». Только Хаггард чувствовал, что это важно.
А потом пришёл Дарк. Лучший друг Хаггарда, с которым они прошли огонь и воду. Они выпили, закусили, болтали о пустяках… и тогда Дарк увидел осколок.
— Что это? — спросил он, указывая на полку.
— Да так, безделушка, — отмахнулся бородач.
Но Дарк был упрям. Он допытывался, шутил, обвинял. В конце концов, Хаггард сдался:
— Ладно, ладно. Это, можно сказать, семейная реликвия — этот осколок дело рук моего предка. Только он умел делать такие руны.
— Ты до сих пор веришь, что раз у тебя стихия песка, столь редкая на севере, то ты сразу потомок Безымянного? — рассмеялся Дарк.
Хаггард пожал плечами. Он верил отцу, но не видел смысла доказывать это другу.
Через месяц всё кончилось.
Он возвращался из очередной торговой поездки, довольный уловом. Он купил ожерелье с огромным зеленым камнем, под цвет глаз жены, и первый настоящий клинок для Аррена. Тому на днях должно было исполниться семь. Аррен постоянно тренировался то деревянным мечом, то металлическим прутом, говоря, что станет таким же сильным воином, как отец.
Хаггард, гордившийся таким упорным и талантливым сыном, решил купить ему настоящий меч.
Дым был виден за версту.
Когда подбежал ближе, ноги подкосились. Там, где еще вчера стоял его дом с резными ставнями, которые он сам вырезал для Лиры, теперь дымились черные рёбра балок.
Он не помнил, как вошел в пепелище. Ноги проваливались в теплую золу. В спальне нашёл два обугленных скелета — большой и маленький.
Хаггард вернулся в настоящее, сильно сжав кулаки. Шестьдесят лет прошло, а боль все такая же острая. Он пытался отогнать от себя эти воспоминания, глядя на спящего Керо, но они накатывали, волна за волной.
Тогда, потеряв все, что было ему дорого, он чуть не сошел с ума. Оббегал всю округу, допрашивал, обещал золото, но никто ничего не видел и не знал.
В один из дней он встретил Дарка, стоявшего на коленях у сгоревшего дома.
— Хаггард, прости, — по лицу Дарка текли крупные слезы, — я, пьяный, рассказал в кабаке о твоем осколке Безымянного. Какие-то мужики услышали, избили меня, и заставили всё рассказать. Я не думал, что так выйдет… Я не хотел…
— Кто это был? — прошипел Хаггард, а его тело била крупная дрожь.
— Я… Я не знаю… Убей меня, прошу… — рыдал его друг. Тот, кто раньше был другом.
— Убирайся… Ты лишил меня всего, но слишком долго ты был моим другом. Убирайся. Иначе я действительно тебя убью.
Когда Дарк ушел, Хаггард снова зашел в сгоревший дом, спустился в подвал, и, открыв тайник, достал осколок.
— Значит, это тебя они искали… — прошептал он, а в глазах горела ярость.
Шли годы. Хаггард скитался по городам и весям, словно тень. Он пил. Дрался. Иногда нанимался охранником в караваны — лишь бы не думать. Но каждую ночь его будил один и тот же кошмар: черный дым, треск горящих балок, и два обугленных силуэта, которые он не смог спасти.
Он пытался искать виновных. Расспрашивал, подкупал, угрожал. Но следы вели в никуда. Те, кто разграбил его дом, словно растворились в воздухе.
После этого он почти сдался.
Осколок клинка с рунами Безымянного он носил с собой, спрятанный в потайном кармане. Иногда, в особенно темные ночи, он доставал его и разглядывал при свете костра, пытаясь понять, что в нем такого особенного. Почему ради этого куска металла убили его семью?
Ответа не было.
Со временем ярость сменилась пустотой. Он перестал пить. Открыл лавку в захолустном городке, где его знали просто как угрюмого бородача, не задающего лишних вопросов. Жизнь превратилась в рутину — торговля, редкие вылазки за товаром, а старые воспоминания его отпустили. Лишь осколок не давал покоя, и Хаггард не прекращал попытки понять его тайну.
В одном из походов он наткнулся на руины, испещренные такими же рунами, и понял, что они связаны. Эти руины точно были наследием Безымянного, и осколок был с ним связан. Хаггард предпринимал попытки восстановить лезвие, чтобы разгадать загадку, а потом…
Потом появился он, лысый паренек со взрослым взглядом.
Керо.
Который уничтожил осколок, но в ответ дал нечто большее.
Хаггард сжал кулаки, глядя на спящего юношу. Он не хотел признавать это даже самому себе, но с тех пор, как они встретились, в его жизни снова появился смысл. Не просто существование, а цель. И теперь, когда этот безумец лез в каждую драку, словно пытаясь наступить на горло собственной судьбе, Хаггард… боялся.
Боялся потерять его так же, как потерял Аррена.
— Черт тебя дери, пацан, — прошептал он, наливая в кружку вина, — Ты даже не представляешь, как ты мне напоминаешь его…
Керо пошевелился, улыбнувшись во сне.
Хаггард тяжело вздохнул. Завтра они двинутся дальше — к столице, к новым битвам, к новым безумным планам. Но сегодня… сегодня он просто посидит рядом.
На всякий случай.
Глава 35
— Госпожа, его нет в городе Пламенной Птицы, — разрезал тишину голос Вестры, как всегда незаметно вышедшей из тени.
Глаза Хельды чуть сузились:
— Может, умер?
— Нет, госпожа, многие видели, как он уходил вместе с тем бородачом, — сухо шелестел голос Вестры, — и люди шепчутся, что он демон.
— Демон? Чушь какая! Я лично ставила на него печати. На демона печать бы не легла! — голос Хельды был полон льда.
— Ещё люди говорят, что старейшина Ли стал демоном. Этому много свидетелей, — продолжала доклад Вестра.
— Демоном? Как⁈ — вскинулась Хельда, и её спокойное лицо дрогнуло.
— Один из мощных демонов поделился с ним своей кровью и родословной. Теперь Ли обладает татуировками и может получать новые, как и демоны.
Хельда помолчала, обдумывая новости. Затем задала новый вопрос:
— Этому мальчишке тоже отдали родословную?
— Нет, — покачала головой Вестра, — говорили только, что кто-то видел круги на его груди.
— Ясно. Спасибо, — кивнула Хельда в сторону выхода, отпуская подругу. Но та чуть замешкалась, словно хотела что-то сказать, и, не доходя до выхода, решилась:
— Госпожа, я не думаю, что он демон. Во время битвы в катакомбах он вытащил Дракса с того света и добил демона-шестёрку.
— По-твоему, это что-то меняет? — приподняла бровь Хельда. — Он стёр мои печати и куда-то смылся. За это он точно ответит. Если доживёт.
Вестра поклонилась и вышла из кабинета.
Подождав пару секунд, Хельда растеклась по стулу словно из неё вытащили стержень. И дело было совсем не в новостях об этом мальчишке, а… в целом. Просто хреново.
Из-за нападения демонов Хельда перестала думать о гробнице. После смерти отца это стало менее важно.
Когда Хельда прибыла домой, она сразу доложила о предательстве школы Ледяных Игл — оказывается, те даже никому не сообщили, что ведут войну на уничтожение против Пламенной Птицы. Им было запрещено воевать в это неспокойное время, но они… Их измена оказалось куда глубже, чем Хельда думала.
Её отец, готовясь к худшему, поднял войска и усилил оборону.
И только это спасло их, когда в столице Царства Севера открылось пять порталов.
Северяне готовились к атаке снаружи, а не изнутри. Но тем не менее, их подготовка и слаженность помогли им справиться с бедой. Почти все демоны были окружены и убиты, но какой ценой…
Её отец лично сдерживал двух самых сильных демонов с шестью кругами и смог убить их обоих, но и сам скончался от многочисленных ран.
Отец перед смертью завещал ей трон и управление страной. Ей, а не своему брату!
Дядя Хельды был сильно недоволен, как и царские советники. За её спиной они говорили, что царь сделал завещание в бреду, и его не стоит исполнять.
Да, бремя власти оказалось очень тягостной ношей. Может, из-за того, что было неудачное время, и со всех сторон королевства приходили гонцы с сообщениями о прорывах демонов. Многие города пали.