Слишком много. Их слишком много.
Я пробегаю мимо «Макдоналдса» и замечаю, что из окон для заказов вырываются конечности всякий раз, когда раздвигаются створки. Когда посетитель открывает дверь, за ним проскальзывает еще одна заблудшая душа, отчаянно нуждающаяся в безопасности сосуда. Любого сосуда. Лучше уж втиснутся внутрь, чем провести хоть минуту на улице. Но почему? Что такого ужасного в том, чтобы остаться на улице?
Почему им так сильно нужен дом?
Духи постоянно окружают нас, а никто об этом даже не подозревает. Никто не видит. Но доза Призрака исправляет ситуацию. Призрак меняет все…
Город жив, и куда бы я ни пошла, он истекает столетиями призраков. Я вижу членов племени Поухатан. Это был их дом – то есть Шоквохокан – до того, как Кристофер Ньюпорт отправился исследовать реку Джеймс.
А что насчет сражения при Блади-Ран в 1656 году, где погибло так много солдат Памунки, что ручей стал красным?
Я бегу по их крови.
Я просто не могу пройти мимо места на Кэри-стрит, где когда-то стояла хирургическая и акушерская больница для рабов.
Или где в 1925 году обрушился туннель Черч-Хилл.
Проходя мимо больницы Чимборасо, где лечили солдат Конфедерации, я спотыкаюсь о гангренозные конечности, отпиленные, чтобы остановить распространение инфекции, улицы усеяны ампутированными руками и ногами, и все они тянутся ко мне. Моя лодыжка подворачивается, и я теряю равновесие. Прыгаю на одной ноге, снимая сандалию, затем на другой. Сначала держу обувь в руках, но в этом нет смысла. Я отбрасываю их в сторону и бегу босиком, стараясь не замечать сотни призраков вокруг меня. Я никогда не видела столько протянутых рук, и все они тянутся ко мне. Хватают.
Я хочу все отменить. Вернуться… Не знать. Как не знала раньше.
Смерть повсюду. Они повсюду.
Осталось лишь одно место.
Пора снова возвращаться домой.
Снова домой, снова домой…
Часть четвертая. Погоня за фантомом
Новоселье
Кто-то красным начертил символ на входной двери. Круг с тремя волнистыми полосами поперек, похоже на сперматозоид в яйцеклетке. Я провожу по рисунку пальцами, и корочка цвета ржавчины отслаивается. Аэрозольная краска так не осыпается.
Стучать как-то странно. Мне не нужно разрешение Тобиаса, чтобы войти. Это не его дом, как и не мой. Он ничейный. Так что мешает мне войти?
Милый, я до-о-ома!
Как только я тянусь к ручке, дверь слегка приоткрывается.
На меня обрушивается глинистый аромат, и я улавливаю в воздухе легкий привкус плесени и пота. Пахнет как в раздевалке, которая по совместительству еще и мавзолей. Неужели так воняло и раньше?
Из щели выглядывает молодая женщина. У нее фарфоровый цвет лица, как у покойной Бетти Буп. Я гадаю, не призрак ли она, и рефлекторно отступаю назад. Неужели ошиблась домом?
– Хочешь найти призрака?
Вопрос сбивает меня с толку. Кто она?
– Э-э… а Тобиас здесь?
Мертвая Бетти Буп кричит через плечо:
– Тобиас! К тебе какая-то девушка!
Какая-то девушка? Она не знает, что я раньше здесь жила?
По коридору шаркают ноги.
– Если она хочет устроить сеанс, скажи ей, что…
Тобиас осекается, как только видит меня в дверях. Он стал еще тоньше, хоть это и кажется невозможным. Бледный, но щеки слегка розовеют. На нем нет очков, и это странно. Кажется, я никогда его без них не видела.
– А. Ты приехала, – искренне улыбается он мне. – Долго же ты.
– Что за граффити? – киваю я на дверь.
– Защита, – бормочет он и снова поворачивается к теням. – Добро пожаловать домой.
Мертвая Бетти Буп снова окидывает меня взглядом, пожимает плечами и плетется за Тобиасом. Дверь остается открытой.
Сегодня вторник. Я уехала отсюда чуть больше сорока восьми часов назад, и все же это место полностью преобразилось. Я вижу это, как только вхожу. По залу разносится приторно-сладкий запах, как от вазы с гниющими яблоками.
– Тобиас, – кричу я ему вслед, морщась от того, как жалко звучу, – я хочу все это остановить. Я… я вижу их повсюду. За моей квартирой. На улицах.
– Я же просил остаться. Но вы с Амарой хотели уехать, так что… Может, оно и к лучшему. Вам надо было увидеть фантомов своими глазами.
– Кого увидеть?
– Так их называл Сайлас, – бросает Тобиас через плечо, едва поворачиваясь, и шаркает дальше. – Заблудшие души. Духи, у которых нет дома.
– Тогда, мать твою, пусть снимают, как и все мы.
– А ты думала, что будет, если умрешь снаружи? Призрак начнет блуждать. Представь, сколько бездомных бродит по улицам и ищет хоть что-нибудь, что можно назвать домом.
Видимо, духи хотят лишь этого. Чтобы их пригласили, пустили в место, где можно пустить корни. Это не так сильно отличается от жизни. Не этого ли хотим мы все? Найти свой дом?
– Значит, они не уйдут?
Тобиас поворачивается ко мне лицом.
– Они всегда там были, Эрин, ты просто не видела. А теперь, когда увидела, хочешь это прекратить? На что ты надеялась? Просто все оставить, и – пуф – все исчезло?
Меня будут преследовать до конца жизни.
– Я пытался тебя предупредить, – Тобиас разворачивается, пренебрежительно махнув рукой и продолжая лениво шаркать по гостиной. – Мы открыли дверь. Она не закроется только потому, что ты внезапно передумала. Прости. Призрак так не работает.
– А как он работает?
– Сосуд предназначен не только для того, чтобы впускать призраков. Он еще и для того, чтобы их отгонять. Ни один призрак не пройдет через эту дверь без приглашения.
– И что, ты вечно будешь тут сидеть? Запрешь двери и понадеешься, что никто не проскользнет?
Он не отвечает.
– Пожалуйста, Тоби. Я хочу вернуть свою жизнь.
– Жизнь, – Тобиас, видимо, все еще злится, что я украла его заначку. В этом все дело – он меня наказывает. Это натянутое, пассивно-агрессивное отношение невмешательства – его способ отомстить. Придется признаться во всех своих грехах, чтобы не осталось обид. Тобиас простит меня, а потом прогонит духов.
– Прости, что украла Призрак.
– Ты его принесла?
– Его больше нет.
– Ты закинулась всем? Господи, неудивительно, что все внимание на тебе! Если проглотить слишком много, станешь маяком. Они эту хрень за милю учуют.
– Да уж, мне пришлось учиться на горьком опыте.
– Не бойся, здесь ты в безопасности. И кстати, я улучшил баланс, новая партия намного мягче. Теперь люди не будут блевать эктоплазмой каждый раз, когда принимают дозу. Это дерьмо довольно противно убирать.
– Ты готовишь еще?
– Призрака много не бывает, – Тобиас исчезает в гостиной.
– Тоби, как ты… – я осекаюсь, как только замечаю колеблющееся свечение. Заглядываю в гостиную и поражаюсь огромному количеству свечей – настольных, в жестяных банках, в стеклянных банках, жасминовых, ванильных, с морской солью, сиренью, медовой лавандой. Да здесь прямо хренова распродажа.
Теперь стену украшают незнакомые мне примитивные знаки, которые соответствуют символу на входной двери. Окна закрыты листами фанеры, прибитыми гвоздями к рамам, чтобы исключить попадание внешнего света. Я сразу забываю, какое сейчас время суток. В таком месте время течет по-другому.
– Сними с себя груз, – Тобиас сидит на полу рядом с мертвой Бетти Буп, которая не перестает на меня пялиться.
Я нерешительно застываю в дверях.
– Должен же быть какой-то способ… так? Перестать их видеть?
– Ты действительно за этим пришла?
– Да, – надеюсь, звучит правдоподобно. – Закрой кран, Тобиас. С меня хватит.
– Вот черт… как жаль. Я думал, ты хотела увидеть Сайласа.
– А он здесь? – Абсолютная предсказуемость моей эмоциональной реакции на простое упоминание его имени заставляет меня чувствовать себя словно из хренова романа Бронте. Я пришла сюда, чтобы все остановить, а не к Сайласу.
– Там, где ты его и оставила.
– Стой. Так ты говоришь, что он… он…
– Он ждал тебя.
Все это время я была там, потеряна в городе, звала его, а он лишь ждал, пока я вернусь домой. Это ведь наш дом, правда?
– Он и сейчас здесь?
– Конечно. Скучал по тебе.
– Ты с ним говорил?
– Все время. Давай. Садись, – лениво машет рукой Тобиас. – Я нервничаю, когда ты так нависаешь. Выглядишь, как призрак, – посмеивается он от собственной шутки.
– Где твои очки? – спрашиваю я, когда сажусь к ним на пол.
– Я теперь вижу и без них.
Мертвая Бетти Буп так и сияет. При свете свеч я вижу, какая она маленькая. Наверное, еще учится в колледже – боже, или даже в школе.
– Привет, я Мелисса.
– Это Эрин, – представляет меня Тобиас. – Она старый добрый друг.
– Что она тут делает? – спрашиваю я Тобиаса, мне не нравится, что незнакомка пришла…
в наш дом
…сюда.
– Я завожу новых друзей.
– Ищи новых друзей, – подпевает невпопад Мелисса, – но старых не забудь…
Я не знаю, откуда она, но уже знаю ее историю. Не хочу признавать, но в ней чувствуется то же отчаяние изменить старую жизнь, что и во мне. Поэтому мы здесь, не так ли? Мы все хотим…
увидеть призраков
…сбежать. И вот он Тобиас, принимает ее с распростертыми объятиями. Мой дом – твой дом.
– Тоби?
Ему требуется мгновение, чтобы открыть глаза, а потом еще больше, чтобы найти меня. Его взгляд блуждает по комнате, прежде чем остановиться на мне. Теперь он улыбается.
– Да?
– Ты был здесь все это время?
– А где мне еще быть?
Он не уходил. В этом доме нет ни электричества, ни водопровода, ничего, кроме его…
призраков
…дебильных наркотиков.
– Что происходит?
– Ну, знаешь… я был занят, помогал соседям, – он протягивает руку, зажав между пальцами дозу Призрака. – Чудесный день для того, чтобы увидеть призраков.
– Будь моим, – поет Мелисса, – ответь, сможешь ли…
– Что скажешь? – спрашивает Тобиас. – Хочешь закинуться?