— Тут что-то есть.
Она вышла наружу и открыла ящик, который нашла под палубой. С разочарованием разложила на полу морские карты, карманные фонарики, отвертки, зажигалку и свернутый дождевик. Похоже, ничего имеющего отношение к «темнокожему» и нападению в Кунгстредгордене. Она нетерпеливо рылась по всем углам, ничего не находя.
Рикард сделал знак Беатрис, предлагая тем временем обыскать окрестности моста ближе к острову. Лучше дать Марии спокойно поработать. У воды он увидел кинолога, обыскивающего скалы.
Мысленно выругавшись, Мария уже готова была выбраться на берег. Ил испортил все следы. Но вдруг она замерла и снова присела. Пощупала пальцами. Именно грязная вода и помогла ей заметить края настила. Вставив отвертку в качестве клина, она приподняла его. Осторожно достала продолговатый предмет, завернутый в ткань. Сняла чехол, положила в пакет для улик и окликнула Рикарда.
— Здесь оружие. Снайперская винтовка.
«Yes! — подумал Рикард. — Наконец-то!» Стало быть, они обнаружили лодку, в которой сбежали преступники. И проследили путь темнокожего мужчины — до того момента, как он и двое соучастников скрылись из виду в окрестностях Сёдертелье. По-другому и быть не могло. Подойдя поближе к Марии, он стал разглядывать винтовку. Мощный оптический прицел. Наверняка ночной, с особой светочувствительностью. Приклад и затвор винтовки имели мягкие скругленные очертания, резко контрастировавшие с его убойной силой. Рикарда охватило чувство триумфа. Теперь лаборатория сможет сопоставить нарезку ствола с пулями, поразившими жертвы у банка SEB.
Однако радость тут же рассеялась. Неужели, когда они с Линн стояли вчера на крыше у нее во дворе с чашкой чая в руках, мимо них в темноте проплывали на лодке террористы? По затылку заструился холодный пот. Должен ли он был распознать, что происходит, если бы соображал побыстрее? Нет, догадаться было невозможно. Лодка могла быть случайной. Какие-нибудь пьяные рыбаки, загасившие огни, чтобы избежать береговой полиции.
Несмотря на находку в лодке, его охватило неприятное чувство. Теперь у них есть одна из двух брошенных винтовок. Но это все. После неожиданного происшествия преступники бросили лодку. Им пришлось импровизировать. И им это удалось, хотя Квастмо дважды мог бы задержать их. Рикард тяжело вздохнул.
— Почему они не сбросили винтовку по пути — тогда же, когда сбросили вторую?
Мария перевернула винтовку. Возле дула не виднелись следы пороха. Курок был скользким от смазки.
— Возможно, это резервная винтовка. Ею, похоже, не пользовались. Думаю, они ее просто забыли.
Поколебавшись, она внимательно осмотрела ствол.
— Я не уверена, но мне кажется, у нее не тот калибр, что у пули, которую я нашла возле SEB. Здесь ствол тоньше. Но я еще раз сравню в лаборатории.
Рикард кивнул. Оставалось только надеяться, что лаборатория даст ответ в самое ближайшее время. Может быть, им удастся выследить торговца, который что-нибудь вспомнит — даже если покупатель воспользовался поддельными документами. Вздохнув, он пошел вслед за Марией к машине. Шансы, что преступники обратились к официальному продавцу оружия, конечно, ничтожно малы. Рикард осторожно положил руку на плечо Марии.
— Я бы хотел встретиться с тобой у лаборатории.
— Хорошо, но я не знаю, как быстро смогу добраться туда. Сперва поеду к судмедэкспертам, чтобы забрать пули, которыми застрелили потерпевших. И узнать, удалось ли им найти хоть что-нибудь по поводу личности утонувшего мужчины. Я только что разговаривала с Линн. Никто из родственников по поводу девочки в полицию не обращался.
Заехав на мост Вестербрун, он покосился на залив Риддарфьерден. В тумане слабо проступали очертания Риддархольмена. Этим ли путем они бежали, когда уходили из Кунгстредгордена? От Стрёмсборга, через залив Риддарфьерден и далее под кроны деревьев в Польсундсканален. Беатрис, сидевшая рядом с Рикардом, тыкала пальцем в экран телефона.
— Отвезти тебя домой?
Она покачала головой.
— Я живу одна, так что мне торопиться некуда. В смысле — если еще что-то нужно сделать. А так я взяла с собой распечатки свидетельских показаний, так что мне есть чем заняться.
Она уже почти открыла рот, чтобы пригласить его к себе на чашечку кофе, но отказалась от этой мысли. Это может быть воспринято как нечто личное. Не настолько хорошо они друг друга знают. Строго говоря, ей о нем известно только то, что рассказали другие: что он разведен и у него есть сын. И хотя в этом нет ничего странного, она не хотела влипнуть в очередную историю. Особенно сейчас, когда ей наконец удалось закончить отношения с бывшим подчиненным в Сёдертелье и перевестись обратно в полицию Центрального района.
Рикард улыбнулся ей.
— Сегодня ты можешь больше не работать. День заканчивается, а ты дежурила в ночную смену. У тебя уже прошло два обычных рабочих дня за сутки. Пойди домой и расслабься.
Расслабляться она терпеть не могла. Но более всего ей не хотелось показаться человеком, который боится работы.
— Хорошо, если это приказ. Хотя мне трудно сидеть без дела. Может быть, пойду потренируюсь.
Она не придумала, что еще сказать. В последнее время все ее дни выглядели именно так. Работа и тренировки. Весьма однообразная жизнь. С сайтами знакомств она завязала, когда приехала в Сёдертелье. Но, может быть, пора снова о них вспомнить, хотя они часто кажутся чем-то несерьезным. Она положила руку ему на плечо.
— Если ты действительно хочешь отвезти меня домой, то я живу на Тулегатан, 45, над тренажерным залом «Сатс». Так что мне до тренировки недалеко. Это почти напротив бара Свартенсгрена, если ты знаешь, где это.
Рикард кивнул, вспомнив медный портал на углу.
— Да, я там бывал пару раз. Когда там еще был «Морден».
Рикард посмотрел ей вслед, когда она вышла из машины и направилась к подъезду. Эта девушка — важный ресурс для его команды. Невероятно сфокусированная на цели. Работает на результат. Он порадовался, что она вернулась. Он свернул на Уденгатан. Поерзал на сиденье. Она обладает всеми качествами идеального следователя. Однако это в ней и отпугивало. Казалось, в ней нет человеческих слабостей. Нет места ни для малейшей ошибки. Вряд ли ему захотелось бы общаться с нею вне работы. Вероятно, она тут же станет считать тебя врагом, если ей покажется, что к ней отнеслись несправедливо.
Еще до того, как войти в свою квартиру, Беатрис набрала номер Кента Берга. Не дают работать в кабинете — она будет работать дома. В телефоне звякнуло, когда пришел пересланный файл с фотороботом. Берг улучшил картинку при помощи двух свидетелей, присутствовавших при событиях у банка SEB. Четкие черты лица. Выразительные брови. Труднее оказалось с нижней половиной лица. Ансельм — парень из Танту, у которого украли автомобиль, едва уловил форму рта мужчины, когда тот снял маскировку, собираясь ехать. Но теперь у них куда больше материала, чем просто слова «темнокожий мужчина». Впрочем, это, скорее всего, уже не имеет значения. Блокпостам портрет уже не пригодится. Порывшись в списке контактов в своем телефоне, она отправила портрет пограничникам в Гётеборге и Мальмё.
Вслед за Линн Эрик вышел из дежурного помещения социальной службы на Бреннчуркагатан, 123. Линн шла, напряженно глядя прямо перед собой. Он покосился на нее — у нее подергивался уголок глаза. Осторожно притянув ее к себе, он обнял ее за плечи. Она тоже обняла его. Долгое время они стояли молча. Эрик почувствовал, как она крепко сжала ладонями его спину.
— Все будет хорошо. Просто иногда надо больше времени, чтобы все устроилось. Найти временную семью. Дать девочке прийти в себя в комфортной обстановке. Разыскать ее близких.
Он почувствовал, что Линн дрожит. В животе у Эрика по-прежнему ощущался спазм. Хотя он уже бывал в таких ситуациях, к ним невозможно привыкнуть — по крайней мере, когда страдают дети. Эрик и Линн молча продолжили путь в сторону станции метро «Синкенсдамм». Серые клочья облаков у них над головами, казалось, опускаются к земле между стенами домов.
Глава 10
Мужчина затормозил перед виллой в Вестеросе. Во время долгой поездки из Стокгольма он пришел в мрачное расположение духа, и настроение у него испортилось еще больше, когда он увидел огромный сад вокруг дома. Участок вдвое больше, чем у соседей. Какая вульгарность! Скорее всего, все это оплачено чужими деньгами.
Он быстро съехал вниз на переднем сиденье, когда из ворот вышли двое садовых рабочих. Вернее, ландшафтных архитекторов, как это, судя по всему, теперь называлось — если верить английской надписи на их автомобиле. Через щелку автомобильного окна он слышал, как они переговариваются на каком-то языке — вероятно, на эстонском.
То, что владелец виллы Гуннар Графберг не унижается до того, чтобы самому ухаживать за своим садом, он должен был бы предусмотреть. Однако это ничего не меняет. Парни-садовники вряд ли вернутся сегодня вечером и помешают осуществлению плана. Как-никак они не крепостные, живущие в домике для прислуги на участке, хотя Гуннар Графберг наверняка не отказался бы, чтобы все обстояло именно так. Возможно, Графберг уже дал объявление о поиске им на смену каких-нибудь нелегальных монгольских мигрантов. Таких, которых можно держать взаперти, когда они не нужны для стрижки кустов. Люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, обходятся дешевле и более сговорчивы.
Садовники уехали, улица опустела. Мужчина выжидал, наблюдая за домом. Чем меньше народу, тем лучше. Хотя никто не узнает его машину с фальшивыми номерными знаками или лицо, поскольку на глаза у него надвинута кепка. В окрестных садах было пусто, начало смеркаться.
Госпожи Графберг в природе не существовало, осталось выяснить, есть ли в доме прислуга. Когда мужчина выбрался из машины, в висках у него застучало. Злость вернулась. Он разглядывал роскошную виллу. Стало быть, вот где он живет. По крайней мере, когда он не в Португалии, где он якобы прописан и платит налоги. Хотя он и сделал роскошный ремонт в недавно купленной квартире в Стокгольме — в товариществе собственников жилья «Грипен», где Графберг к тому же председательствует. Этим и объясняется, что квартира может пустовать в ожидании, пока цены на рынке жилья станут еще более заоблачными. А ее хозяин проживает тем временем в другом месте.