— И то, что теперь они мертвы, да.
С нее хватит. Больше она не в силах дожидаться Эрика. Ее голос зазвучал жестче. Глаза сузились.
— И поэтому мне особенно любопытно узнать, зачем ты взял на себя такой риск и солгал о своем алиби на пятницу?
Ходячий индекс Доу Джонса обмяк на стуле. «Хоть какая-то реакция», — подумала Беатрис. Борг помолчал, потом снова выпрямился.
— Не знаю. Что ты имеешь в виду? Я был здесь, в секторе инвестиций, и не заметил ничего необычного. Никто не впадал в глоссолалию и не крутил пируэты по случаю наступления пятницы.
Он рассмеялся своей собственной шутке, обнажив ряд желтых от никотина зубов. Однако Беатрис заметила, что вопрос задел его. «Больше не улыбайся, — подумала она. — Тебе это не к лицу». За спиной она услышала звук открывающейся двери. Вошел Эрик и уселся рядом с ней.
По голосу Беатрис Эрик сразу понял, что она уже начала. Говоря суровым тоном, она, словно львица, ходила кругами вокруг своей жертвы. Наклонившись к столу, она придвинула Перу Боргу распечатанные листы входа-выхода. Ткнула пальцем в обведенные кружочком цифры.
— Как видно, ты не находился на месте весь день в пятницу. Напротив, во второй половине дня ты покинул здание. В 15:01. И нигде нет указания, что ты вернулся.
Она покосилась на Эрика.
— А теперь я вижу по своему коллеге, сидящему рядом со мной, что он думает: «Зачем кому-то понадобилось лгать, если он находился в таком месте, где убили трех человек?»
Пер Борг покраснел. Тишина в комнате нависала над ним как дамоклов меч. Он потер ладони. Голос звучал еле слышно.
— Мне показалось, что это не столь важно. Мелкие дела, не имевшие никакого отношения ко всему этому. — Он помолчал. — Я просто забыл. Мелочи.
Она подалась вперед с улыбкой на губах, подчеркнуто четко произнося каждое слово:
— А какие именно это были мелочи?
Борг смотрел в стол.
— Что-что?
Тут она взорвалась:
— Какого черта ты делал за пределами банка в тот момент, когда трех твоих коллег убили снайперским попаданием там, снаружи? Ты — понял — вопрос?
Эрик с удивлением покосился на нее, но промолчал. Раньше он никогда не замечал в ней этой стороны характера. Может быть, рядом с ним сидит родная душа? Дуэт плохой полицейский — плохой полицейский?
Мужчина инстинктивно откинулся назад на стуле. Его красное лицо гипертоника заметно побелело. Он явно пытался подобрать слова. Потом взглянул на Эрика.
— Можно мне поговорить с тобой — наедине?
Поймав вопросительный взгляд Эрика, Беатрис кивнула. Она закончила. Хватит с нее. Пусть дальше разбирается он. Выйдя в коридор, она сделала глубокий вдох, мысленно пожалев, что у нее нет с собой сменной одежды.
Пер Борг заерзал на месте, избегая взгляда Эрика.
— Ну, что касается времени, то тут нет ничего странного. Между нами, мужчинами. — Он помолчал. — Дело в том, что у меня старая травма от игры в сквош. Короче говоря — уже несколько месяцев я регулярно хожу на массаж, чтобы справиться с воспалением. Каждую пятницу — к массажисту здесь, поблизости.
— А что в этом такого секретного?
— Секретного? Ну, я просто не хотел, чтобы другие на работе об этом узнали. Начнутся разговоры. Это могут использовать против меня.
— Кто-нибудь может подтвердить, что ты там был?
Эрик перелистал списки.
— После 15:01. Как называется это место? Как зовут человека, с которым ты встречался?
— Имени точно не помню, люди разные. Напрапаты. Это тут, рядом — в подвальчике на Хувслагаргатан. Рядом с ирландским посольством. Я был там почти до пяти, потом сразу поехал домой.
— Ты ходишь туда уже несколько месяцев и до сих пор не выучил названия? Послушай, я расследую не нарушение правил дорожного движения. Тебе стоит хорошо подумать.
Эрик начал понимать, почему взорвалась Беатрис.
— Ну ладно, хорошо, просто это может быть неверно истолковано. Место называется «Тайский массаж. Салон Пю». Напрапатку зовут Нху.
— Женщина?
Пер Борг уныло кивнул.
— Сейчас она на месте? Работает каждый день?
— Не знаю. Позвони им и спроси. Но такие обычно работают всегда. Она не хозяйка заведения, им владеет шведская пара. Во всем этом нет ничего странного, если тебе так показалось. Эта пара — члены риксдага, мои хорошие друзья.
«Члены риксдага, — подумал Эрик. — Вряд ли это хоть что-нибудь гарантирует». Он молча рассматривал мужчину, сидевшего напротив, — тот вертелся как уж на сковородке.
— Еще кто-нибудь из твоих коллег страдает подобной проблемой? Ходит на тот же массаж?
Пер Борг энергично потряс головой.
— Хорошо. Может быть, еще что-нибудь припомнишь? «Гекко-клуб», например?
— Твоя коллега уже спрашивала. Вы лучше спросите Райнера Карлстедта. Он пару раз ходил с ними, когда я им надоел.
— Ты не вспомнил, о чем вы говорили, когда встречались вне работы?
Пер Борг пожал плечами.
— Ни о чем особенном. Я ходил с ними один раз выпить пива. Ты ведь уже спрашивал меня об этом раньше. Налоговые вычеты, налоговые льготы и все такое. Вряд ли вам такое интересно. — Он отвел глаза. — Но Карлстедт, возможно, более в курсе.
Эрик отыскал кабинет, где Беатрис сидела с Райнером Карлстедтом. Там, по крайней мере, были окна и картина на стене. И не так воняло пóтом. Он попытался рассмотреть подпись на полотне. Ли Ксиаодонг. Или что-то в этом духе. Наверняка что-то модернистское. Выбрано тщательно — с учетом того, чтобы картина не падала в цене. Он уселся рядом с Беатрис. Она явно напряжена. Райнер Карлстедт подался вперед.
— Вы бы лучше проверили, где находился в пятницу вечером Пер Борг.
Он фыркнул.
— «Ходил выпить кофе». Или как он это назвал? В таком случае, скорее кофе с коньячком.
Он улыбнулся собственной шутке. Беатрис не улыбнулась в ответ.
— Нас более всего интересует, где ты сам находился во второй половине дня. Поскольку тебя тоже не было на месте.
Она положила на стол списки. Впервые человек, сидящий перед ней, занервничал. Явно не готов к такому повороту. Она строго посмотрела на него.
— Судя по полученной эсэмэске, ты собирался с кем-то встретиться у церкви в половине четвертого.
Глаза у Райнера Карлстедта забегали. «Проклятье, — подумал он. — Похоже, скрываться бесполезно».
— В половине четвертого? Да, вполне может быть. Я выходил ненадолго. Встречался с клиентом. Рядом с церковью Св. Якоба.
— Фамилия?
Он заерзал на месте, нервно потянул себя за костяшки пальцев и с кривой улыбкой взглянул на Эрика.
— Я и моя жена… мы женаты уже двадцать лет. Ты наверняка понимаешь, что это значит?
Эрик кивнул. «Стало быть, он был там же, где и Пер Борг», — подумал он.
— Моя жена из очень приличной семьи, попавшей в финансовые трудности, так что мы дополняем друг друга. Ее фамильное древо и мои деньги. Но у нее очень старомодный взгляд на брак. — Он помолчал. — Та, с которой я встречаюсь по пятницам, тоже замужем. Она из Боснии. Бильяна и моя жена между собой не знакомы. Было бы хорошо, если бы это так и осталось в дальнейшем.
Он посмотрел на Беатрис и заговорщически подмигнул ей. «Что за психопаты тут работают», — подумала она и покачала головой.
Через окно в комнату проник луч света, на картине на стене что-то блеснуло. Эрик подался вперед навстречу Карлстадту.
— Пер Борг рассказал, что ты участвовал в нескольких встречах «Гекко-клуба». О чем вы говорили?
— Что-что? Что за «Гекко-клуб»?
— Клуб де Нейдена и Аландера, когда они ходили выпить после работы. Или что-то в этом духе.
— Ничего об этом не знаю. Пер что-то не так понял.
Эрик посмотрел на него долгим изучающим взглядом, потом протянул ручку.
— Нам нужен номер телефона твоей девушки.
Угроза в голосе прозвучала сознательно.
Райнер Карлстедт натянуто улыбнулся им. Именно этого он надеялся избежать. На лбу у него выступили капельки пота.
— Это моя… хм… подружка. Вы наверняка понимаете, что балканские народы смотрят на это не совсем так, как шведы? У мужа Бильяны славянская кровь. Они такое воспринимают по-другому. Его абсолютно не следует ставить в известность. Вы смотрели «Шальные деньги»[41]? Тогда вы понимаете, что я имею в виду.
Эрик двусмысленно улыбнулся и поднялся.
— Ясное дело, мы должны помогать друг другу. Позвони, если вспомнишь что-нибудь, что могло бы оказаться нам полезным. О «Гекко-клубе» или чем-то другом. — Он сделал паузу. Улыбка исчезла. — И тогда, думаю, мы не проговоримся в беседе с твоей женой или близкими твоей девушки.
Райнер Карлстедт сидел молча, его мозг напряженно работал.
Выдать ли им свои козыри? Обменять на их молчание?
Он произвел в голове быстрые расчеты. Темнокожий полицейский блефует. Они не раскроют его тайну. Полиция так не работает. Он заколебался. Что-то он может им дать — в качестве жеста доброй воли. Но не все. Он написал номер Бильяны и свой собственный домашний телефон на бумажке.
Беатрис рывком придвинула к себе бумажку. Карлстедт встревоженно посмотрел на них.
— Вы ведь видели в своих списках, что я вернулся? Я был здесь, когда произошло убийство. Ушел только тогда, когда вы отпустили нас позднее вечером.
Когда Эрик вышел на улицу, уже стемнело. Он посмотрел вслед Беатрис, садившейся в автобус номер 4. Поначалу он собирался просить ее, но потом передумал. Он набрал номер Линн.
— Привет. Чем ты занята? Ты все еще у Самана? Я стою перед входом в SEB.
Он почувствовал, как она колеблется.
— Мы сегодня не ходили в его кабинет. Я дома. Саман пришел сюда со своим ноутом, так что мы работаем с резервными копиями здесь.
«Черт, — подумал он. — Почему же я не спросил Беатрис?»
— А, понимаю. Я просто хотел спросить, не хочешь ли ты выпить чашечку кофе.
— В другой день — с удовольствием. Например, завтра. Но сейчас никак. Мы тут в процессе.
«В процессе», — раздраженно подумал он. Однако осознал, что не имеет никакого права сердиться, даже если у н