Всё прошло без сучка и задоринки. Полицейские, до того момента не разобравшиеся, что вообще случилось, стояли у подъезда. Кто-то наверняка поднялся на этаж и колотил в дверь пустой квартиры, где остались планшеты, детские кровати, телевизор, приставка, лыжи и коньки, велосипеды на балконе, а ещё битая посуда, злость, постоянная ругань и препирательства. Димка с радостью отпустил старую квартиру из памяти. Как, впрочем, и его родители.
Они забрались в машину, причём мама позволила Димке сесть на переднее сиденье. Папа лёг сзади, шумно дыша от боли.
Через десять минут они уже были на трассе у заброшенной автостоянки.
Автомобиль съехал по разбитому асфальту и остановился неподалёку от бетонных балок, бывших когда-то опорами для крыши.
– Ждём остальных, – сказал папа негромко. – Как договаривались.
На улице было уже темно, небо затянули тучи. Димка бывал на этой заправке по ночам, но только сейчас понял, насколько вокруг тихо. Как будто сама жизнь не решается приближаться к разлому в мир людских фантазий. Даже ветер шумел не на площадке у разрушенного здания, а через дорогу, среди деревьев.
– Думаю, приедут немногие, – сказала мама. – Кто-то сбежит без оглядки, подальше и от города, и от нас, чтобы разорвать все связи.
– Это их выбор, – буркнул папа. – Каждый идёт туда, куда пожелает.
Димка пнул носком ботинка мелкий камешек. Тот беззвучно отлетел в темноту.
– Куда поедем?
Мама пожала плечами, почему-то глядя через окно на лежащего отца.
– Как в сказках – куда глаза глядят, – ответила она.
Минут через пять из темноты вынырнул автомобиль, притормозил. Из него вышли мужчина с женщиной и их сын лет десяти. Димка его не знал. Взрослые стали негромко переговариваться, в основном обсуждали произошедшее в больнице.
– Как думаете, с ними покончено? – спросил мужчина, имея в виду, конечно, пожирателей.
– С этими да. Но могут появиться другие, – сказала мама.
Димка не удержался:
– А их много?
– Никто не знает наверняка. Видишь ли, пожиратели не рождаются где-то, их не выращивают и не производят. Пожирателями становятся обычные люди. А чаще – мальчики или девочки, дети. Те, которым не хватило мечтаний и фантазий в реальной жизни. Они попадают в мир грёз и там обнаруживают, что фантазии бесконечны, что ими можно пользоваться. Обычно это очень одарённые дети, и они поглощают так много фантазий, что не могут себя контролировать. Им нужно ещё и ещё. Они не останавливаются.
– Сходят с ума, – подытожил умный Боря.
– Вот именно. Фантазии меняют людей и превращают в вечно голодных монстров. Иногда им удаётся выбраться в реальный мир, и тогда они сходят с ума ещё больше, потому что живые фантазии – самые вкусные.
– То есть каждый из нас тоже может стать пожирателем? – спросил Димка. – Мы же одарённые, да?
Мама ничего не ответила, только погладила сына по голове.
За полчаса приехали ещё три машины. Последняя была родителей Ларисы. Её папа успел сменить больничный халат на джинсы и рубашку.
Лариса подошла к Димке, растерянно улыбаясь.
– Вот такие дела, – пробормотала она.
Димка улыбнулся в ответ. Добавить было нечего.
Ещё через полчаса стало ясно, что больше никто не приедет. Ларисин папа предложил отправляться в путь, куда глаза глядят, и вот все расселись по машинам, а Димка с Ларисой остались в полумраке на площадке автозаправки.
– Длинный и интересный день, – сказала Лариса. – Даже немного жаль, что заканчивается.
– Думаешь, мы увидимся ещё когда-нибудь?
– Несомненно. Если захочешь.
Димка не был силён в намеках, поэтому спросил прямо:
– А ты захочешь?
– Может быть. – Лариса тихонько рассмеялась. – Сейчас куча вариантов общаться на расстоянии. Телефон есть, пиши в мессенджерах и не ломай голову. Увидимся, когда придёт время.
– Ты рассуждаешь как взрослая.
– Мы сильно повзрослели с этого утра.
– Не поспоришь.
Разговор зачах. Димка, понимая, что пора расставаться, обнял Ларису, прижал к себе. Удивительное дело, раньше он много раз обнимал и целовал девчонок и никогда не испытывал странного чувства неловкости. А сейчас вот подкралось незаметно и как будто свело все мышцы разом.
– Ты слишком красивый, – буркнула Лариса. Видимо, неловкость перекинулась и на неё. – Расходимся, как шпионы. В темноту, и не оглядываясь, лады?
– Лады.
Уже сидя в машине, Димка подумал о том, как странно иногда выворачивается жизнь. Если бы он раньше обратил внимание на эту девчонку, ведьму, если бы поговорил с ней, пригласил в кино или куда-нибудь ещё, то, возможно, ему не захотелось бы вообще уезжать из этого города. А теперь вот ничего не поделаешь, поздно.
Возможно, это была побочная сторона сбывшейся фантазии. Чем-то всегда нужно жертвовать. Отправился в путь, как дальнобойщик, будь добр оставаться одиноким.
Хотя почему одиноким? На заднем сиденье лежал папа. Он обязательно поправится, потому что иначе никак.
А за рулём – мама. Притихшая, изменившаяся мама. Она ни разу не поругалась, не повысила голос за время поездки. Даже наоборот, хвалила папу, обнимала Борю, болтала с Димкой о школе, уроках, о сериалах и фильмах (хотя до этого Димка был уверен, что мама даже не знает о существовании, например, вселенной Звёздных войн или фазах Мстителей). С мамой оказалось интересно. Он вспомнил, что ведь она раньше была такой вот болтливой, милой, доброй мамочкой. Когда в их отношениях с папой что-то пошло не так? И получилось ли откатиться назад?
Димка не загадывал, пока его всё устраивало.
День за днём автомобиль мчал по дороге, сквозь города и деревни, разрезая бесконечные поля. На пластиковой поверхности за рулём у мамы лежал шарик из фольги, обмотанный красной нитью. Иногда он начинал крутиться, нить дрожала и двигалась, как живая. Тогда мама притормаживала и выруливала на неприметные гравийные дороги и тропки. Шарик был путеводителем, на него нужно было ориентироваться. Вот только Димка не понимал, куда они едут.
Как-то раз, дней через пять, остановились где-то в лесу. Дорога здесь была узкая, старая, с множеством ям и трещин в асфальте. Краска разделительной полосы почти стёрлась. С обеих сторон навалились густые деревья. Запах стоял настоящий лесной. Димка выбрался первым, размял затёкшие ноги. Где-то щебетали птицы. Других автомобилей поблизости не наблюдалось.
Боря тут же помчался к трухлявому пню и стал прыгать с него на упругий серый мох, чавкающий под сандалиями.
Папа тяжело выбрался с заднего сиденья. Он выглядел плохо. Раны как будто не хотели затягиваться на его лице и теле, а сломанная нога не давала покоя, несмотря на наложенную шину. За эти дни папа стал бледнее, похудел, зарос щетиной. Они с мамой о чём-то заговорили вполголоса, затем поманили Димку к себе.
– Нам надо кое-что обсудить, – сказал папа, когда Димка подошёл. На папиной ладони лежал тот шарик из смятой фольги. Сейчас он не шевелился, а кончик красной нити свисал между пальцев. – Это конец нашего путешествия.
– Ты же знаешь, откуда мы пришли, – добавила мама. – Из мира грёз, из Города, в котором умершие люди ждут своей участи. Мы сбежали оттуда, чтобы пожить ещё немного обычной человеческой жизнью. И теперь нам нужно возвращаться.
– Обстоятельства так сложились, видишь, – добавил папа торопливо. – Я уже одной ногой там. Мама меня не оставит, мы с ней когда-то давно договорились, что никогда не расстанемся. А вам с Борькой необязательно. Вы ещё молодые и… живые. У нас есть знакомые, которые возьмут вас к себе, устроят в школу, вырастят, помогут с образованием. Не пропадёте.
– Я пойду с вами, – прервал папу Димка. – Так нечестно. Вы нас хотите бросить.
Мама покачала головой.
– Нет, милый. Мы не бросить вас хотим, а подарить долгую счастливую жизнь.
– Но без вас, без семьи.
– Ты ведь всегда мечтал жить самостоятельно. Хотел уехать. – Папа грустно усмехнулся, давая понять, что прекрасно знает обо всём, что думал и делал Димка. – У тебя есть шанс. Воспользуйся им. И помоги Борьке вырасти и стать отличным человеком.
Димка хотел ответить, что не может так поступить. Не может оставить родителей. Но в горле застрял горький комок. Всё он может, ещё как.
– Мы скоро пойдём. А вы подождите тут, пока не приедет наш знакомый, хорошо?
– Нельзя вот так запросто бросать детей, – пробормотал Димка через силу.
Родители не ответили. Папа положил шарик из фольги на землю, и тот, скатившись с обочины, исчез в траве. Распутавшаяся красная нить подрагивала на ветру.
Прощание вышло коротким и странным. Боря, кажется, так и не понял, что происходит. Мама и папа потискали его в объятиях, поцеловали, потрепали по волосам. Мама бросила несколько напутственных фраз. Она держалась, не плакала, но Димка понимал, каких усилий ей это стоит.
Потом папа прижал Димку к себе, крепко обнял, похлопал по спине.
– Мы когда-нибудь увидимся? – спросил Димка.
– Не знаю, не буду загадывать.
Мама же несколько минут смотрела на Димку, будто запоминала.
В конце концов родители взялись за нить и ушли по ней в густоту леса. Димка наблюдал, как их силуэты растворяются среди листвы. Боря продолжал сосредоточенно прыгать с пня на мох.
Димка сел около машины на прохладную гальку. В голове был туман. Он знал, что чувства одиночества и необратимости ещё не добрались до него в полной мере, и терпеливо ждал.
Через полчаса вдалеке послышался шум мотора. Из-за поворота выкатил автомобиль, серый «Ниссан» с затонированными стёклами. Он двигался неторопливо и притормозил в паре метров от сидящего Димки.
Из автомобиля вышла женщина, которую Димка знал. Это была мамина подруга по работе, тётя Зина. Ей было около шестидесяти, внешне она походила на милую добрую фею: седые волосы, пухлое лицо, постоянная улыбка и добрый взгляд.
– Ну что, милые мои, – сказала тётя Зина, подходя. – У меня есть тёплые пирожки и чай. Кто хочет подкрепиться?
От неё даже пахло теплом и пирожками. Димка поднялся, смущённо улыбнувшись. Взрослая жизнь ненадолго откладывалась. Сначала нужно было перекусить.