Сердце ее бешено заколотилось, дыхание перехватило. Она отшатнулась, прислонившись к холодному камню стены.
Она чувствовала. Оно было. Совсем слабое, с абсолютно неясным направлением, размытое, как сквозь толщу воды… но оно было. Связь с ним… Снова появилась.
«Он… вернулся?» — прошептало ее сердце, и в нем вспыхнула бешеная, ослепляющая надежда.
Но почти сразу же накатила волна горького реализма. Нет. Это слишком слабо, слишком призрачно. Это просто эхо. Отголосок старой боли. Самовнушение от усталости.
Мико с силой тряхнула головой, смахнув предательскую влагу с ресниц. Нет. Нельзя. Нельзя снова поддаваться. Нельзя позволять надежде разбить себе сердце в очередной раз.
Она глубоко вздохнула, выпрямила плечи и снова повернулась к кристаллу. Ее лицо стало спокойным и сосредоточенным, каменной маской поверх бури внутри.
«Просто работай, — приказала она себе. — Просто работай и не думай».
Но крошечная, дрожащая паутинка в глубине души продолжала вибрировать, и остановить её было уже невозможно.
Хельда сидела в своем кабинете, перебирая бесконечные письма. Её взгляд то и дело соскальзывал на камин, в котором её подруга сушила волосы, когда гостила тут много лет назад.
«Может снова туда, к Стене, отправиться?» — пронеслась мысль в голове Хельды.
Мастер Кёльн, которому она когда-то отдала артефакт со знаниями по рунам, работал из рук вон плохо… и ситуация не предвещала улучшения. Только в присутствии самой Хельды этот зазнайка хоть как-то начинал шевелиться, но стоило царице покинуть стройку, как он тут же расслаблялся, не желая лишний раз и пальцем пошевелить и требуя к себе почтения не меньшего, чем к главе Школы Феникса.
Сама же Мико работала буквально на износ и, хотя не обладала таким объемом знаний как у Кёльна, умудрялась делать артефакты раз в пять больше и на порядок качественнее. И это помимо прочих обязанностей главы школы.
Кроме того, Хельда не понаслышке знала, что Кёльна от работы отвлекают еще и постоянные попытки привлечь к себе внимание Мико. Безуспешно. Во всём, что не касалось работы, Мико его игнорировала. Как и остальных мужчин, за исключением разве что трёх — Лин Чжэна, Хаггарда и Чоулиня. Сколько раз она ему говорила и не пытаться лезть к ней — прихлопнет и не задумается, однако тот был слишком уверен в своей неповторимости.
М-да, Хельда иногда ошибалась в людях. Жаль, что сейчас не вернуть время вспять, и не забрать уникальный артефакт знаний, который тот впитал. Нет, Кёльн был верным и талантливым, но вот испытания славой не выдержал. И только сама Хельда пока может удерживать его в рамках субординации. Быть же постоянно на Стене ей не с руки. Почему?..
Да, множество проблем требовали её непосредственного присутствия в царстве Севера. Но проблемы — проблемами, они были и будут всегда, и дело определенно не в них. Сейчас, когда ее царство расцветало — знания из гробницы Безымянного дали невероятный толчок во всех областях — она могла бы уже немного выдохнуть и проводить больше времени с подругой. Однако…
Там, у Стены и на стройке новых школ-крепостей… ей там было… Неуютно. Подруга изменилась до неузнаваемости, а вокруг неё была такая аура власти и силы, что сама Хельда стала чувствовать себя на вторых ролях. А она это ощущение очень не любила.
И все началось в тот день, когда она рассказала Мико об исчезновении Керо.
В груди Хельды снова разбушевалась смесь гнева, досады, грусти и даже чего-то очень похожего на… вину. Вот куда он делся? Она помнила тот день, как сейчас — гробница заходила ходуном, что до безумия напугало всех. Но не её. Однако к тому моменту, когда Вестра довела царицу до зала сокровищ, гробница успокоилась. А внутри — никого, и только странные кристаллы разбросаны по всему полу. Хельда и её люди обследовали каждый угол гробницы, и обнаружили скрытую пустую нишу. Что он там мог найти? Куда делся? Эти, и многие другие вопросы так и оставались без ответа.
Ей хотелось думать, что он нашел что-то ценное, украл и убежал. Так было бы легче на него злиться и не испытывать ни благодарности, ни тяжести неотданного долга.
Она его знала не так хорошо, как ей хотелось бы, но она понимала — он бы не стал воровать и убегать. Скорее он каким-то образом опять всех спас — а люди вокруг даже не поняли как, и от чего. И, вероятно, умер. Пять лет о нем нет вестей…
Хотя, легенды о нем до сих пор живут в устах и сердцах людей…
В дверь постучались. Хельда вынырнула из своих мыслей и перестала смотреть на камин.
— Заходи, — негромко сказала Царица, узнавшая стук. Вестра всегда стучала именно так.
— Вы звали, госпожа? — склонила голову верная тень.
— С появлением этого твоего «гостя», ты совсем перестала заниматься делами. Дорогая, если ты хочешь отдохнуть, скажи прямо. Мне не хватает твоей цепкости и инициативности. Лучше совсем не работай, чем так.
— Простите, госпожа, — вновь склонила голову Вестра, — я и сама не ожидала, что так увлекусь. Можно мне неделю выходных, а потом я снова возьмусь за дела — как раньше…
— Хорошо. Отдохни. Через неделю мы отправимся к Стене, и в этот раз заглянем еще и в столицу.
— Спасибо, ваше Величество, — поблагодарила Вестра и замерла в ожидании. Хельда её еще не отпустила.
— Вестра… — чуть замявшись, Хельда покрутила ладонью, и указала на стул — я хочу с тобой поговорить не как царица и госпожа, а как подруга детства, по-простому. Ты уверена, что это твое увлечение — нормально?..
— Он мне всегда нравился, — улыбнулась Вестра и села на кресло, закинув ногу на ногу. Когда царица предлагала говорить «по-простому», нельзя было к ней обращаться даже на «вы».
— Сейчас, когда он лишился своего высокомерия, он так мил, ты не находишь?
— Ну… Не знаю… — задумалась Хельда. — Я приказала выжечь его культивации и заковать, как поступила бы с любым государственным преступником. Но ты превратила его в свою игрушку. И теперь проводишь все время с ним. Ты не хочешь его отпустить?
— Что ты, что ты… Нет, он так очарователен в своей беспомощности! Я иногда его специально злю и смотрю, как он дергается в своих цепях от бессильной ярости. А потом… он перестает злиться, и начинает смотреть заискивающе… Я иногда даже даю ему прогуляться. За хорошее поведение.
— Но ведь он тебя ненавидит!
— Сейчас — да, но кто знает, что будет потом? А я таю, когда вижу его аристократический профиль, слышу его голос. Мне нравится давать ему иногда лакомства, а еще задать ему какой-нибудь глупый вопрос и слушать, как он рассуждает… Да, он не особенно умён, но от любимой зверушки многое и не требуется…
— Да уж… — чуть поежилась Хельда. — Зверушка. Думается мне, не такого конца своего пути ожидал принц… Не такого….
— Зато он только мой!.. — с вызовом бросила Вестра.
Хельда только покачала головой. Пару месяцев назад, когда выменянному из-за рубежа преступнику, Айрону, был вынесен приговор, Вестра вмешалась, и попросила для него вместо смерти — лишение сил и темницу. Верная подруга так редко о чем-то просила, что Царица не смогла отказать. Но она никак не думала, что дальше все будет происходить именно так…
В уютном, крепком доме в центре столицы Лунного Света пахло свежеиспеченными булочками и молоком. Линфей, укачивая на руках младшую дочь, глянула в окно и, заметив знакомую фигуру, идущую от калитки, крикнула мужу:
— Чоулинь, смотри, кто к нам пожаловал! Встречай гостя!
Великан, возившийся на полу со старшим сыном, поднял голову. Отряхнувшись, он встал и открыл дверь — его и без того добродушное лицо расплылось в улыбке.
— Хаггард! Давно не заглядывал! Проходи, проходи! — Чоулинь расставил руки в стороны, намереваясь заграбастать бородача в объятия, но тот стал уклоняться.
— Аккуратнее, верзила! Подарок сломаешь! — в руках у Хаггарда действительно была изящная резная коробка.
Чоулинь решил ограничиться тем, что похлопал друга по спине, пропуская в дом.
— Привет, Хаггард! — улыбнулась Линфей.
— Я до сих пор удивляюсь каждый раз, когда вижу твою улыбку, — добродушно проворчал Хаггард, протягивая ей коробочку, однако, увидев, что у той заняты руки, повернулся к Чоулиню,– держите подарок. Безделушка для младшей. Сама двигается, если ци подлить. Пусть привыкает.
Чоулинь открыл коробку. Внутри лежала фигурка деревянного тигра, так искусно вырезанная, что казалось, вот-вот рыкнет.
— Спасибо, Хаггард, но это слишком щедро! Ты обещал больше не дарить ничего ценного! — чуть нахмурилась Линфей.
— Это ерунда, говорю же, красивая безделушка. Да и для кого же богатеть, как не для друзей?
— Когда ты подарил нам этот дом, он неделю пил и праздновал. — продолжала ворчать Линфей.
— Эй! Я праздновал рождение первенца! — возразил Чоулинь. — А то что на это самое рождение друг дом подарил — так просто совпало! И спасибо тебе, Хаггард! Надеюсь, Маюри успеет позабавиться с этой игрушкой… — последнюю часть здоровяк произнес с легкой опаской. И было понятно почему — взгляд старшего сына, мальчугана чуть старше двух лет, прикипел к игрушечному тигру. Он не решался подойти, спрятавшись за ногами матери, однако во все глаза разглядывал игрушку. Бородач, заметив взгляд, засмеялся и влил капельку Ци в тигра. Тот тихо заурчал и пошел вперед грациозной походкой.
— Наша жизнь, конечно, круто поменялась, со всеми этими технологиями из гробницы… — Чоулинь удивленно смотрел на игрушку. По лицу Хаггарда прошлась тень, но никто этого не заметил — игрушка привлекала все их внимание.
Вечер потянулся неспешно. Хаггард рассказывал байки, играл со старшим сыном друзей, хвалил яблочный пирог и другие угощения. Но Чоулинь, знавший его не первый год, видел — за напускной веселостью скрывалась тяжесть. Настоящий Хаггард был где-то далеко.
Когда дети уснули и Линфей, пожелав спокойной ночи, удалилась в спальню, в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.