ский участок пришло фальшивое злобное письмо, подписанное именем Люси, со штампом почтового отделения Тибы.
К концу сентября инспектор Удо был уверен, что нашел нужного человека. Его перемещения в день исчезновения Люси и результаты опознания другими хостес не оставляли никаких сомнений. Не хватало только улик. При этом заявлением Кэти Викерс полиция интересовалась не больше, чем три года назад, когда от нее просто отмахнулись; вместе с остальными девушками она служила лишь винтиком в деле Блэкман.
– Важнее всего было выяснить, что произошло с Люси, как он ее убил и где спрятал тело, – подтвердил Удо. – В этом и состояла цель: найти Люси.
Детективы начали изучать историю подозреваемого и его перемещения за последние несколько недель. Его компаниям принадлежала недвижимость по всей Японии, начиная с острова Хоккайдо на севере до Кюсю на юге. Часть апартаментов сдавалась в аренду, но некоторые оставались в личном пользовании хозяина, включая три квартиры в центре Токио и огромный двухэтажный дом с бассейном в богатом пригороде Дэнъэнтёфу. Была также недвижимость в поселке Мороисо на западном побережье полуострова Миура, в 32 километрах к югу от Дзуси. В этом районе с каменистыми бухтами и пляжами попадались и загородные многоквартирные дома, и рыбацкие хижины. Подозреваемому принадлежала квартира в здании под названием Блю-Си-Абурацубо.
Детективы позвонили своим коллегам в город Мисаки-гути, в ближайший от Мороисо полицейский участок. И местным патрульным было что рассказать.
Шестого июля три офицера выехали на вызов госпожи Абэ, консьержки жилого комплекса Блю-Си-Абурацубо. В квартиру номер 401, которой не пользовались несколько лет, днем внезапно приехал какой-то человек. У него даже не оказалось ключей, и он, не известив консьержку, вызвал слесаря, вскрывшего дверь. Посетитель оставил свою спортивную машину, двухместный «мерседес», на парковке. Друг госпожи Абэ по имени Хирокава сообщил, что в салоне лежал объемистый предмет, прикрытый белыми полотенцами; свободным оставалось только водительское сиденье. Подозрительный мужчина теперь находился в квартире, и оттуда доносились странные звуки. Инспектор Наоки Харада с одним из подчиненных поднялись по лестнице и постучали в дверь. Из-за двери слышались громкие удары.
Вначале никто не открыл. Полицейские позвонили по домофону, представились и попросили впустить. Наконец дверь открыл невысокий мужчина среднего возраста с редеющими волосами.
– Он вышел в пижамных штанах и с голым торсом, – рассказывал позже инспектор Харада. – Обливался потом, но сильно дрожал, что меня удивило. И еще он тяжело дышал. Казалось, каждая пора его кожи выделяла пот, и он был весь в грязи. Я решил, что он занят тяжелой работой.
Мужчина пробормотал, что хочет переодеться, и закрыл дверь; опять послышались удары. Когда хозяин снова открыл, инспектор Харада наконец вошел в квартиру.
– В коридоре лежали какие-то инструменты, повсюду валялись осколки бетона, – поведал он. – В глубине комнаты лежал полотняный мешок с каким-то округлым предметом внутри диаметром около двадцати сантиметров.
Однако мужчина категорически запретил полиции осмотреть квартиру, уверяя, что просто меняет плитку в ванной.
– Показать свою комнату – все равно что раздеться перед вами догола, – злился он.
Инспектор Харада возразил:
– Раздеваться не надо, просто позвольте заглянуть внутрь, и я уйду.
Но без ордера или явных признаков преступления полицейские не имели права врываться и проводить обыск. Они связались по рации с участком и там подтвердили, что мужчина действительно является законным владельцем квартиры. И они отступили.
А дальше произошло нечто совсем дикое. Хозяин окликнул полицейских и предложил вернуться в квартиру.
– Он держал в руках бумажный сверток, – рассказывал инспектор Харада. – Затем развернул бумагу, словно ребенка распеленал, и я увидел голову собаки. Мужчина заявил: «У меня сегодня умерла любимая собака. Я решил, что собачье тело вам покажется подозрительным, вот и не хотел вас впускать».
Полицейский обратил внимание, что труп собаки заморожен и, судя по виду, давно окоченел.
– У меня мелькнула мысль, что мужчина, возможно, совершает нечто серьезное, например, избавляется от тела, – скажет инспектор Харада на суде через несколько лет. – Что бы ни было в свертке, оно умерло не в тот день и не накануне.
Но местная полиция так и не расследовала случай с собакой и не связала его с сообщениями об исчезновении девушки-иностранки, которую отвезли на побережье, появившимися пару дней спустя.
В период с июля по октябрь начальникам полицейского участка Азабу и Первого следственного отдела пришло шесть писем. Два были составлены на том же ломаном английском и подписаны поддельным автографом Люси Блэкман. Еще одно послание, якобы от анонимного «знакомого» Люси, который встретил ее «в некоем месте», занимало восемь страниц текста на японском. Там говорилось, что Люси страдала шизофренией и раздвоением личности, также влезла в огромные долги, которые выплачивает, занимаясь проституцией. «Это не похищение – она сама использовала мужчин», – злобно заявлял автор. У инспектора Удо имелись отпечатки пальцев подозреваемого, снятые в ходе ареста после инцидента в общественном туалете, но на письмах или конвертах никаких отпечатков не нашли.
В начале октября в полицейский участок Азабу пришел по почте довольно толстый конверт. Внутри лежала пачка банкнот по 10 000 иен – всего 1187 000 иен. К деньгам прилагалось послание, снова якобы подписанное Люси, где объяснялось, что таким образом она выплачивает долг в размере 7418 фунтов. Далее объяснялось, что из-за долгов Люси решила на время исчезнуть, а затем покинуть Японию. Присланные деньги передаст кредиторам Софи, поскольку повсюду висят объявления с фотографией Люси и она решила сбежать туда, где ее никто не знает.
За все время наблюдения за подозреваемым полиция ни разу не замечала, чтобы он снимал деньги в банке или отправлял письма. Дальнейшее развитие событий еще больше смутило следователей: 1 октября он купил яхту.
Шестиметровое рыболовное судно «Ямаха» из стеклопластика приобрели за 3,5 миллиона иен (21 900 фунтов) у дилера в Иокогаме и доставили к причалу Сиборния-Марина в нескольких сотнях метров от жилого комплекса Блю-Си-Абурацубо на другой стороне бухты. Через несколько дней подозреваемый побывал в магазине судовых принадлежностей у Сиборнии и купил компас и якорный трос. Управляющему магазина Хидэо Кавагучи он заявил, что хочет бросить якорь на глубоком месте, поэтому ему нужен трос длиной тысячу метров.
– В бухте Сагами есть участки в тысячу метров глубиной, – вспоминал Кавагучи, – но удержать там якорь непросто. Я объяснил, что нужен очень тяжелый якорь и придется связать два длинных троса вместе. Покупатель говорил, что у него большой опыт, но я ему не поверил, потому что опытный моряк не станет покупать такой длинный трос.
Большинство покупателей приходили в магазин в шортах и сандалиях, однако этот клиент был в костюме в тонкую полоску, при галстуке и в черных кожаных туфлях.
– Такой наряд мне показался слегка странным, – подчеркнул Кавагучи. – Да и сам мужчина вел себя необычно и сильно потел.
Наконец он ушел, а вскоре заявились детективы. Они интересовались содержанием разговора и предупредили сотрудников магазина, чтобы о странном покупателе никому не говорили.
У инспектора Удо сразу появилось множество вопросов. Зачем подозреваемый купил лодку? Навигационный сезон заканчивался. И раньше море его вроде бы не интересовало. Разговор о якорном тросе и бухте Сагами мог объясняться следующим образом: мужчина хотел от чего-то избавиться и планировал утопить это в глубинах океана.
Чтобы отплыть от причала Сиборния, необходимо заранее получить разрешение дежурного капитана, и полиция предусмотрительно навестила его. На следующей неделе он сообщил, что их подозреваемый планирует вывести судно в море в четверг 12 октября.
– Мы предполагали, что на борту находится тело Люси и он планирует избавиться от него, – объяснил Удо. – Так что тем утром мы надеялись арестовать виновного.
Прокуратура токийской полиции поспешно получила ордер на арест – не по делу об исчезновении Люси, а по факту изнасилования другой хостес.
Ночь 11 октября подозреваемый провел в одной из своих токийских квартир, однокомнатном жилище в десяти минутах пешком от перекрестка Роппонги. Арест наметили на раннее утро, и Удо отправился спать, уверенный в успехе.
В три часа утра инспектора разбудил телефонный звонок японского журналиста. «Ёмиури симбун» – газета с крупнейшим тиражом в Японии и в мире – в ближайшем номере собиралась опубликовать сенсационный материал об аресте человека, подозреваемого в похищении Люси Блэкман.
– Я знал, что новость подхватят и телевизионщики, – рассказывал Удо. – Нужно было действовать до того, как выйдет утренний выпуск новостей.
Вряд ли подозреваемому удалось бы сбежать, поскольку теперь за ним велась полномасштабная слежка. Однако полицейские опасались, что под угрозой ареста он покончит с собой.
В шесть утра офицеры, которые вели наблюдение за жилым комплексом, увидели, как подозреваемый вышел из дома и направился в киоск на углу, откуда появился с пачкой газет в руках. Тут его и арестовали по обвинению в похищении и изнасиловании Клары Мендес 31 марта 1996 года. В тот день газеты впервые обнародовали его имя: Ёдзи Обара, сорокавосьмилетний бизнесмен и президент нескольких компаний.
– Когда полицейские приблизились к нему, он задрожал, – рассказывал Удо, – а на лбу выступили капли пота.
Часть IVОбара
Слабый и сильный
Лишь несколько фотографий Ёдзи Обары стали всеобщим достоянием, да и те были тридцатилетней давности.
Все, кроме одной, снимались еще в школьные годы. На фото представал юноша с нежным, почти женственным лицом и скромной неуверенной улыбкой в черной форме со стоячим воротничком в прусском стиле, как на всех японских школьниках. Короткие волосы с пробором справа, аккуратная стрижка. На одном снимке он смотрел мимо камеры, опустив взгляд с тревожным и задумчивым выражением лица. Он казался мягким, чувствительным, даже немного похожим на девочку. Особенно выделялись губы – резко очерченные, полные и чувственные.