Серёга сгрёб с пола тяжёлое влажное пальто, подошёл к закрытой на щеколду кладовой, распахнул дверь. Из темноты дыхнуло мокрой собачьей шерстью, сырым мясом, тухлятиной. Серёга сделал шаг внутрь. Темнота окутала его вязкой массой. Это были её владения.
– У, Зверюга! – сказал Серёга вслух. – Держи. Ещё немного – и мы вернём тебе облик. Станешь как новенький.
Темнота шевельнулась. Кто-то глухо заурчал. Серёга разглядел две яркие жёлтые точки глаз. Он не боялся Забытого Зверя, но, как всякий пожиратель, не мог избавиться от тревожного чувства, будто невидимое в темноте существо забралось в его мозг, ощупывает влажными щупальцами его мысли, образы, воспоминания, добирается до тех времён, когда Серёга учился в обычной подмосковной школе, играл в городки с товарищами и тренировался правильно завязывать пионерский галстук. Тогда он был влюблён в девочку Машу, что сидела с ним на кружке по рисованию. Милая, милая девочка. Где она сейчас, жива ли.
Всё, что было болезненного в его воспоминаниях, в этой непроглядной темноте обострялось и становилось ярче. Будто Зверь специально мучил его, то и дело возвращая в прошлое.
Пальто тяжело шлёпнулось на пол и, шурша, исчезло в темноте. Серёга отступил, высвобождаясь из объятий тревожного чувства. Щупальца Зверя дотронулись до его воспоминаний в последний раз и отпустили. Серёга перемахнул через порог, закрыл дверь на щеколду и устало прислонился затылком к холодной стене.
Забытый Зверь был слишком слаб, что слепить для себя необходимый облик. Всё, что ему сейчас удавалось, – это сохранять форму. А для того чтобы набраться сил, нужны были грёзы. Много грёз.
Вообще Зверю повезло, что пожиратели нашли его. Он был почти мёртв, от его физической оболочки ничего не осталось, кроме ярких глаз. Зверю суждено было исчезнуть и на самом деле забыться среди прочих монстров, до которых детям живого мира не было больше никакого дела.
Его учуяли, пришли по слабому следу, подобрали и откормили. Осталось немного, и Зверь сможет отправиться на охоту…
Серёга закрыл глаза, выдохнул. Он снова был Сергеем Ивановичем, умным и интеллигентным пожилым человеком, который ушёл из любимой Школы, чтобы найти Зверя.
– Снова нахлынули воспоминания? – Из кухни выплыла Зиночка, спешно вылепливающая на лице маску милой улыбчивой старушки. Следов от синяков и ссадин не осталось. Она явно подлечилась несколькими мензурками с грёзами.
– Не люблю я это. Не хочу.
– А ты вырежи начисто, как я. Мне нечего вспоминать, хоть бы Зверь сто раз лез в голову. Нет больше Зиночки, кроме имени. И только два шарика, которые улетели в голубое небо.
Она хихикнула, поправила складки на платье и направилась к входной двери.
– Готов улыбаться и общаться? Подростки не ждут. У каждого пальтишко, хорошее, новенькое, с зубками.
В их умело расставленные сети попадали дети из двух ближайших школ. Летели как мухи, влипали в очаровательные и умные речи, в похвалы и любовь. Каждый ребёнок хочет, чтобы с ним разговаривали. А пожилые люди умели слушать. Очень внимательно. И очень ответственно.
Иногда очень хочется быть комариком, застывшим в капле янтаря.
Димка сидел на полу в кухне, облокотившись спиной о холодильник. В руке он держал стопку листков из тетрадей, исписанных мелких беглым почерком. Разобрал много, но не понял почти ничего. Головой думать – это не штангу тягать.
Боря примостился за столом, уплетая пятый или шестой круассан за чашкой чая. Лариса же не находила себе места, крутилась по кухне, то перебирая вещи, то перевешивая полотенца; звенела стаканами и блюдцами, скрипела стульями, постукивала дверцами шкафов. Если хотите заставить человека сойти с ума, заставьте его ждать.
Полчаса назад Димка постучал в дверь, а когда ему открыли, увидел на пороге перепуганную, бледную и заплаканную Ларису. Он и сам-то был испуган – после того, что произошло на лестничной площадке, – но быстро взял ситуацию под контроль. Осмотрел квартиру, выглянул из каждого окна во двор (ни одного летающего монстра с зонтами не увидел), проверил замки на двери и, когда убедился, что в квартире больше никого нет, немного успокоился.
– Ты их видел? – спросила Лариса. – Видел этих монстров?
Димка молча показал сбитые в кровь костяшки пальцев. Лариса охнула, притащила откуда-то аптечку и смазала каждую ранку жгучей желтоватой мазью. Димка шипел от боли, но терпел.
Боря, наблюдавший за этим, деловито сообщил:
– Он старушку избил! Избил и прогнал. Димка сильный!
– Я думала, что сошла с ума, как мама, – вздохнула Лариса.
– Ага, тогда и я сошёл. Дрался с какой-то страшной тварью.
– Все вместе сошли, – добавил Боря и улыбнулся. – А ещё Димка видел какого-то призрака. Мы поэтому и пришли, кстати. Он говорит, что твоя мама должна знать.
– Что именно знать? – спросила Лариса.
Димка шевельнул плечом.
– Ну, знаешь… я вообще хотел пообщаться с твоей мамой.
– Она в больнице. Или где-то ещё. Я не знаю, не могу дозвониться. Наверное, эти твари на меня и напали, потому что мамы нет.
– Ей можно рассказать. – Боря доверительно кивнул. – Она хорошая и сразу всё поймёт.
Димка не стал сопротивляться. В конце концов, Лариса явно была в теме. Он начал рассказ про призрака на автозаправке и вдруг понял, какое же испытывает облегчение. Облегчение и, честно говоря, страх. Ведь если сложить всё, что произошло за сегодняшний день, история выходила опасная.
– И ты ни разу не пробовал с ним пообщаться? – удивилась Лариса, когда Димка закончил.
– Пробовал, конечно. Он только кивает, протягивает руку и даёт мне эти странные чёрные капли.
– А поискать в интернете?
– Что? Истории про призраков? Ты представляешь, сколько их там?
Лариса наморщила лоб, пытаясь, видимо, придумать что-то ещё.
– Нам нужно сходить туда вместе, – наконец решила она. – Ты же понимаешь, что это всё из-за твоего знакомства с призраком? Мама узнала что-то такое, что вас связывает, и пришла в школу. Твари тоже наверняка оттуда. Пришли через тоннель из пограничного леса или мира грёз.
Димка внимательно посмотрел на Ларису. Не подшучивает ли над ним? Выглядела вполне серьёзной. Боря сказал:
– Это же сказки. Мне мама читала.
– Сказки? – ещё больше удивился Димка.
– Да, есть такие сказки, – сказала Лариса. – Книжка про Город Спящих и путешествие детей в мир между жизнью и смертью. Ты уже слишком взрослый, чтобы такое читать. Если вообще читаешь. Но я о другом. Мои мама и папа из того мира. И эти твари тоже оттуда. Они ищут нас, понимаешь? Вполне возможно, тебя тоже.
– Я не понимаю вообще ничего, – сказал Димка. – Утром ты была дочкой сумасшедшей тётки, а теперь мне нужно понять тебя, а ещё и поверить в то, что ты говоришь. Голова лопнет.
Лариса ушла куда-то в глубь квартиры и вернулась со стопкой тетрадных листов.
– Читай, – сказала она, протягивая. – Мне, между прочим, ужасно стыдно перед мамой. Она больше года пыталась рассказать, что происходит, а я считала её сумасшедшей.
– Тебя тоже считали.
– Да уж, я заметила.
Димка смутился.
– Ты, это, не держи зла. Я пару раз участвовал в розыгрышах против тебя, но не потому, что как-то там тебя ненавидел или ещё что. Просто… ну, понимаешь, все развлекались, и я развлекался…
Лариса всунула ему пачку листов. Повторила:
– Читай. А потом обсудим. Если я правильно всё понимаю, скоро будет плевать, чокнутый кто-то из нас или нет, потому что пожиратели собираются поймать всех тех, кто сбежал из мира грёз в мир живых.
Димка начал читать, продираясь сквозь неровный почерк Ларисиной мамы, и не мог поверить, что всё написанное – правда. Не мог, но верил.
…Из шести сбежавших семей две решили начать жизнь заново, будто ничего не произошло.
Я не могу их винить.
Представьте, если вам выпадет шанс вернуться после смерти обратно? Например, вы мчались с семьёй на машине к прекрасному Чёрному морю и на серпантине дорог, среди изумрудных холмов, влетели в отбойник и разбились. Насовсем.
Но вы не умерли, подождите. Вы прошли через мифический пограничный лес и оказались в одном из многих городов на берегу бесконечного моря Вечности. В этом городе вы готовитесь к Смерти. Ждёте своей очереди в бюрократической процедуре загробного учёта. Вас должны зачислить, записать, провести в Омертвевший дом и после обряда отправить на лодке в Вечность. Сначала вы на что-то надеетесь, ну, там, что это ошибка или недоразумение, но рано или поздно смиряетесь. Вы привыкаете к тому, что больше никогда не вернётесь к жизни. Люди вокруг вас постепенно становятся спящими, то есть вялыми, неразговорчивыми, утратившими любовь к жизни. Они уплывают один за другим. Кто-то поодиночке, кто-то семьями. Вы тоже готовитесь, потому что очередь уже близко.
И вдруг вам удаётся сбежать из Города, выбраться из леса, который окружает каждый тихий городок, и вновь оказаться в реальном мире.
Главное, что вы живы. Вдыхаете свежий воздух, наполняетесь энергией, вытряхиваете из головы спящие мысли. Вы снова испытываете все утраченные чувства: голод, любовь, радость, а ещё желание читать книги и играть в игры, ходить на прогулки и заниматься спортом. Разве вы захотите это потерять?
Я не могу винить тех, кто сбежал из мира Спящих, потому что с остальными чувствами к нам в душу забрался страх утраты. Мы ведь точно знаем, куда отправимся после смерти. В один из бесконечных тихих городков, в перевалочный пункт между жизнью и смертью. Никто не хочет возвращаться туда. Но больше всего мы боялись другого: пожирателей грёз.
Эти твари на наших глазах уничтожили город и всех его жителей. О, я помню каждую минуту того ночного нападения. Если вы думаете, что мёртвых людей нельзя убить ещё раз, то ошибаетесь. Ведь в нас ещё остались воспоминания, мысли, фантазии, мечты. Мы оказались лакомым кусочком для прожорливых тварей.
Именно страх попасться им в лапы гнал нас в пограничный лес. И этот же страх заставил одни семьи забыть о прошлом, а другие – и нашу в том числе – договориться, что мы будем постоянно наблюдать за городом, в котором тепе