ы власти, а когда ему было отказано, сбежал на Землю и унес с собой собственноручно изготовленное в моих коридорах Око Василиска. Внешне это вместилище временных изменений напоминает обычный камень черного цвета. Однако сила Ока Василиска неисчерпаема. Око способно превращать пустыни в цветущие сады, сравнивать горы с землей и заставлять вулканы извергаться. Янус свел короткое знакомство с одним очень древним шукальнахским царьком. Янусу очень нравилось, когда ему приносили кровавые жертвы, а тот царек не жалел для моего сына своих подданных. Царь умер, но его потомки, в том числе и самый последний по имени Яхав-Чан-Мувана продолжали быть жрецами Януса. Я смотрел на все эти детские забавы сквозь пальцы до тех пор, пока Янус не поместил в одной из временных ям свою сокровищницу, а в ней — Око Василиска. В гневе мне пришлось превратить собственного сына в звезды, которые ты видишь. Они вечно стремятся соединится в единое целое, но всегда остаются порознь. Таким образом, Янус навеки со мной, но он успел запереть свою сокровищницу и запечатать ее своим последним жрецом Яхав-Чан-Мувана. Те врата, в укор мне, могут отпереть только простые смертные. И как все-таки талантлив был мой сын!
Оргор выслушал рассказ Бафомета, а затем рассказал историю, произошедшую в подземелье акрополя.
— Значит Око Василиска все-таки выкрадено! — печально сказал Бафомет. — Чего ты хочешь, Оргор?
— Спасти друга и вернуться в свой мир!
— Сложная, но выполнимая задача. Тебе придется подвергнуться небольшому испытанию. Мне просто хочется убедиться в том, достоин ли ты той награды, о которой просишь.
— Ты хочешь вернуть Око Василиска?
— Само собой разумеется, но для этого тебе придется пройти сквозь время и пространство, а на такое способен не каждый.
— Так что же мне делать?! — Оргор начал терять терпение. — Бесконечно ходить по замкнутому кругу? До конца своих дней оставаться в этом мире?
— Все и везде взаимосвязано. В одном из миров мальчик выращивает собак, а в другом собака спасает тысячи людей. Среди них оказывается тот, кто очень сильно повлияет на будущее.
— Не понимаю.
— Все очень просто. Я не только занимаюсь интригами, но и поддерживаю временное равновесие. В горах Танвай есть отдаленный храм. Монахи там называют себя Псами Танвая. Они разводят породистых собак, а присматривает за ними мальчик по имени Тан.
Очень скоро случится извержение и Тан погибнет вместе с другими монахами. Сам по себе он не представляет для Пожирателя Времени никакой ценности, но в ином мире есть временно-пространственный вариант Тана — другой молодой человек. Он тоже занимается собаками. Смерть Тана приведет к гибели этого юноши. Если это случится, то погибнут еще тысячи людей, а вместе с ними — младенец. Он-то должен сыграть великую роль для времени в целом.
Оргор начал понимать сложную систему, за четкой работой которой следил Бафомет Трехликий.
— Я…
— Ты должен отыскать Тана и вывести его из храма до начала извержения. Все.
— Как все?!
— Ох, уж эти люди! Я тоже выполню свою часть сделки. К тому времени, как Тан окажется в безопасности, ты будешь знать, как вернуться в свой мир, спасти друга и уничтожить Око Василиска. Поможет монах-старик… Кажется Бонг?
— Я все понял! — Оргору казалось, что его задача предельно проста. — Как мне выбраться отсюда?
— Сделка еще не заключена, — Бафомет повернулся к Оргору лицом старика и противно захихикал. — Скрепи наш договор. Поймай одну из звезд!
Оргор поспешил выполнить приказ Пожирателя Времени. Он подпрыгнул и схватил звезду. Кожу тут же обожгло нестерпимым жаром. Все попытки отшвырнуть звезду ни к чему не привели. Теперь на ладони Оргора появился отпечаток раскаленной звезды. Трехглавый шар начал раздуваться, а громоподобный голос объявил:
— На тебе печать Пожирателя Времени! Если не выполнишь свою часть договора, я найду тебя в любом из миров и уничтожу!
Шар раздулся до невероятных размеров и лопнул. Мощный поток воздуха отшвырнул звезды к зеркальным стенам. Они раскололи зеркала и осколки посыпались на пол. На их месте Оргор увидел грубые каменные стены, освещаемые светом сальной свечи и склонившегося над свитком Бонга. Он поднял голову и с удивлением посмотрел на Оргора.
— Признаться не думал, что ты вернешься.
— Я тоже сначала не думал, что вернусь, — покачал головой Оргор. — Можно считать на том свете побывал.
— Его видел? — шепотом спросил Бонг. — Говорил?
Оргор кивнул и в точности передал то, что услышал в зеркальном зале. Затем показал выжженную на руке звезду. Бонг покачал головой.
— Тебе не позавидуешь, мой мальчик. Печать Пожирателя Времени — великое проклятие и день, когда ты от нее избавишься, станет самым счастливым днем в твоей жизни.
Оргор долго сидел, склонив голову. Однако желание действовать взяло верх над печальными размышлениями. Он посмотрел на Бонга просветленным взором.
— Ты знаешь, где находятся горы Танвай?
— Они не так далеко, но добраться до них осмеливаются немногие. Я слышал даже про храм Псов Танвая, — ответил монах. — Если мы не слишком-то любим общаться с внешним миром, то они и подавно.
— Со мной им придется поговорить! — воскликнул Оргор. — Любого пса сотру в порошок, если очень понадобится!
— Уже празднуешь победу? — с грустной улыбкой спросил Бонг. — А знаешь ли ты, что Псы Танвая поклоняются самому Сахнару?
— Что еще за Сахнар?
— Владыка вулкана и повелитель огненных духов!
— Значит все одни заодно! Все против того, чтобы я спас мальчишку Тана!
— А почему решил, что Псы Танвая за здорово живешь отдадут тебе Тана? К тому же пойдет ли он с тобой?
— Наверное, если расскажу про извержение…
Уверенность Оргора, раздутая до размеров шара, который он видел в зеркальном зале, начала стремительно уменьшаться.
— Что же делать, Бонг?
— Хорошенько подготовиться, — монах встал. — Самое время навестить старину Ранса и отблагодарить его за то, что он отправил меня к работорговцам.
— Зачем нам Ранс? — удивился Оргор.
— Затем, что он поддерживает отношения не только с монахами горы Синф, но знается также с Псами Танвая, — Бонг направился к выходу. — Попробую раздобыть у него требование на мальчишку Тана.
Оргор вскочил с места и пристегнул к поясу меч.
— Я с тобой!
— Не стоит. Я вполне готов к разговору со старым другом, — монах обнажил грудь и показал Оргору маленький амулет в виде черного скорпиона, висевший на простом шнурке. — Скорпиона-хранителя не смог отобрать у меня даже Шауран. Встретимся в портовой таверне.
— С нетерпением буду ждать тебя!
Оргор посмотрел вслед уходящему Бонгу и, от предчувствия неотвратимой беды у него защемило сердце.
12
Бонг же наоборот шел по знакомым улочкам Линдана в приподнятом настроении. Он был счастлив посмотреть в глаза предателя и увидеть в них страх за возмездие. Однако по мере приближения к большому и богатому дому Ранса настроение портилось. Монах вспомнил, как вошел в Линдан, свысока поглядывая на окружающих, как был с почестями принят в доме самого богатого купца и за накрытым столом рассказывал о процветании дел в своем монастыре, а наутро оказался в повозке, полураздетый и связанный по рукам и ногам. Отчетливо представилось, как брел через джунгли под кнутом Бурдана, питаясь кореньями и личинками муравьев, привыкая к новой роли — безрадостной, полной унижений жизни раба.
От этих воспоминаний кровь в венах вскипала и когда Бонг дошел до дома Ранса, то с трудом сумел взять себя в руки. Он поднялся по восьми широким ступеням к огражденной перилами террасе и был встречен толстым привратником, который с гордым видом выступил вперед.
— По какому делу?
— Я иду к твоему господину.
— Хозяин изволит почивать и даже если проснется, то вряд ли примет такого оборванца.
— Передай, дурак, что пришел Бонг! — со злостью сказал монах. — Думаю, мое имя подняло бы твоего господина даже если бы он лежал в гробу, а не в постели!
С привратника мигом слетела спесь и он исчез за двустворчатой, обитой стальными полосами дверью. К удивлению Бонга ждать пришлось довольно долго. Он уже начал терять терпение, когда дверь распахнулась и привратник с низким поклонам пригласил монаха в дом. Идя через ряд богато убранных комнат в покои Ранса, Бонг в который раз заметил, что хотя хозяин дома водил тесную дружбу с монахами, сам он вел далеко не аскетический образ жизни. Вокруг все бы в шелках и атласе, на многочисленных затейливо изготовленных столиках стояли золотые безделушки, а мимо то и дело проскальзывали рабыни-прислужницы в богатых нарядах.
Ранс дожидался Бонга в комнате, убранной значительно богаче остальных. Он полулежал на низком диване и курил кальян. Дородное, красное от излишеств лицо светилось блаженством, а толстый живот колыхался над устланным красивым ковром полом. При виде монаха толстяк даже не встал, а лишь широко улыбнулся.
— Приветствую тебя мудрый Бонг с гор Синф! Хороши ли дела в твоем монастыре Кун и не требуются ли моим собратьям, постигшим все тайны бытия, какой-либо помощи?
Сказав эту витиеватую речь, Ранс жестом указал монаху на стульчик, приставленный к щедро накрытому столу. Едва сдерживая клокочущую в нем ярость, Бонг сел.
— И я приветствую тебя славный Ранс! Не стану спрашивать о твоих делах. Достаточно было пройти по этому дому, чтобы понять, что они находятся в превосходном состоянии.
А вот о монастырских делах мне ничего не известно, ведь сразу после нашей последней встречи я оказался в гостях у работорговца Шаурана. Я был первым в новой партии рабов этого мерзавца и мне пришлось отправиться через море в джунгли, где Шауран набрал рабов, а затем вернуться обратно. Таким образом мне пришлось проделать двойной путь. И все это благодаря тебе, добрейший Ранс.
Купец удивленно вскинул брови.
— Для меня это большая новость, Бонг! Ты же знаешь, что работорговля один из самых доходных промыслов в Линдане. Почему уверен, что я, старый друг, отдал тебя негодяю?