В таком же дремотном состоянии я вышла из шлюза, вяло обрадовалась Лильке и Саймону, меня с чемоданом затолкали в машину, и мы отправились к оранжерее Дарли. В отличие от меня Лилька была очень даже веселой и жизнерадостной. Саймон по-прежнему сосредоточенно слушал музыку, изредка снимая наушники и по мере сил участвуя в беседе. Лилька соскучилась и трепалась безостановочно.
Самой животрепещущей новостью была, конечно, смерть Боснекки.
– Хорхе сказал, что этого следовало ожидать, – сказала Лилька. – И сказал, что она и так уже была не совсем живая. Я так и не поняла, что имелось в виду, а объяснять он не захотел.
Я-то как раз поняла, но желания обсуждать чужие дела у меня тоже не было нисколько, поэтому я только пожала плечами. Лилька с недоумением посмотрела на меня.
– Какая-то ты дохловатая, – удивилась она.
– Устала, – отмахнулась я от нее.
Но Лилька фонтанировала энергией и останавливаться не собиралась.
– Слушай, Жень, а ты знаешь, кто усмирял этих, взбесившихся на Альтаире? Наши, земляне, представляешь? Вместе с ригелианами.
– Наших же там по пальцам пересчитать можно было, – я зевнула. – Как они справились? Я видела новости, там же черт знает что творилось.
– Ой, там просто кошмар был какой-то, – оживилась Лилька, хотя больше вроде было некуда. – Погибшие есть, они и своих там немало потоптали, и нашим перепало. Но там, оказывается, несколько ребят было, знаешь, из тех, кто в горячих точках побывал. Они этого, как его… мессию тихонько скрутили, нескольких особо голосистых тоже… оно и завяло постепенно. Ну, еще какой-то успокоительный газ нашли, распыляли над толпами понемногу, чтоб народ поутих. Так что пока обошлось.
Я покивала головой. Обошлось, и ладно… Еще бы разобраться с источником всех наших проблем, и этих в том числе. Но Лилька уже не могла остановиться.
– Представляешь, у нас ведь тоже небольшая паника была, в крупных городах, правда, всех быстро скрутили, не дали разбушеваться. Как объявили, что началась плановая подготовка к эвакуации, так многие испугались. И тут еще на Альтаире безобразия… Слушай, да что с тобой, Жень? Ты не заболела?
Не знаю. Может, и заболела.
Саймон поглядел на Лилькино встревоженное лицо, снял наушники.
– Ты себя плохо чувствуешь, Женя? Весьма некстати. Вот что, достань свои наушники, посиди в них. Иногда здорово помогает.
Не знаю, спасут ли они меня от душевных расстройств? Но вот от Лилькиной болтовни точно должны избавить. Я благодарно покивала Саймону и полезла в чемодан.
Сначала была слышна лишь глухая, безграничная, пустая тишина. Потом робко стукнуло раз, и два, и… И вдруг на меня обрушился истерический взвизг тромбона, как глас трубы ангела смерти… И стих… И стали слышны журчание воды, треск пламени в костре, завывание ветра, и все это – в молчании покоя.
На боль, как на нитку, нанизывались все события моей не такой уж длинной жизни. Кап – одна бусина, кап – другая… Лица, слова, прикосновения, запахи, сны… И прозрачные звуки рояля, как последние капли дождя, как последняя надежда… А я привыкла думать, что больше никаких надежд у меня не осталось. Но не может человек без надежд, ох, не может, одна, последняя, остается всегда. На что я надеюсь?
Снова запел тромбон… да, жизнь не кончилась. Я приду в себя, отдышусь и снова смогу смеяться, а может быть, даже и плакать… Смущенная улыбка и молчание… тихий перестук легких шагов… сияние Венеры на черном вечернем небе марта… черный Пожиратель звезд, стремительно приближавшийся, чтобы сожрать и мою жизнь тоже…
Я закрыла лицо руками. Застонала скрипка, охнул контрабас… Одиночество бесконечное и беспредельное, вот что мучительно терзает меня. Но ты ведь сама не хочешь, засмеялся Лори. Не хочу! Чего же ты хочешь? А ничего, оставьте меня все в покое! Я сдернула наушники с головы, потому что поняла, от чего бешусь.
Меня бросили без предупреждения, просто так, как ненужную вещь. Но я не намерена терзаться этим всю оставшуюся жизнь, вот что! Три глубоких вздоха, три выдоха – начинаем все по новой. Одна, так одна… Дело привычное. Внутренне встряхнувшись, как мокрая собака, я открыла глаза и через силу рассмеялась.
– Все, я в норме!
– Одобряю, – улыбнулся Саймон. – Мы как раз приехали.
Дарли весело приветствовал нашу компанию, мы быстренько перекусили и отправились в ту же бытовку, где я когда-то медитировала над диагностическим комплексом оранжереи. Лилька оказалась благодарной ученицей. Схватывала она не сразу, зато, если уж до нее доходило, чего требуется сделать, можно было быть уверенным – это навсегда.
Вернувшись в привычную колею, я ожила. Мы с Лилькой повспоминали поездку в Африку, похихикали. Душевное устройство этой девицы меня восхищало – для нее все было хорошо. Пожиратель так Пожиратель… Она не допускала и мысли, что с ней хоть что-то может случиться. Конечно же, все успеют улететь, и все будет, как надо. И у Проциона люди обязательно устроятся не хуже, чем у Солнца. А уж как ее восхищал Хорхе! Она преклонялась перед его способностями, и, похоже, собиралась служить его величию всю свою жизнь. Ну что же, прекрасно, великолепно, я ей даже позавидовала – мне бы так научиться принимать окружающую действительность.
Курс обучения закончился быстро, Саймону не понадобилось прибивать гвоздики, да и особенно развлекать нас с Лилькой тоже, у нас и у самих неплохо получалось. Но все хорошее кончается, и вскоре мы расстались – они отправились к следующей оранжерее, а я двинула домой.
Вот и шлюз, кабина лифта, полтора часа дороги вниз. Спустившись, я воткнула автопилот и задремала. Разбудил меня шум отчаянно лупившего по машине проливного дождя, его струи стекали по прозрачному корпусу, и казалось, что я не лечу, а плыву. Меня бы нисколько не удивило, если бы мимо проплыла какая-нибудь рыба.
После приземления я некоторое время с наслаждением стояла, слушая грохот воды по крыше, а потом… вот уж чего от себя не ожидала. Подошла к парапету ограждения, уселась на него, свесив ноги, и так и сидела, наслаждаясь влажной прохладой и запахами моря, глядя на воду далеко внизу, на серое низкое небо, почти не замечая дождя, стекающего по лицу. Пусть он за меня поплачет, раз уж мне никак.
Открыв дверь квартиры, я остолбенела от неожиданности – в первое мгновение показалось, что попала не туда, и только через несколько секунд сообразила, что сама же просила устроить дома сад. Джошуа постарался на славу, гостиная превратилась в натуральные джунгли. Шагнув внутрь, я сразу же услышала его ревниво-подозрительный голос:
– Евгения, все в порядке?
– Все отлично! – холодно отреагировала я. – Он улетел без меня, но мне уже все равно.
– Иди в душ! Быстро! – скомандовал он и, пока я торчала под горячей водой, вдохновенно докладывал: – Все складывается самым удачным образом. Брайкир связался с сетью сразу же, как возглавил Совет. Признавайся, это ты ему разболтала?
– Так, на всякий случай, – смущенно отперлась я. – Я ж тебе говорила о планах Боснекки.
– Мы теперь сотрудничаем, – никакого неудовольствия в голосе Джошуа по поводу моего предполагаемого предательства я не услышала. – Прорабатываем все возможные варианты дальнейшего устройства жизни. Подготовили программу срочной эвакуации и людей, и компьютеров. Разгрузка прибывающих звездолетов заморожена, пока не выяснится, есть ли в ней смысл. Ведь если в ближайшее время черная дыра развернется к Солнцу – а мы в этом уверены полностью, – надо экстренно собирать всех, в том числе и землян, и отправляться к Проциону, похоже, туда Пожиратель уже не доберется.
Я равнодушно кивнула – вроде не должен. Но от следующих слов все-таки вздрогнула. Так, слегка, совсем чуть-чуть.
– Если Элии сможет добраться до Рикаты (а я думаю, что такой человек как он сделает то, что задумал, обязательно, преодолев все барьеры), тогда мы точно сможем жить спокойно. Начнем постепенную разгрузку звездолетов, будем обустраивать жизнь в системе Солнца.
– Ноев ковчег зацепился за Арарат, – равнодушно усмехнулась я.
– Что? – удивился Джошуа. – А, вон ты о чем! Очень похоже на вашу древнюю легенду. Да, история повторяется на каждом витке развития, раз за разом, и это очень странно, не думаешь?
– Я привыкла, – отрезала я и отправилась в джунгли разыскивать диван.
Долго искать не пришлось, к нему вела узкая тропинка. Отпихнув в сторону огромный дырявый лист какой-то безумной лианы, торчавший на пути, я плюхнулась на диван и попросила Джошуа поставить музыку. Может, она и варварская, но я к ней привыкла, и мне ее здорово не хватало за время моего отсутствия дома.
– Тебя ожидает приятный сюрприз, – тоном заговорщика сообщил Джошуа и сделал звук погромче.
– А ну его нафиг, – легкомысленно бросила я, закрывая глаза, – мне и так хорошо!
Всем телом ощущая зелень вокруг, я внезапно уловила нежный цветочный аромат, принюхалась. Где-то явно цвел жасмин – надо будет поискать его, полюбоваться… Внезапно раздался громкий Сережкин голос:
– Эй, Женька, ты где?
Я подпрыгнула и воззрилась на экран – Джошуа, зараза, включил без предупреждения!
Серега, загорелый, с довольной мордой, сидел на здоровенном валуне, вокруг светило солнце, за спиной виднелся сосновый лес. И небо над ним было ярко-синим! У меня прямо сердце защемило – как давно я не была на природе, целую вечность, не меньше.
Сережка как-то кривовато улыбнулся.
– Эк у тебя тут разрослось все! – фыркнул он. – Слушай, подруга, мы тут с приятелем на рыбалку собрались. Не хочешь к нам присоединиться? Место просто отличное, глухое совсем, без единого человечка в радиусе пятидесяти километров как минимум, представляешь?
Рыбалка мне, конечно, по фигу, но лес… озеро… синее небо… хорошая компания? Хочу! Очень!
Сережка расхохотался, но тут же схватился за челюсть, как будто у него болел зуб, и скривился.
– Ладно, оставляю Джошуа наши координаты, садись в машину и мотай к нам быстрее!
– Как одеваться, чего брать? – заволновалась я.