– Я серьёзно говорю, – продолжил Димка шёпотом. – Вы же видели, как я отдубасил пожирателя. У меня крутой дар! Я – танк. Тот, кто в играх выбивает из монстров лут и получает много очков опыта. Ворвёмся в кабинет, начистим директору лицо, привяжем к креслу и заставим рассказать всё, что он знает. Пусть сам отведёт нас к тоннелю и поможет пройти, а?
– Сила есть – ума не надо, – усмехнулся Артём. Он уверенно шёл впереди. Наверняка успел выучить здесь каждый поворот. – Так не сработает. Это школа директора, порождение его разума. Ему ничего не помешает закупорить все двери и окна, создать из коридоров лабиринт, уничтожить стул под собой и верёвки заодно. Он всесилен, как человек, который умеет управлять своими снами.
– Тогда почему он не догадывается о том, что мы не учимся на уроках, а идём за ним следить?
– Представь игру, где ты управляешь школой. У тебя, скажем, две тысячи учеников, несколько этажей, сотни классов. Ты успеешь следить за всеми? Нет. Да и директора настоящих школ не следят. Их задача – чтобы всё работало. Чтобы не было сбоев. Вот вы шумели в классе и срывали урок, это сбой. А сейчас все уроки идут как надо. Директору не о чем беспокоиться. Наверняка он собирает вещички, чтобы отправиться в мир живых, к жене.
– Как мило, – процедил сквозь зубы Димка. – А мы вот, может, никогда маму и не увидим больше.
Лариса опасливо покосилась на Борю. Как тот отреагирует? Боря, на удивление, вообще пропустил Димкины слова мимо ушей. Он был занят своими руками: осторожно вычерчивал ладонями разные узоры и примерялся, как бы половчее запустить воображаемый огненный шар. Все были заняты своими способностями.
– Ребята, наша задача не устроить здесь переворот, а выбраться, – прошептал Артём. – Кто-то из вас хочет застрять здесь навечно? План такой: дождёмся, когда директор выйдет из своего кабинета и отправится к тоннелю. Идём за ним, и когда директор начнёт перемещаться, используем силу вашего мелкого, чтобы он усилил и расширил пропускной канал. Вот тут, Димка, можно аккуратно подтолкнуть директора, чтобы он провалился в тоннель. Примерно так, как вы провалились недавно. Если всё будет хорошо, то вы окажетесь в своих телах на автозаправке, а директор – в своём теле в больнице.
– А как же ты? – внезапная догадка заставила Ларису удивлённо вскрикнуть. – Артём, ты ведь не сможешь выйти отсюда, да? У тебя не осталось тела, ты призрак.
Он остановился, пожал плечами:
– Знали бы вы, как мне надоело прятаться в кладовой. И ещё эти постоянные уроки, уроки, уроки. На переменах коридоры наполняются школьниками. Кто-то уже давно всё забыл и превратился в тихую тень, кто-то плачет у стены, кто-то пытается найти друзей или знакомых. Хуже всего, когда подросток ещё не до конца забыл прошлую жизнь. Он шепчет: «Мама, мама», но имени уже не помнит. Пять-шесть уроков – и он больше ничего не расскажет, кроме выученного стихотворения, которое ему задали учителя, или таблицы умножения. Я многих пытался спасти, но ни одного не получилось. Классы забиты покорными бестелесными детьми. Не хочу с ними оставаться.
– Тогда что с тобой будет?
– Не думал об этом. Пока Димка поддерживал тоннель, я мог выбираться на автозаправку, но дальше пары метров отойти не получалось. А если закрыть тоннель, то не знаю, где окажусь и как.
– Кстати, идея, – встрял Димка. – Зачем бить призрачного директора, если можно бить настоящего? Давайте отправимся в больницу, и я там ему покажу хорошенько, как издеваться над бедными детьми.
– Я поддерживаю, но не одобряю, – ответил Артём. – Бить людей вообще нельзя. А он лежит в больнице.
– Ага. И похищает детей.
– Которые и так уже умерли. Им была бы прямая дорога в Город Спящих.
– Но в Городе у них была бы надежда, – заметила Лариса. – Они знали бы, что рано или поздно отправятся в путешествие по морю Вечности. А в школе что их ждёт? Постоянные уроки под присмотром учителей, которые могут ударить линейкой или поставить в угол? И какая тут надежда?
Димка сжал и разжал пальцы.
– Поэтому нужно что-то сделать. Сходить в больницу к директору, да? Навестим его, обсудим проблему рабства детей.
– Как минимум приведём к нему родителей, – отозвалась Лариса.
Они шли, держась стен и теней. Лариса не могла ничего запомнить, ни одной детали вокруг. Всё было серое, безликое, забывающееся.
Где-то вдалеке вдруг забряцал звонок. Дрожащий звук пробежал по коридору, и почти сразу распахнулись двери классов, из них высыпались молчаливые серые тени. Всё как Артём и рассказывал. Среди теней сложно было опознать детей. В большинстве своём тени были безликие и бесформенные. Лариса заметила нескольких мальчишек, одетых в школьную форму, они побежали по коридору непонятно куда, молчаливые и сосредоточенные.
– Не шевелимся! – шепнул Артём предупреждающе. Сел спиной к стене, обхватил руками коленки, втянул голову в плечи.
Остальные последовали его примеру, даже Боря, который, хоть и маленький, а соображал быстро.
Коридоры наполнились звуками тихих бесед, перешёптываний. Детские голоса сливались между собой. Были слышны обрывки фраз – кто-то учил уроки, зубрил стихотворения, правила, параграфы. Иногда среди этого Лариса улавливала обычные, живые разговоры.
«Как ты сюда попала?»
«Я скучаю по Томасу, это наш кот».
«Учительница ударила меня линейкой, а у меня из кожи потекла эта чёрная вязкая жидкость».
«Не помню, как добраться из школы домой…»
«Где-то стоял мой велосипед. Я пристегнул его, а дальше, а дальше…»
Лариса вытягивала шею, пытаясь выхватить взглядом тех детей, которые ещё не до конца обратились в призраков, но в вязкой серости воздуха ничего нельзя было разглядеть. Вокруг бродили тени.
Страшно было. Неуютно. Место, люди, учителя, но ещё страшнее осознавать, что вот ты, ребёнок, угодил в такую школу и теперь твоя жизнь подчинена расписанию уроков, распорядку учебного дня, коротким переменам, тишине в классах… Навсегда. Без права даже помнить о прошлой жизни.
Перемена длилась минут десять, потом затрещал звонок, и тени стали расходиться. Одна за другой закрывались тяжёлые двери. Вновь стало тихо, только едва слышны были монотонные голоса учителей.
Они продолжили путь и скоро оказались у кабинета директора. Его дверь заметно выделялась на фоне остальных, была шире, выше, оббита кожей, а ещё на ней висела табличка с надписью: «Степан Александрович Сытников».
Артём завёл всех за угол и усадил в тени под подоконником. Косые лучи тусклого света дырявили линолеум на полу.
– Теперь будем ждать, пока он не выйдет.
– И долго ждать? – спросил нетерпеливый Димка.
– Как придётся. Никто не знает.
Боря едва слышно всхлипнул.
– К маме и папе хочу, – шепнул он.
– Не дури. Тут лучше. Тишина, никто не ругается, не бьёт посуду, – ответил Димка. – Представь, что мы с тобой едем на большом грузовике куда-то на Дальний Восток, и вот у нас сейчас остановка в безлюдном поле. Блеск! Мама здесь не закатит истерику, а папа не будет бить кулаками по двери ванной комнаты. А мне не придётся включать твои мультики на полную громкость, чтобы заглушить их скандал.
– Но с мамой можно лечь спать, и она будет гладить по спине, – возразил Боря. – А папа катал меня на велосипеде и учил боксировать.
– Я тоже тебя покатаю когда-нибудь.
– Но ты не папа.
Разговор зачах, и долгое время они сидели в тишине. Лариса с тоской подумала, что её проблемы дома не такие уж и сложные. По крайней мере, она никогда не хотела сбежать от мамы на Дальний Восток. Мама не ругалась, не била посуду. А папа… папу Лариса очень сильно любила. Честно говоря, она даже обрадовалась, что на самом деле он не угодил в автокатастрофу, а ушёл в пограничный мир. Оттуда хотя бы можно выбраться. Вот и получается, что у неё в жизни всё хорошо, а у Димки – красавчика и самого крутого парня в классе – нет. Отсюда и тоскливые мысли, потому что Лариса не знала, как ему помочь.
Скрипнула дверь, Артём напрягся, осторожно выглянул из-за угла. Потом повернул к ним бледное лицо с большими глазами.
– Вышел!
Ларисе показалось, что она слышит тяжёлый скрип подошв. Артём снова посмотрел за угол и махнул рукой. Он двинулся первым, на корточках. За ним Димка, ведущий рядом Борю, и замыкала Лариса. У неё дух захватило от страха, когда она выглянула из-за угла и увидела бредущего по коридору директора школы.
Тот казался огромным, занимающим почти всё пространство от потолка до пола, от окон до дверей классов. Двигался неторопливо, сопел. Тени кружились рядом с ним, доедая остатки света.
Шаг – пауза – сопение – шаг. Остановился, стряхнул с висков пот. Достал носовой платок, шумно высморкался – снова шаг. И как Димка протолкнёт его в тоннель, интересно? Тут суперспособностей может не хватить.
Они держались на расстоянии. Артём перебегал от одного окна к другому, приседал под широкими подоконниками, сливаясь с темнотой.
Вдруг снова раздался звонок, двери распахнулись, и на перемену вышли школьники. Лариса метнулась под широкий подоконник, сжалась в комок в тесноте у батареи. Димка с Борей и Артёмом юркнули под соседний.
Вокруг шелестели тени учеников, слышались обрывки разговоров да время от времени выплывали из полумрака очертания ещё не до конца стёртых детских лиц. Кто-то встал совсем рядом от Ларисы. Две девочки. Голоса у них были испуганные, речь сбивчивая.
– Нам надо придумать, как выбраться отсюда! Пока не поздно! Пока мы ещё не всё забыли! – говорила одна.
– Папа придёт за мной! Он обещал! А если я сбегу, а он придёт? Он же никогда меня не найдёт!
– Дура ты. Папа сюда не попадёт ни за что. В школу взрослых не пускают!
– Но ведь это не настоящая школа! Это выдумка! И потом, если мы сбежим, нас могут поймать и отдать пожирателям грёз.
– А могут и не поймать. От нас зависит.
– Я боюсь, боюсь, боюсь! Папа придёт и спасёт!
– Ну и оставайся здесь, дура. А я на следующем же уроке сбегу. И пусть меня ищут хоть вечность. Ни за что не вернусь в эти классы.