Ни копейки не взяли молодые у отца с матерью на торжество, как ни настаивали те, особенно мамы. Генералы только головами крутили от удивления, по перечить не пытались – зауважали жениха и невесту.
Да разве в золоте счастье? Лариса так и не завела его в доме, золото, а вот счастье как будто навсегда – тьфу-тьфу! – поселилось у них…
Тут Лариса вспомнила, куда собралась после обеда, и доброе настроение враз улетучилось. И чтобы отвлечься, нашла в ящике кухонного стола письмо от старшего брата, полковника Полухина. Вчера она его уже прочитала, а вот за чашкой кофе перечтет снова, не торопясь, вдумываясь в каждую строчку. Он писал ей из Вашингтона, куда полгода назад был назначен военным атташе.
Сейчас Юрий Семенович с юмором описывал, как привыкает к американскому образу жизни: прежде он бывал в Штатах только в командировках. Рассказывал, что попал недавно впросак, пригласив гостей – новых вашингтонских знакомых – после ужина прогуляться за город. Пригласил, а в ответ услышал громкий хохот. В чем дело? И тут выяснилось, что это невинное приглашение на жаргоне американских гангстеров означает ни больше ни меньше как «похищение жертвы» и к тому же «с последующим убийством за городом». «Смеяться-то они смеялись, но мне показалось: смотреть на меня стали не без опаски… Поэтому, если будешь в этой земле обетованной в качестве туристки и некий джентльмен предложит тебе прогуляться за город, беги от него как черт от ладана. Или стреляй в физиономию из газового пистолета, тут их носят в сумочках ихние мадамы…»
Лариса, улыбаясь, дважды перечитала письмо – оно развлекло ее на несколько минут. Но тут она подумала о том, про что старалась забыть до урочного часа, и, не в силах больше сдерживаться, постучала медным пестиком в стенку. В ответ раздался звук ударов по водопроводной трубе – это отзывалась Светлана Шапошникова. Она была вольным теперь казаком по случаю каникул в школе, где преподавала историю.
Вскоре появилась и соседка, красивая и стройная блондинка, любившая нарядно и даже эффектно одеваться, чем иногда приводила в смущение Сергея. Он считал, что жене надо выглядеть поскромнее. Но, при знанная законодательница мод в городке, Светлана говорила Шапошникову с обезоруживающей улыбкой:
– Дорогой мой комиссар! Миновало время красных галифе и военных тужурок. Ну зачем же мне казаться в глазах людей хуже, чем я есть на самом деле? Ты хочешь, чтобы я одевалась как баба-яга? Ara, ты этого не хочешь! Кстати, моя агентура донесла, что в магазин военторга поступили кожаные пальто, турецкие вроде, с воротником из меха ламы. Ты не против, если я сбегаю примерить?
Замполит сокрушенно разводил руками и конечно же был не против. Он и сам хороший транжира, но по другой части: свободные деньги тратил на книги, вел переписку с десятками книголюбов в других гарнизонах, добывая нужный ему экземпляр.
– Гуляешь сегодня, подружка? – спросила соседка, появившись в гостиной Макаровых. – Что, или заболела? Тогда давай выясним истоки, или, как говорит наш завуч, этиологию, болезни. Она думает, что быть женой врача – значит переносить в педагогику жаргон эскулапов. Ну так что же стряслось? Выкладывай! Или просто пригласила на кофе? Тогда ставь воду на огонь и неси-ка мои сигареты.
Светлана изредка покуривала, но делала это украдкой от мужа. Лариса по ее просьбе и держала у себя в доме пачку сигарет, пряча в укромном уголке.
– Так что с тобою, милая? – снова спросила Шапошникова, устроившись у открытого окна.
– Договорилась о встрече с гинекологом…
– Так-так-так… Подзалетела, значит, голубушка? И сколько времени уже?
– Недель шесть будет. А может быть, и больше.
– И ты на предмет… Назначение хочешь получить? Лариса опустила голову.
Куда же еще? – тихо проговорила она. – Ведь и так трое. Хватит.
А кто определил, когда хватит? – неожиданно зло спросила Светлана. – Что это еще за разговоры тоже? «Хватит», «достаточно», «нечего нищету плодить»… Тьфу! Да у нас еще ни один ребенок или взрослый с голоду не умер! Все только и носятся с диетами, квохчут: «Ах, как бы мне похудеть!» Разъелись! И про долг перед человечеством, перед народом своим забыли. Ведь вырождаемся, Лариска, черт бы нас побрал! А ты: «хватит»…
– На меня-то что набросилась? – обиделась Лариса. – Я троих родила, а у тебя только один Георгий…
Светлана вздрогнула, лицо ее залилось краской. Женщина вдруг безвольно опустила плечи, на глазах появились слезы. Она отвернулась, поднесла передник к главам, плечи дернулись раз и другой…
– Ты что это, Светлана? – всполошилась хозяйка. – Прости меня, если что не так… Не по себе мне стало от твоих упреков… Ну, перестань же, право, успокойся…
Светлана подняла мокрое лицо.
Не извиняйся, Лара. Верно ты сказала, целиком и под завязку… А я дрянь, дрянь! На тебя накричала, а сама… Юра знает?
Не говорила ему… Ведь он и не разрешит к гинекологу идти.
И правильно, что не разрешит! Мой Сережка разрешил, так теперь всю жизнь себя кляну.
Она подошла к раковине, пустила воду и плеснула себе на лицо, вытерлась кухонным полотенцем.
Никому никогда не говорила… Только тебе признаюсь, в назидание, что ли… В педагогических целях. Так вот, Лариса, если б я могла – каждый год рожала. Ну, не год, а через два-три года – это точно. Только бесплодная я, вроде той смоковницы из Библии, сухая…
Да что ты?! – искренне ужаснулась подруга и со страхом посмотрела на Светлану, будто та объявила, что больна проказой.
Если б ты знала, как я плачу, когда слышу за стенкой возню твоих ребятишек. А все оттого, что разок сходила туда. Куда ты вот сейчас собираешься. Да…
Она судорожно вздохнула, всхлипнула, по сдержала себя и потянула из пачки сигарету. Лариса поднесла ей спичку.
Сергея в академию собирались отправить, дело было уже решенное, а у меня восемь недель… Впереди Москва, с жильем не ясно, как устроимся, если и дадут что – временное. Три года на перекладных. Да и Гошка у нас растет. Куда тут с новым младенцем – не до него. Я еще молодая, твержу себе, подожду. Закончит Сергей академию, получит назначение, там и заведу второго. Вот и завела…
А что врачи? – с надеждой спросила Лариса. – Может быть, полечиться…
Все курорты объездила. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Все, сказали мне, Светлана Викторовна, оставайтесь полуженщиной до гробовой доски.
– Какой ужас! – широко раскрыла глаза Лариса.
Вот тебе и «ужас»… А все он, аборт проклятый! Это же как лотерея, только никто в ней не выигрывает. Понимаешь, никто! А можно и жестоко проиграть, как в моем случае. Так что выбрось из головы доктора. Специалист он отличный, но ты к нему не ходи.
Бог мой! – воскликнула, засветившись, Лариса.- Четверо детей…
Ну и что? У тебя негде люльку поставить? Или Макаров твой на молоко не заработает своей службой? Кстати, он уже на полковничьей должности. И еще генералом будет. И маршалом!
– Так ведь вдруг начнем уничтожать ракеты? – остановила ее, улыбаясь, Лариса. – Могут в запас уволить…
– Еще лучше! – воскликнула Светлана. – Пойдет к нам в школу директором вместо этой мымры, Нинель Варфоломеевны, которая нам всю плешь проела. А что ядерных ракет не станет – это же замечательно! Нам, педагогам, зарплату прибавят.
Лариса засмеялась.
«Все правильно, – подумала она. – Когда она уйдет, я позвоню гинекологу, извинюсь за беспокойство… Муж, скажу, не разрешил. А как сам Юра? Что он скажет?»
Надо Юре сегодня сообщить, – вслух подумала она.
И не откладывай. Он у тебя тонкий мужик, с понятием. И любит тебя, будто ненормальный. Никого но видит вокруг, даже зло на него берет: смотрит на других женщин как на пустое место. В этом смысле ты спи спокойно.
– Кумой будешь у нас? – спросила Лариса.
– С нашим полным удовольствием! – тут же согласилась Светлана.
25
Интервью с Президентом Соединенных Штатов, опубликованное в газете «Сент-Пол трибюн».
Корреспондент Эдвард Стивенс встретился вчера с нашим земляком, Президентом Америки, и попросил его ответить на ряд вопросов, они особенно волнуют в эти дни всех читателей газеты.
Как известно, мистер Президент, вы только что вернулись из поездки в Москву, где договорились с советским лидером о будущем договоре. Ваше основное впечатление, которое вы привезли из России?
Я не обнаружил у русских никаких рогов на голове, и никто из них не ходит в одинаковой одежде, исключая, разумеется, военных… Это, конечно, шутка, но, к сожалению, у части американцев довольно извращенное представление об этих людях за океаном.
А если говорить серьезно, то отличительная черта русских – гостеприимство. И еще – стремление попять нас, американцев, разобраться в причинах неприязни, которую испытывают мои соотечественники к русским, сваливая на них вину за все те беды, в которых виноваты мы сами.
Что вы скажете о планах русских полностью ликвидировать ракетно-ядерное оружие?
Серьезное и конструктивное предложение. Кстати, с подобными они выходят уже не впервые. Боюсь, что русские поставили нашу администрацию в сложное положение: от пас ждут такого же ясного и реалистического ответа, с учетом, конечно, их новых, дополнительных предложений.
В переговорах со мной русские уточняли, что период, ведущий к полной ликвидации ядерных вооружений, достигающих территории России и соответственно нашей Америки, может быть пройден за пять-восемь лет. Или даже раньше… При этом не забывайте я о прекращении испытаний ядерного оружия. Эта мера законсервирует развитие новых средств массового уничтожения людей.
А как же быть с программой «звездных войн», мистер Президент?
Мы говорили об этом с советским лидером. Уверенность, с которой он рассказывал мне о планируемых советами контрмерах, не раскрывая, разумеется, военных секретов, внушила мне мысль о том, что русские искренни в стремлении не создавать космического прецедента. И искренность эта не от страха перед «стратегической оборонной инициативой», а от беспокойства за судьбу всего мира.