Эрик, замерев, разглядывал лицо на фотографии под заголовком прайвет-банкинга.
Фамилия под фотографией не была ему знакома.
Но человека он только что видел.
— Когда он был здесь?
Она зашла за прилавок и стала листать свои бумаги.
— Тоже в пятницу. У Нок. В три часа. Забронировал время под фамилией Бергшё. Без имени. — Она улыбнулась. — Но это не настоящая фамилия.
Эрик посмотрел на нее с удивлением. Он подумал о том же самом. Пю рассмеялась.
— Так многие поступают. Используют другие фамилии. Поначалу он хотел расплатиться картой, но тут же передумал, и очень занервничал. Возможно, это была корпоративная карта. И очень следил за тем, чтобы унести все копии чеков. С тех пор платил только наличными.
— Какая фамилия была проставлена на карте?
— Не помню. Мне кажется, не шведская. По крайней мере, не Бергшё. Но я точно не помню.
«Что за ерунда?» — думал Эрик, поднимаясь по лестнице из салона тайского массажа Пю. Когда алиби Пера Борга на время перестрелки наконец доказано, появляется новый человек — и выясняется, что он тоже бегал по улицам в окрестностях банка SEB незадолго до выстрелов. В противовес тому, что он сам заявил, когда его личность была установлена первыми полицейскими, приехавшими на вызов.
В тот момент он находился в здании.
Беатрис взорвалась, едва они вышли на улицу.
— Что за жуткое место? Как, черт подери, они могут безнаказанно продолжать свою деятельность? Бедная девушка. Неужели никто из отдела по противодействию проституции не в курсе?
— Они не успевают, таких мест слишком много. И многие куда хуже: восточноевропейские подпольные группировки, держащие девушек как рабынь в подпольных борделях — в квартирах, которые они снимают через Airbnb.
Он положил руку ей на плечо, но она увернулась, продолжая мрачно смотреть в землю. Эрик открыл ей дверь машины.
— Куда тебя отвезти? Мне нужно… э-э… кое-что уточнить с охраной SEB.
Он помолчал, потом проговорил, с трудом подбирая слова:
— Но если ты успеешь, будет хорошо, если ты соберешь базовые сведения. Проверь тех, кто работает в двух других секторах, входящих в отдел прайвет-банкинга. Пю вроде бы узнала еще кого-то оттуда. Их не так много.
Он протянул ей каталог персонала. Беатрис нехотя спрятала его в сумку.
— Можешь высадить меня у дома, на площади Уденплан. Все, что нужно, у меня есть в компьютере дома.
Некоторое время она молча сидела рядом с ним в машине. Что такое творится с мужчинами? Сколько сотрудников SEB ходит к проституткам? Не похоже, чтобы Эрика особо возмутила незаконная деятельность в массажном салоне — сидит себе за рулем и напевает себе под нос какую-то сексистскую рэп-мелодию. Однако Беатрис была слишком раздражена, чтобы комментировать выбор песни. Или той странной машины, в которой они сидели.
Мрачно поблагодарив, она вышла на Уденгатан. Зло плюнула, переходя улицу. Наверное, пришло время отделу по борьбе с проституцией получить анонимный донос и проверить чету политиков, владеющую массажным салоном. Вероятно, коллеги ухватятся за такую возможность, несмотря на загруженность. Когда высокопоставленные политики держат бордель, это должно, по крайней мере, вызвать резонанс в прессе.
Глава 42
Перед тем как выйти из машины возле банка SEB, Эрик поежился. Поначалу у него была мысль взять с собой Беатрис. Но она, похоже, слегка выведена из равновесия. Пожалуй, лучше будет, если он отследит новую зацепку сам и посмотрит, куда она его приведет. А потом он все расскажет Беатрис, когда будет знать больше, а она тем временем успеет собрать необходимые сведения.
Он и раньше замечал, что она склонна бросаться в омут с головой, когда они что-то находят, — пытается перехватить инициативу. К тому ж посещение массажного салона задело ее за живое. Или это он сам слишком очерствел. Он-то повидал места куда хуже. Но, само собой, он сообщит в отдел по борьбе с проституцией. Политики не должны чувствовать свою безнаказанность. Отбросив эти мысли, он поднялся по ступенькам банка SEB.
Что-то тут не сходится.
Человек не мог одновременно находиться на массаже у Пю и в своем рабочем кабинете.
Без всяких отметок в листах входа-выхода.
Он кивнул охраннику в будке за стеклянными дверьми — тот вышел и открыл ему.
— Привет, отлично, что ты на месте. Можем посмотреть прямо сейчас?
Коротко стриженный охранник в строгом сером костюме с готовностью кивнул. Похоже, его нисколько не расстроил перерыв в одиночном бдении.
— Само собой. Но не уверен, что мы найдем еще что-нибудь — помимо того, что вам удалось выяснить, когда вы беседовали со мной и вторым охранником, Кассимом, в пятницу.
— Посмотрим. Ты нашел оригиналы списков на вход-выход? Мои копии остались на работе.
Охранник кивнул на раскрытый журнал на столе в будке. Эрик последовал за ним внутрь.
— Здесь рукописные. Электронные, из тренажерного зала, я могу открыть в компьютере.
Эрик достал каталог персонала, лежавший на столе у охранника, и перелистал страницы.
— В первую очередь меня интересует вот этот парень, — сказал он и поставил крестик рядом с одной из фотографий. — Саман не отвечает на телефон, так что, надеюсь, ты мне поможешь с этим делом.
Охранник кивнул. Быстро ввел несколько команд и с удивлением уставился на экран. Потом еще раз проделал то же самое и покачал головой.
— Я знаю его в лицо. Но я ничего не нашел по фамилии под фотографией, только по табельному номеру.
Он посмотрел на обложку каталога.
— Каталог выпущен год назад. Странное дело — фамилия изменена. Но вот он.
Охранник повернул экран к Эрику и стал рассматривать фотографию.
— Похоже, он проработал несколько лет за границей. Вернулся, похоже, пару месяцев назад. А что именно ты хотел выяснить?
— Я не нашел его в списках, которые получил от вас. Или же я смотрел не на ту фамилию. Похоже, у него их несколько. Покидал ли он здание SEB во второй половине дня в прошлую пятницу?
Охранник с заговорщическим видом подмигнул ему и стал перелистывать журнал назад. Потом покачал головой, забил в компьютер несколько команд и обернулся с разочарованным видом.
— Нет, похоже, он оставался в здании. Ничто не указывает на то, что он выходил. По крайней мере, по своему пропуску.
Эрик растерянно взглянул на него.
— Подожди-ка. Он не вписался в журнал от руки и не вышел по своему пропуску. Разве существуют другие возможности?
— На самом деле нет. Но случается, что двое друзей тренируются в подвале, а потом очень спешат на обед. Тогда бывает, что один выходит из зала по своей карте, а второй быстро проскакивает за ним. — Охранник пожал плечами. — Иногда такое случается, хотя это и против правил. Тогда в течение нескольких секунд звучит предупреждающий сигнал. А так возникает задержка на несколько секунд, прежде чем тот, кто идет следом, сможет приложить свою карту. — Он рассмеялся. — А несколько секунд для тех, кто здесь работает, может означать очень много.
— Он мог вернуться тем же путем и проскользнуть внутрь, когда кто-то выходил?
— Нет, это невозможно. Тот шлюз работает только в одну сторону — там можно только выйти. Если он вернулся, то должен был пройти мимо нас — со своим пропуском. А если забыл его, то должен был показать удостоверение личности и вписать свое имя в журнал. Должно быть, он оставался в здании.
Выходя на улицу, Эрик покачал головой. Наверное, Пю что-то перепутала. Надо будет поговорить с ней еще раз.
Посмотрев вслед темнокожему полицейскому, вышедшему через двери на улицу, охранник Юнас Ларссон еще раз рассеянно перелистал каталог персонала. Хотя он ничего и не нашел, но чувствовал себя на подъеме. Он участвовал в расследовании убийства! Будет что рассказать приятелям.
Юнас повертел в руках визитку, которую оставил ему следователь. Наверняка он еще чем-то может оказаться полезным — найти что-нибудь такое, что ему зачтется, когда он снова попробует поступить в полицейскую академию. Может быть, удастся попросить Эрика Свенссона написать ему рекомендательное письмо. Следователь хороший малый — общался с ним как с равным. Они могли бы помочь друг другу. Если бы только он сумел что-нибудь разыскать.
Он еще раз перелистал списки входа-выхода за ту пятницу. Его внимание привлекла отметка на полях. Он видел ее и раньше, но как-то не задумывался. Там от руки было написано «ПБ». Он сверился с фотокаталогом. Это явно не тот человек, которого ищет следователь, — у него другие инициалы. Скорее это Пер Борг. Но ведь у него подпись ПБО — почему же тут не так? А это вообще важно? Возможно, кто-то вернулся с обеда без пропуска, и его по каким-то причинам записали на полях.
Юнас раздраженно потер виски. Во второй половине дня начинается стресс, когда столько народу ходит туда-сюда. А сам он к этому времени обычно уставший после долгого дня. Однако мог бы вспомнить, в чем тут дело, если даже он сделал коротенькую заметку, которую потом забыл расписать.
Он изо всех сил напряг память. Она включилась не сразу, как не желающий заводиться замерзший мотор. Но потом он вспомнил. Отметку сделал не он, а его коллега, Кассим Хуссаинбор. В ту пятницу он пришел раньше, до начала своей ночной смены. Просто повезло, что их оказалось двое, учитывая, что потом началось. Сам он вынужден был утешать сотрудников, столпившихся у входа, а Кассим записывал тех, кто проходил в здание.
Юнас написал себе бумажку и положил на стол, чтобы не забыть спросить Кассима об инициалах, написанных от руки на полях, когда тот придет на ночную смену.
Глава 43
Мужчина отключил видеокамеру и снял с Пролига рубашку. Она ему больше не понадобится. Затем пнул ногой стул, к которому скотчем были привязаны ноги Пролига, и посмотрел, как тот падает на пол. Пролиг заметно похудел после курса голодания и клизм, однако приземлился с мясным шлепком.
Последнее видео готово к публикации на тайном форуме, в котором он состоит. Он почти закончил. Остался только таймер. Обратный отсчет. Он и его друзья по форуму активно обсуждают вопрос наказания, вины, юриспруденции, возмездия и решения споров «по понятиям». Их голоса много для него значат. Большинство, как и он, считают, что современный взгляд на наказание — уход и реабилитация — совершенно изжил себя. Хватит уже нянчиться с преступниками. Око за око.