Я глубоко вздохнул, будто готовясь к казни. И повторил все слово в слово, и как только последнее слетело с моих губ, Кассиан довольно расправил плечи. Адреналин заиграл с новой силой, я моментально просчитывал, как мне действовать, чтобы случайно не нарушить клятвы — ее оковы я ощущал на своей ауре.
Для меня самым худшим вариантом было, если бы Кассиан сразу решил уйти. Тогда я бы был ближе всего к потенциальному нарушению клятвы. К счастью, рыбка заглотила наживку, и все сложилось по лучшему сценарию. Цепной пес Айрона решил выполнить приказ своего господина здесь и сейчас, видя перед собой человека, которого сломал своей волей. Адепта, связанного клятвой, и не имеющего возможности дать отпор.
Кассиан вышел за пределы печати и встал прямо передо мной, оглянувшись на Стену и прищурившись, глядя на толпу, которая становилась там все больше и больше.
— А в клятве ведь нет пункта, что мне нельзя тебя атаковать, — склонил он голову набок, — а вот ты меня бить не можешь. Маленький дурачок…
Он замахнулся мечом, но я легко ушел от атаки. После третьего удара я решил уточнить:
— Кассиан, хочу заметить — я не мешаю тебе уйти. Ты сам решил тут мечом в воздухе помахать.
Видно было, что до этого он развлекался — бил без техник, просто играя со мной. Тут на его руках начали вспыхивать печати — теперь его удары будут гораздо опаснее…
— Так уж и быть. Ты мне не мешаешь уйти, — он засмеялся мне в лицо, — и то, что я унесу твое безвольное тело, тоже не будет помехой с твоей стороны, Кер’О.
— Откуда ты… — мои глаза широко раскрылись от осознания.
— Это было так трогательно — они были готовы все умереть, но не выдать, куда ты ушел. Глупые, глупые горцы…
— Они не знали, куда я ушел, — хрипло произнес я.
— Значит, умерли зря… — Кассиан покачал головой, словно глубоко разочарован такой ситуацией.
Тот план, что был у меня в голове раньше — лишать его энергии, все время ошиваясь рядом, и на порядки замедляя его перемещение, — а там Лин Чжэн проснется и догонит. Так вот, этот план в моей голове разлетелся вдребезги. Ярость заполнила все пространство моего сердца. А’Рисот. Кер’Шор. И многие другие…
Если бы не клятва, болью отдававшаяся в теле, я разорвал бы его голыми руками. Куски разбитого плана срослись воедино и переплавились в кузне моей ярости. Я смотрел на Кассиана, и голову пронзила мысль: ведь были демоны, что гораздо лучше и честнее, чем этот человек.
— Я выпью всю твою ауру и исток твоего ци…– Я выставил вперед руку, прикоснулся к груди Кассиана и повторил слова, когда-то сказанные Мацзиро. Кассиан был дерьмовым человеком, но воином и адептом — определенно великим. — … и ты никогда не сможешь пользоваться энергией. Но я оставлю тебе твое бессмертное тело, ты будешь жить вечно и сможешь передать свои знания. Прими же мой дар и проклятье, великий воин!
Глаза Кассиана расширились, и он завопил. Его лицо, мгновение назад полное презрительной уверенности, исказилось ужасом и непониманием. Он почувствовал, как уходит его мощь, его скорость, его восприятие ци. Его меч выпал из ослабевшей руки. Он попытался сделать шаг, но его ноги подкосились. Он рухнул на колени — он больше не чувствовал ци, не чувствовал вообще ничего из мира энергии. Сложно объяснить, чего он лишился… Потерять одновременно осязание, слух и зрение, пожалуй, было бы сравнимо. Нет для адепта чувства более важного, чем ощущение ци.
Он стал пустым. Бессмертным немощным стариком в теле воина.
Я отдернул руку, чувствуя, что мое тело вот-вот взорвется. Исток ци Кассиана и его аура были чем-то невообразимым, и я старался всю эту энергию сразу рассеивать снаружи, не пуская внутрь себя. Однако полностью оградить себя не вышло, и что-то попадало внутрь, обжигая. Создание любой техники сейчас казалось невыносимым и вызывало тошноту. Я был переполнен энергией, с которой ничего не мог поделать.
Я посмотрел на Кассиана сверху вниз. Он казался разбитым и полностью разрушенным. Его губы дрожали, а ладони ощупывали землю, как у слепого.
— Клятва исполнена, Кассиан, — сказал я тихо. — Я не убью тебя. Не возьму в плен. И не помешаю уйти. «Сейчас и в будущем». Убирайся.
— Ты-ы демон… — взвыл он, — ты самый настоящий де-е-емон…
Я повернулся и подошел к Лин Чжэну, игнорируя жалкую фигуру на коленях. Печать подавления рассеялась сама собой без поддержки Кассиана. Я осторожно поднял на руки Лин Чжэна. В нем теплилось биение силы — и это главное.
Глава 73
Помню, как донес Лин Чжэна до подножия Стены, куда спустились мастера, одетые в форму школы Белого Тигра. Помню, как сам, отдав Лин Чжэна мастерам, упал, и меня подхватили чьи-то руки.
Дальше все было как в тумане — какой-то шатер, куча раненых вокруг, какие-то люди, снующие туда-сюда. Запомнился Чоулинь, сидящий рядом, потом меня перенесли в другое место, где уже не было людей, а вскоре появилась и Линфей. Это были отрывки воспоминаний, когда ко мне приходила ясность, в остальное же время я страдал, словно от лихорадки — бредовые сны с фрагментами моей старой и новой жизни, какие-то отрывки жизней демонов, видения с гробницей — все перемешалось в жуткую фантасмагорическую кашу.
Энергия Кассиана, после боя переполнившая мое и без того измученное тело, была чужеродной — она жгла меня изнутри, вызывая эту болезнь. Чтобы переработать её, нужно было усилие воли и энергосистемы — но последняя не восстанавливалась, а только сильнее нагружалась. Это был замкнутый круг — ци было слишком много, и не было никакой возможности от нее избавиться; просто мысль об этом причиняла адскую боль и отключала сознание.
Не знаю, чем руководствовались лекари, вливая в меня эликсиры в первый же день — те лишь еще сильнее наполнили меня энергией и усугубили и без того хреновое состояние. Хотя можно догадаться — может, увидели внешние признаки истощения и начали лечить, не разбираясь с тем, что внутри — слишком много больного народу было у них.
Пару раз передо мной мелькало хмурое, бледное лицо Лин Чжэна — тот говорил что-то ободряющее. Он попытался залезть в мою энергосистему, и я не помню точно, что это было — только золотую вспышку и грохот вокруг. Как я узнал позже, я чуть не прибил его, еще не восстановившегося, выбросом энергии, когда он попробовал заглянуть внутрь. Ну и разнес тот шатер, где лежал — хорошо, что меня забрали из общего лазарета, а то убитых бы точно прибавилось. Однако спасибо ему: после этого мне стало полегче, и спать я стал без кошмаров.
Спустя неделю, меня снова отнесли — в этот раз несли долго и далеко. Сам я, естественно, время не отслеживал, а узнал об этом впоследствии. Но хорошо помню, как очнулся от знакомого голоса:
— Давай, мелкий, глотай. В-о-о-от, молодец… — с отеческой заботой говорил голос, а потом обратился к кому-то: — Я же говорил! Способ безотказный. Спирт унюхает — сразу пить начнет, рефлекс! Я видел его первые артефакты: трезвый такое точно не сделает! Благодаря мне, между прочим, на путь истинный встал и пить бросил! Серьезно говорю!
Что-то обжигающее хлынуло в горло. Я закашлялся, слезы выступили на глазах, но по телу тут же разлилась волна… блаженного онемения. Боль — та всепоглощающая, не оставляющая ничему другому места, боль — отпустила. Мгновенно. Как будто вырвали больной зуб. Мир стал ватным, тихим, безмятежным. Я не чувствовал ни энергоканалов, ни ци, ни кругов — ничего. Абсолютная, нирваническая пустота.
— Хагг…ард? — произнес я, с трудом фокусируя взгляд, и обомлел. Где тот вечно всклокоченный ворчун в потрепанной одежде? Передо мной стоял респектабельный богатый человек: борода заплетена в косы и украшена золотыми бусинами, волосы аккуратно уложены, на носу изящное пенсне в золотой оправе, а одежда выглядит так, словно он только вышел от портного, а не находится у Стены. Наверно, продолжаю бредить…
Мои раздумья прервал голос бородача:
— … Кажется, пришел в себя. Керо, мы сейчас убежим, а ты считай до десяти и выпускай всю силу, что можешь, — запнувшись о мой непонимающий взгляд, объяснил: — Это очень серьезное обезболивающее, и второй раз его лучше не пить. Выпусти всю энергию, пока действует, потом полегче будет.
А я ведь ему в тот момент поверил…
Убедившись, что адепты убегают — вместе с Хаггардом был Чоулинь и еще двое, — кажется, я иногда вырывался во время приема лекарств — вот и несли меня с запасом людей, на всякий случай. Так вот, убедившись, я досчитал до десяти и выпустил всю энергию во все стороны разом — создал технику «продвинутого создания рун» и начал насыщать через десяток нитей окружающий воздух и землю энергией. Не формируя руны, без какой-либо цели, просто изливал энергию. Без обезболивающего о таком способе стравить энергию я и мечтать не мог.
Спустив всю энергию, почувствовал, словно оказался на небесах — такое блаженство испытало мое перегруженное тело. Каждая клеточка тела словно вздохнула и расслабилась после того, как долгое время находилась в крайнем напряжении.
К сожалению, длилось это недолго — как только обезболивающее перестало действовать, я почувствовал, словно по каждому энергоканалу прошлись наждачной бумагой, а потом залили кислотой пополам с жидким раскаленным металлом.
На следующее утро я проснулся от собственного хрипа. Горло пересохло, будто я не пил воды несколько лет. И туман бреда и ватное блаженство исчезли. Тело ныло, энергоканалы пылали при малейшей попытке пошевелиться, но я чувствовал, что уже полностью в сознании. Использовать ци было все еще немыслимо больно, но дышать, видеть, слышать, а главное, думать — я мог.
— Сколько… времени прошло? — мой голос звучал чужим, осипшим.
Ответил не Чоулинь, дремавший в углу на складном табурете. Ответил громкий храп у моих ног: «Бууу-лб-плб! Хррр… »
Я приподнялся на локтях. На полу, растянувшись у моих ног и похрапывая так, что дрожали стены палатки, лежал крот. Тот самый магмовый крот. Только теперь он был размером с доброго теленка. Его полупрозрачное тело светилось мягким оранжевым светом, как печь.