Последний пункт особенно развеселил учеников. Каждый счёл своим долгом покричать во всю глотку, пугая прохожих. На пару дней школа превратилась в оплот орущих подростков. Бедная Лариса: одноклассники кричали ей в уши при каждом удобном случае.
«Монстры! Пожиратели! Незнакомцы!»
Даже Виталька не удержался, хотя обычно был не склонен глумиться над людьми.
Так почему именно сейчас он вдруг испугался? Наверное, дело было в том, что мама Ларисы попала в точку с этими пожилыми людьми, а ещё с пальто и зонтом. Казалось бы, обычные вещи приобрели вдруг зловещую ауру.
Сразу после уроков Виталька направился не на тренировку, а домой, огибая лужи после ночного дождя. Бегать не хотелось совершенно. Головой понимал, что до соревнований оставалось всего ничего, но не мог сопротивляться желанию быстрее забежать в квартиру и закрыться в собственной комнате.
Небо было хмурое, холодный ветер забирался за шиворот, отчего по коже бегали крупные мурашки.
Возле Дома культуры на Ситцевой улице Витальку окликнули. Он обернулся и увидел Сергея Ивановича и Зинаиду Павловну, сидящих на лавочке у фонтана.
– Виталик, иди к нам! – позвал Сергей Иванович, приветственно помахивая рукой.
Отказываться было невежливо. Странная всё же вещь – воспитание. Боишься людей, осторожничаешь, но отказаться не можешь… Виталька подошёл, оглядываясь по сторонам. Как же ему сейчас не помешали бы Димка и старшеклассники. Да он бы в драку ввязался со всеми троими, лишь бы не подходить к этим пожилым людям. Но ноги несли сами. Вдобавок навалилась вдруг приятная усталость, будто только что закончил беговую тренировку. Вчера были такие же ощущения, особенно в квартире у этой милой пары. С ними уютно. В пальто уютно. Под зонтом уютно. Так чего опасаться?
– А почему вы не на стадионе, юноша? – спросил Сергей Иванович, когда Виталька подошёл.
– Устал сегодня, перерыв надо сделать на день-два.
Парень остановился, неловко переминаясь. Он смотрел на сидящих пожилых людей сверху вниз, но казалось, что они всё равно выше его, больше, шире, загораживают редкие лучи пробивающегося солнца.
Сергей Иванович держал на коленях сложенный зонт.
– Нельзя прерывать тренировки. Нехорошо, – сказала Зинаида Павловна, почёсывая переносицу. – Талант зароешь. Ничего не добьёшься. Сгинешь. Пропадёшь.
Виталька тряхнул головой, сбивая наваждение. Люди как люди, ничего в них не было необычного.
– Вы преувеличиваете, – сказал он. – Мышцам нужен отдых, чтобы не перегружать. А талант никуда не денется. Это же не сто рублей, чтобы потеряться.
– Зря вы так, молодой человек. Я бы с вами завёл интересную дискуссию. Знаете, сколько детей ничего не добились в жизни из-за того, что похоронили талант? Миллионы. Прямо сейчас вокруг нас берут и закапывают. Кто-то вместо того, чтобы учиться рисованию, сел играть в игрушки за компьютер. Кто-то не читает правильных книг, а гоняет в футбол целыми днями. Кто-то, например, вместо тренировки по бегу решил поваляться дома на диване. – Сергей Иванович хитро сощурился. – А давайте прямо сейчас сходим к нам, выпьем чаю, поболтаем про бег, тренировки, мышцы. Я кое в чём разбираюсь, поверьте. Продолжим наш разговор. А затем вы немного потренируетесь, а мы посмотрим. Идёт?
У Витальки была секунда – даже меньше, – чтобы найти правильное решение. Удивительно, но какая-то крохотная часть внутри его сознания хотела согласиться. Почему бы и нет? Но он подавил её, тряхнул головой снова и сказал:
– Не сегодня. Знаете, папа ждёт. Нам надо с ним за покупками съездить.
– За покупками, – повторила Зинаида Павловна. – Хороший у вас папа, должно быть.
Сказано было таким тоном, что Виталька едва не возразил: «Да не очень», но сдержался. Жаловаться на родителей незнакомцам не хотелось.
Сергей Иванович неприятно разглядывал Витальку сквозь прищур. Потом кивнул:
– Завтра так завтра, молодой человек. Условимся. Вы бегаете, а потом пьём чай и общаемся.
– За покупками, ишь, – повторила Зинаида Павловна себе под нос. – Чего только не придумают, лишь бы талантом не делиться. Вот так и пропадают люди.
Сложенный зонт перекочевал ей на колени, и старушка сразу же успокоилась. От вчерашнего её обаяния ничего не осталось. Она покусывала нижнюю губу, оставляя крохотные окровавленные трещинки, и будто сама не замечала этого. Глаза бегали туда-сюда, не задерживаясь ни на Витальке, ни на окружающем мире.
– Говорят, у вас сегодня в классе был инцидент, – внезапно сказал Сергей Иванович.
– Откуда вы знаете?
– Слухи быстро расходятся. Какая-то сумасшедшая напала на того парня, с которым вы дрались. Странно, не находите?
Зинаида Павловна нервно хихикнула. Пальцы её перебирали складки зонта, будто искали что-то.
– Всякое бывает, – ответил Виталька. – Она не в первый раз уже.
– Угу, всякое. Но вы ей не верьте, выбросьте из головы. У сумасшедших свой мир где-то в грёзах. Они там живут, как им нравится. Знаете, вылепят уютный мирок из фантазий и проводят там дни напролёт. А ещё хотят затащить туда обычных людей. Но это ведь никому не нужно. В грёзах сумасшедших нет ничего хорошего.
Пожилые люди синхронно улыбались, видимо ожидая от Витальки какого-то ответа, а у него в голове вертелась только одна мысль: «Уйти!» Он сказал:
– Хорошо, выброшу. Прямо из головы. Мне пора, папа ждёт.
И, развернувшись, заторопился мимо Дома культуры к парку, через который вела дорога к дому. В парке Виталька, подавшись мимолётному импульсу, свернул по песчаной тропинке за кусты, на которых уже распустились первые весенние листья. Сердце бешено колотилось. Парень обогнул Дом культуры со стороны фасада, вышел справа от дороги и затаился у газетного киоска, разглядывая лавочку с сидящими на ней пожилыми людьми. Он чувствовал себя шпионом из фильмов. Только вот совершенно не представлял, для чего всё это делает.
У лавочки собрались другие дети. Им было лет по десять, не больше. Три пацанёнка и девочка, все с разноцветными ранцами на спинах. Они оживлённо беседовали с Сергеем Ивановичем. А тот улыбался, жестикулировал, что-то им рассказывал. Зинаида Павловна тоже улыбалась, руки её лежали на зонте. Только беспокойно двигающиеся пальцы, перебирающие складки зонта, выдавали в её поведении что-то странное. Настороженность? Злость? Нетерпеливость?
Он постоял ещё немного, наблюдая. Дети ушли. Сергей Иванович подставил лицо солнцу и закрыл глаза. Обычный старик, каких много вокруг. Ничего странного. Зинаида Павловна зачем-то раскрыла зонт. На секунду Витальке показалось, что изнутри зонта брызнули чёрные капли. Они упали на складки пальто и тут же растворились. Зинаида Павловна же, будто не заметив, повертела зонтом в руках и снова сложила его. На губах старушки блуждала улыбка.
Пора уходить, решил Виталька. Иначе он надумает всякого и накрутит себя ещё больше.
В квартире было тихо. Родители сидели на кухне за столом, каждый со своим ноутбуком, и работали. Привычная картинка каждого дня. Даже на выходных у них находились неотложные дела, требовавшие постоянного клацанья по клавиатуре ноутбуков и срочных звонков. Виталька даже мимолётом подумал, что прогуляться к старикам было бы неплохой идеей. С ними хотя бы можно поболтать. Он забросил портфель на полку, быстро переоделся. Мама, не отрываясь от экрана монитора, сказала:
– В холодильнике пюре и котлеты. Разогрей сам, пожалуйста.
Ещё бы.
Прежде чем пообедать, Виталька зашёл в свою комнату, плотно закрыл дверь. На спинке стула висело пальто. Разглядывая его, Виталька почувствовал лёгкую морозную дрожь, будто забыли закрыть окна, будто недавно здесь прошёл дождь, а весенний ветер выдул всё тепло.
Пальто нужно было надеть немедленно.
В нём, наверное, отлично бегалось. Почему бы не потренироваться прямо сейчас? Сергей Иванович был прав, соревнования на носу, а разные сумасшедшие – это не повод пропускать бег. Тем более дождя нет, погода хорошая, а это редкость для конца марта.
Виталька понял, что уже стоит у стула, положив ладони на пальто. Ткань была тёплая, чуть жестковатая, приятная. Ладони слегка покалывало от шерсти.
Надевай, приятель. И на тренировку.
Страх испарился. Вместо него пришло уютное и доверчивое чувство. Как он мог вообще не доверять Сергею Ивановичу и Зинаиде Павловне? Милейшие люди!
Но что-то всё равно сдерживало. Крохотная неприятная мысль. Как иголочка, монотонно впивающаяся в мозг.
Откуда мама Ларисы знала о пожилых людях, пальто и зонте?
Почему назвала стариков пожирателями?
И что такого опасного в этом самом пальто? Вот оно, тёплое, приятное, хорошее. Пальто избавит от дрожи и холода, надо только надеть.
Но разве он чувствовал холод до того, как зашёл в свою комнату?
Виталька снял пальто со спинки стула и положил его на пол. Не знал для чего. Просто хотел проверить, найти что-то, что развеет сомнения. Или, наоборот, подтвердит.
Расправил складки, пробежал пальцами по внешним карманам, рукавам. Затем запустил руку во внутренний карман. Подушечки пальцев слегка покалывало, от них по телу разлилось приятное тепло.
Надо надеть. Немедленно. Чтобы тепло было всюду.
Заставил себя убрать руку и разглядел на кончиках пальцев набухшие крохотные точечки. Словно что-то кололо его там, во внутреннем кармане. Десятки микроскопических иголочек.
Поднялся, чувствуя, что ноги не слушаются, что мир вокруг стал вязким, густым. Будто Виталька был мухой, угодившей в сироп. Он добрёл до стола, вынул из ящика лупу, с которой играл летом у бабушки на огороде, вернулся к пальто. Желание надеть его скорее, запустить руки в рукава, застегнуть на все пуговицы – это желание стало вдвое, втрое сильнее. Но Виталька пока ещё сопротивлялся.
Склонившись над распахнутым пальто, он поднёс лупу как можно ближе к блестящей внутренней тканевой прокладке.
Разглядел.
От ужаса где-то в груди вспыхнул крик, метнулся к горлу, застрял. Виталька отскочил от пальто как ужаленный, отбежал в угол комнаты, роняя лупу.