– Ещё чего.
Пожилой человек рассмеялся, двигая только нижней челюстью. Взгляд его приковывал. Взгляд хищника. Убийцы.
– Не надо так, милая моя. Просто подойди, и мы с тобой договоримся. Один на один. Сходим в школу. Ты, я, Прародитель…
– Он обманывает, – шепнула Валя. – Сожрёт всех, и дело с концом. Как моих родителей!
Мужчина хихикнул.
– Вы понимаете, что пазл сложился, да? Наш Прародитель может создавать тоннели между мирами. А девчонка может расставить их где угодно. Мы объединим реальность и фантазии. Как раньше!
– Для чего? – вырвалось у Ларисы.
– А разве непонятно? Места в школе больше не хватает. Нужны новые корпуса.
На последней фразе пожилой человек резко вскинул зонт. Тот распахнулся и выстрелил чёрными блестящими каплями то ли смолы, то ли грёз в Ларису. Она дёрнулась в сторону, но слишком поздно. Капли ударили её по лицу, шее и рукам, лопнули одновременно, окутав чёрным паром. И чернота эта утащила Ларису в тот самый мир без ощущений, где не было пространства, веса, света, вкуса, боли.
Её сознание как будто погрузилось в вязкую липкую массу, в желе. Лариса бы закричала, но у неё больше не было рта. Она ничего не слышала. Не чувствовала. Только темнота заливалась в неё, наполняя до краёв. Ещё чуть-чуть – и захлебнётся…
Чудовище зашагало по хрустящему стеклу. Димка с ужасом увидел, о ком говорила старуха. На полу неподалёку, у стены с информационным щитом, лежали его мать с отцом. Отец был в разодранной футболке, окровавленный, покрытый осколками. Левая нога неестественно выгнулась. Мать выглядела лучше, но лицо её оказалось рассечено в нескольких местах. Оба они были без сознания.
Тварь склонила морду и распахнула пасть. Из горла вырвался напряжённый глухой рык.
Димка услышал голос Бори:
– Это родители. Их надо защищать!
Нервы сорвались. Как обычно бывает в хорошей драке, больше не было страха или внутреннего напряжения. Вся энергия теперь была подчинена одной цели – нанести сопернику как можно больше урона.
Димка усадил Борю на пол, а сам перемахнул через парапет и молча бросился к твари. И не важно, что та была больше раза в два. Не важно, что у неё были огромные когти и зубы. Теперь уже не важно.
Краем глаза заметил сбоку охранника, который бежал прочь, поскальзываясь на осколках.
Старушка повернула голову, и лицо её скривилось. Узнала и испугалась – это хорошо.
В руках зародился приятный зуд. Кулаки засветились. Оказавшись рядом с Прародителем, Димка замахнулся и что есть силы ударил его в бок. Кулак погрузился в мягкую плоть. Прародитель взвизгнул от удивления, дёрнулся. А Димка уже ударил слева, потом снова справа, как учился, как умел. На месте ударов оставались чёрные припалённые кляксы, шерсть обугливалась и ссыпалась на пол.
Раз. Второй. Третий.
Димка ударил, наверное, раз двадцать, прежде чем Прародитель отреагировал. Тяжёлая лапа обрушилась на плечо. Димка успел поставить блок, но когти всё равно распороли футболку и кожу. От сильного толчка он упал на колено, но не отступил. Вцепился в шерсть, выдрал несколько клочьев. Не задумываясь, ухватился за выпирающий коготь, стал выворачивать.
– Не трогай его! Не трогай!
Димка увидел, что к нему бежит старуха. С её пальто сыпались чёрные вязкие капли. Они разбивались о пол и превращались в миниатюрные вихри.
Прародитель ударил Димку ещё раз, повалив на кафель. От боли челюсть свело судорогой. Какой он наивный, раз думал, что такого монстра можно победить в обычной драке…
Что-то юркнуло со стороны лестницы. Боря! Младший брат отважно прыгнул под ноги старухе. Свернулся клубком, обхватил голову руками. Старуха заметила слишком поздно. Она вскрикнула, запнулась и нелепо растянулась на полу. Чёрные капли разлетелись в стороны, на мгновение окутав старуху сотней дымовых воронок.
Прародитель, увидев их, отвлёкся, метнулся, как большой кот, стал ловить лапами, прихлопывать. Длинный рваный хвост, тоже сшитый из лоскутов, заметался по сторонам.
Димка поднялся, чувствуя головокружение. По щеке текла кровь, в плече пульсировало. Очень хотелось лечь и прижаться лицом к холодному кафелю.
Старуха зашевелилась. Боря выбрался из-под неё, сверкая большими перепуганными глазами, и отбежал к разрушенному входу. В дыру заглядывали перепуганные люди. У кого-то в руках светились телефоны.
Что дальше?
– Отойди-ка… – донеслось со стороны.
Димка обернулся и увидел, что отец уже пришёл в себя и поднялся, тяжело опираясь о стену. Левая нога была сломана в двух местах. Его пошатывало. Татуировки на запястьях светились бледным голубым светом, который разливался по натянутым мышцам. Никогда прежде Димка не видел подобного. Папа сейчас был не папой, а ожившим мифическим героем. Бойцом с другой планеты. Фантастическим роботом.
Папа прижал кулаки друг к другу. Яркие молнии пробежали по вздувшимся татуировкам и в долю секунды ударили Прародителю в бок. Старуха отчаянно завопила. Прародителя отбросило в сторону, он попытался удержаться на лапах, но не смог и рухнул на кафельный пол.
Злость и страх сплелись в болезненный комок. Прародитель поднял морду. От него воняло мокрой палёной шерстью. Димка сел перед лежащей тварью на колени, вцепился пальцами в тугие швы между кусками ткани. Разодрал, вырвал нити, рванул на себя. Швы разошлись, из-под них просочился чёрный пар и начал растворяться. Прародитель забился в судорогах. Димка не останавливался, принялся разрывать ещё и ещё, погружая пальцы в палёную шерсть.
Краем глаза заметил бегущую к нему старуху.
– Что вы наделали! – закричала она, тряся кулаками. – Вы уничтожаете всё, к чему мы стремились! Дайте шанс тем, кто в грёзах!
– Ну, простите, – пропыхтел Димка.
Папа сложил руки вместе. Татуировки снова засветились. Из его кулаков ударило пламя и сбило старуху с ног. Она покатилась по кафелю, повизгивая от боли. Папа же, исчерпав остатки сил, медленно опустился на пол.
Димка дёрнулся было в его сторону, но осёк сам себя. Папе помогут. А с чудовищем нужно было разобраться как можно быстрее.
К Димке подбежал раскрасневшийся Боря. На лбу его вздулась огромная красная царапина.
– Помочь? – деловито спросил младший брат и тоже полез рвать швы.
Прародитель не сопротивлялся больше. Видимо, не осталось сил. Чем больше раздирали, тем легче расходились куски пальто, тем больше чёрного пара вытекало и растворялось. Дело пошло быстро.
Минута-две – и Прародитель затих. Он лежал, будто уснувший пёс, вытянув лапы. Пасть приоткрыта, язык вывален. Не такой уж и страшный, как оказалось. Чем больше вытекало дыма, тем больше Прародитель истощался сам. На теле проступили глубокие складки, кое-где куски ткани вогнулись внутрь. Шерсть почти вся обуглилась и осыпалась.
Подошли родители. Папа тяжело опирался о мамино плечо. Щёки его были в царапинах от осколков стекла. Боря подбежал, обнял их и едва не разревелся.
– Ну и где вас носило? – спросил папа добродушно.
– Мир спасали, – ответил Боря. – Почти как в фильмах. Присоединяйтесь.
Мама присела рядом и тоже стала разрывать швы. Папа устало прилёг. Ему как будто было совсем плохо.
– С ней был ещё старик, – сказал Димка, кивая на старуху, что лежала без движения поодаль.
– Да, мы видели. Поймаем. – Мама осторожно дотронулась ладонью до Димкиной щеки.
Димка не отдёрнулся, как сделал бы это ещё вчера, в обычной жизни. Он почувствовал тепло и лёгкое покалывание. Понравилось. Оказывается, он соскучился по искренней родительской любви.
– Вы нас простите? – спросила мама.
– А вы больше не будете бить посуду и ругаться? – спросил в ответ Боря. О, эта детская искренность.
Мама смутилась и покраснела. Димке стало её немного жалко. Он улыбнулся и пробормотал:
– Простим, конечно. Куда нам деваться?
– Какая нелепая ситуация, – пробормотал папа. Он лежал на спине, разглядывая потолок. – Мы признаёмся друг другу в любви у туши мёртвого древнего монстра. Когда ещё такое произойдёт?
– Главное, чтобы не повторилось, – ответила мама.
В пролом стали соваться люди. Кто-то фотографировал. Вдалеке послышались первые протяжные звуки сирен. Со стороны регистратуры показалась взлохмаченная голова медсестры.
– Что там у вас происходит? – спросила она. – Совсем с ума посходили с этими вашими шуточками?
Димка хотел ответить, но не успел. С грохотом распахнулись створки лифта, и на разбитую площадку у ресепшена выскочили люди. Много людей.
Глава седьмая
Вруке что-то было. Ощущение твёрдого овала. Холод.
Зеркальце! То самое, что много лет лежало на тумбочке у кровати в комнате, сопровождало в школу и на прогулках и спасло однажды в квартире. Любимое.
Темнота подступала. Лариса превращалась в тот самый чёрный пар. Это людские мечты и фантазии, несбывшиеся надежды и планы. Всё, что остаётся в человеке после его смерти. Оно сначала становится чёрным-чёрным, потом – никому не нужным и обращается в пар, как капли воды на огне.
Зеркальце!
В том самом месте, где было зеркальце, Лариса чувствовала свою ладонь, могла шевелить ею. Она сжала пальцы, напряглась. Под ногтями заболело, будто туда насовали иголок. Ну же, повернись, поймай солнечного зайчика. Какого-нибудь! Куда-нибудь!
Тонкий белый луч рассёк мир и разделил его надвое. Вокруг как будто порвалась подарочная бумага. Десяток солнечных зайчиков запрыгал по сторонам. Лариса ощутила силу тяжести и рухнула на пол из скрипучих досок.
Солнечные зайчики разбежались по щелям, забились под потолком.
Лариса была в той самой школе. Она даже узнала место: кабинет директора.
За столом сидел сам директор. Стёкла его очков поблёскивали. Он неторопливо перебирал стопки тетрадей. В креслах же, где недавно сидели Лариса и Димка с Борей, сейчас находились мальчик лет пятнадцати и девочка лет четырнадцати.
Никто не обращал на Ларису внимания, хотя она свалилась аккурат между столом и креслами. Видимо, это было место вне настоящего. Кусок чьих-то воспоминаний. Или фантазия. Или наспех слепленная история.