Прошло полчаса. Квартира погрузилась в темноту. Он погасил свет. Возможно, заснул. Линн тихо прокралась в тени деревьев, словно зверь на охоте. Улица казалась совершенно пустынной. В окнах домов никого не было. Склонив голову, она быстро двинулась вперед, вытащив из рюкзака пакет. Проходя мимо черной «Ауди», девушка с силой швырнула пакет с битыми свечами зажигания в закаленное стекло передней двери. Осколки фаянса ударили по стеклу, словно ружейная дробь, и оно разлетелось на тысячи осколков. Когда включилась автомобильная сирена, девушка уже скрылась за углом. Спрятавшись в темном подъезде, она выжидала. Сирена прекратилась. Прошло минут пятнадцать. Никаких любопытных. Никто не вызвал полицию.
Она остановилась рядом с «Ауди» под прикрытием припаркованного рядом грузовика и подняла бутылку со смесью бензина и масла к свету уличного фонаря. Пакетик из фольги со взрывчатыми белыми кристаллами по-прежнему торчал из горлышка, а бикфордов шнур спускался в опасную жидкость словно корень дерева. Линн просунула пластиковую бутылку с бензином через разбитое окно «Ауди», наклонилась к сиденью, прикрепила скотчем в верхней части бутылки самокрутку и закрепила бикфордов шнур в зажигалке для сигарет.
Затем подожгла.
Должно пройти семь минут, прежде чем зажженная сигарета прогорит до конца и зажжет бикфордов шнур. Линн надвинула на лицо кепку, прикрыла волосы капюшоном и быстро двинулась вперед, прижимаясь к стене дома. Вокруг было по-прежнему безлюдно. Набрав код домофона на двери подъезда дома 20 по Хагагатан, девушка поспешила в темноте на второй этаж и вытащила из рюкзака фломастеры. Прищурившись, прочла фамилию над щелью для писем. «Лахтинен». Беззвучно написала на двери жирными буквами — «Изменник родины». Затем грубыми чертами нарисовала солнечный крест. Пульс стучал по всему телу, когда она вывела подпись: «Шведские оборонительные бригады». Взглянула на мобильный телефон. Осталось две минуты. Надо спешить.
Неловкими руками девушка достала коричневую бутылку с масляной кислотой, отвинтила пробку, присела на колени рядом со щелью для писем и осторожно приподняла крышку. Из квартиры не доносилось ни звука. Возможно, чье-то легкое дыхание во сне. Вонь из бутылки шла невыносимая. Линн задержала дыхание, но запах все равно проникал в ноздри — словно открыли братскую могилу с полуразложившимися трупами. Густая жидкость медленно потекла внутрь через щель для писем. Все находящееся в квартире станет непригодным для использования, если кто-то из сообщников Коскинена попробует прибрать что-то к рукам. Но доказательства нельзя будет уничтожить. Запах останется.
Она остановилась в тени у подъезда и достала телефон, набрала 112. Запыхавшись, выпалила оператору — через программу изменения голоса:
— Хочу сделать заявление. Нацистские разборки на Хагагатан, 20. Драка на втором этаже. Взорванная машина. Хагагатан, 20.
Прежде чем телефонистка успела повторить, Линн положила трубку, побежала по улице и завернула за угол.
Человек, в которого она со всего размаху врезалась, вырос перед ней как стена.
Она отскочила как мячик, налетев на его широченную грудную клетку.
Пошатнувшись, Линн отступила назад. «Проклятье, — подумала она. — Сообщник Коскинена из квартиры Самана».
Она узнала татуировку в виде ласточки у него на шее. Он уставился на нее. В голове у Линн не осталось ни одной мысли, она вся сжалась. Потом ринулась вперед словно ракета и поддала мужчине под подбородок. Он покачнулся и впечатался головой в кирпичную стену. Упал на колени, ошеломленно потряс головой.
Однако нанося удар снизу вверх, Линн потеряла равновесие и стала падать лицом вперед на татуированного мужчину. Упершись руками в стену, она смогла выпрямиться и даже оттолкнуться. Слишком поздно она заметила его руку, которая в следующую секунду крепко сжала ее лодыжку. Он сбил девушку с ног и навалился на нее, прижав локтем ее горло. Глаза смотрели с лютой ненавистью. Линн извивалась под ним. Его рука крепче сжала ее горло. Весь его вес прижал ее к земле. Секунды утекали. Силы у нее кончались. Он держал ее за шею, не давая ей вздохнуть.
Взрыв прогремел оглушительно. Резкий, словно пистолетный выстрел, он прозвучал прямо рядом с их головами. Их накрыло жаркой волной от горящей машины, когда языки пламени вырвались через разбитое стекло и охватили весь корпус. Мужчина удивленно огляделся. Во все стороны повалил черный дым. Давление на горло ослабло. Упершись ногами, Линн сбросила противника на бок и вскочила. Скоро от машины Коскинена ничего не останется — все по плану. От взрыва бензин расплескался по всему салону. Перебегая улицу, она увидела приближающиеся полицейские машины. Прибавив скорости, она скрылась в тени деревьев.
Глава 40Четверг. День седьмой
— До тебя нелегко дозвониться.
Не отвечая, Линн шагнула в кабинет Рикарда. Сидевший на диване Эрик кивнул ей. Рикард строго посмотрел на нее.
— Ты знаешь, что мобильный телефон работает и в Дании?
Она отвела глаза.
— Он у меня был отключен. Я забыла зарядку, он у меня почти совсем разрядился. Но я ведь послала тебе эсэмэску по пути домой.
Похоже, ее слова его не убедили.
— Весьма лаконичную, — буркнул он. И добавил после паузы: — Тем временем тут у нас много чего произошло. Мы задержали Микаэля Коскинена, подозреваемого в убийстве Райнера Карлстедта. — Он пристально посмотрел на нее и продолжил: — В квартире в Васастане по анонимному звонку. После внутренних разборок с другими нацистами.
Линн попыталась изобразить удивление, приподняла брови.
— Но это же невозможно! Тот самый человек, который стрелял в нас у кафе на Хурнсгатан полгода назад! Он же до сих пор отбывает наказание за то покушение?
— Нет, его выпустили несколько недель назад. Он был осужден за пособничество. Доказательств не хватило.
Линн покачала головой и подняла глаза к небу. Рикард продолжал следить за ней. Ему показалось или ее удивление немного наигранное?
— Вероятно, именно он напал на тебя в квартире Самана.
Линн рассеянно кивнула.
— Никто не пострадал, когда вы его задержали?
— Нет, Коскинен выглядел так, словно только что проснулся и не до конца понимал, что происходит. Помимо того, что его квартира полностью испорчена. Все провоняло масляной кислотой. Какая-то конкурирующая фаланга вылила ему в щель для писем масляную кислоту.
Она чуть было не спросила, не задержали ли они еще кого-нибудь рядом с квартирой Коскинена, но вовремя опомнилась.
— Окей. Рада, что его поймали. Учитывая убийство Карлстедта, ему придется на этот раз посидеть подольше. Удалось у него что-нибудь узнать?
Рикард покачал головой. Линн поспешила сменить тему:
— Вам пригодилось то, что я получила через мои контакты в Дании?
Рикард скептически оглядел ее, но решил не пускаться в дискуссию по поводу ее «контактов». Они с Эриком и так все прекрасно поняли. То, что ей удалось обнаружить, наверняка соответствует действительности — осталось только подтвердить это через другие источники.
— Да, это оказалось полезно. Мотив убийства очевиден. Де Нейден и Аландер, отмывавшие деньги для «Вольверины», намеревались сбежать на Теркс и Кайсос с деньгами своих хозяев. «Вольверина» — только фасад, все деньги все равно стекались в датский концерн «АО “Ульв”». — Он снова пристально посмотрел на Линн. — Опять та же фирма, причастная к нападению на тебя в мае.
Линн спокойно кивнула.
— Я размышляла об этом по пути домой из Дании. Этот самый Бергшё, о котором спрашивала Беатрис, — его имя показалось мне знакомым. Тот старик, у которого Гренфорс выманил его квартиру. Только что его кое-где видела. Еще раз проверю.
Рикард сухо кивнул и отхлебнул кофе из чашки, которую протянул ему Эрик.
— Прежде всего позвони Беатрис. Она тоже тебя искала.
Он внимательно вглядывался в ее лицо. Почему она избегает некоторых тем? Может быть, ей известно о связи с ультраправыми куда больше, чем она рассказывает?
Небо над заливом Риддарфьярден еще не утратило розового оттенка, когда Линн пошла пешком вдоль набережной. Низкое солнце, выглядывающее из облаков, отражалось в окнах обитаемых барж.
Рикард расспрашивал ее и так, и эдак, но, похоже, сам не знал, чего добивается. По поводу того, когда она вернулась домой из Дании, Линн ответила уклончиво. Это они могут проверить. Но дальше все равно не продвинутся.
Она изложила всю информацию, полученную в Дании, пытаясь отвлечь внимание. Рассказала, что сделал Моллеруп, чтобы получить назад 27 миллионов. А также о том, что «АО “Ульв”» проверяет нового шведа перед новой идеологической кампанией в Швеции — возможно, это Коскинен.
Линн перешагнула через шланг, тянувшийся от одного из катеров к канализационному отверстию на набережной. Информация о «третьем человеке» стала для нее неожиданностью. Вероятно, Эрик просто проговорился. Но потом они все же рассказали ей: был еще один снайпер, на другой крыше, пристреливший Гренфорса, — и это не Коскинен. Быстро пройдя по мокрой траве в Роламбховспаркене, Линн направилась к мосту Вестребрун. Дело еще не закончено, хотя Коскинен задержан, а PTN в Дании — часть скандинавского сотрудничества полиции и таможни — взяла на себя дальнейшую отработку следа, ведущего к «АО ”Ульв”».
— У Линн усталый вид.
Рикард рассеянно кивнул. Он все еще не пришел в себя от удивления по поводу мощных банковских контактов датской «Антифа». Ведь не могло так случиться, что Линн взломала банковский сервер и порылась там в поисках информации? Ему казалось, он достаточно четко выразил свою позицию в отношении подобных действий. Вылив остатки остывшего кофе в раковину, он посмотрел на Эрика.
— Стало быть, Гренфорса застрелил не Коскинен?
Утром Рикард провел первый допрос Коскинена, но алиби того проверял Эрик.
— Нет, я еще раз проверил в «Оленс». Он стоял и целый час пялился в их камеру наблюдения — с четырех до пяти в пятницу вечером. Так что у него алиби.