Николай II поспешил воспользоваться благоприятными обстоятельствами для того, чтобы сменить Николая Николаевича, в котором он видел, во-первых, решительного сторонника «войны до победного конца» и, во-вторых, опасного конкурента на престол. Зная прекрасно, что операция французов не может не отразиться решающим образом на победоносном продвижении германцев вплоть до того, что последние вынуждены будут остановиться, Николай II выбрал именно этот момент для того, чтобы встать во главе русской армии, надеясь связать co своим именем приостановку германского вторжения. Но французы и здесь предали. Операция в Шампани началась позднее, и вступление русского царя в верховное командование ознаменовалось не стратегическими успехами, а Свенцянским прорывом.
Только потом с большим треском в актив нового русского верховного командования была записана ликвидация Свенцянского прорыва. Но этому треску никто не поверил. Осведомленные круги знали, что германцы были вынуждены в решающий момент снять с Свенцянского направления 6 дивизий, а широкие массы вообще давно уже перестали верить официальным сводкам, которые систематически нагло врали, скрывая от народа действительное положение дел.
Анализируя соображения стратегического порядка, следует остановиться на том, что хотя Жоффр в своих сношениях с русской Ставкой отрицал факт переброски крупных германских сил с западного театра на восток, тем не менее он был прекрасно осведомлен о движении германских сил на западном фронте. Он знал, что до августа 1915 г. с западного фронта были сняты 22 лучших германских дивизии. Общая численность германских дивизий на фронте, поднявшаяся в апреле до 102, понизилась в июне до 90. К 1 июля германская армия на западе имела в резерве всего лишь одну дивизию. Эта цифра в сентябре поднялась только до 5. Соотношение сил в количественном выражении было, безусловно, на стороне французов. В начале сентября Антанта имела на западном театре превосходство почти в 30 дивизий.
План операции: удар по сходящимся направлениям как оперативный маневр в позиционной войне
Нельзя отрицать, что операция была задумана в большом масштабе.
Этот план имел в виду ни больше не меньше как путем двойного прорыва окружить большую часть германских сил, расположенных в вогнутой дуге (с вершиной у Суассона) от Шампани до Соммы. Во внешней форме операции ярко выступают классические маневренные мотивы действий на сообщения. Эта форма операции после войны была французами «канонизирована» под термином «маневр по сходящимся направлениям».
Но в 1915 г. союзное главное командование исходило не только из оперативных принципов, а из конкретной обстановки, которая сложилась так, что главный узел всех операций на западном театре войны завязался на обширной дуге между Верденом и морем.
Вполне понятные причины предопределили решающее значение этого участка общего фронта:
Французы все время стремились освободить северные промышленные департаменты, захваченные немцами.
На этом участке фронт проходил примерно в 100 км от Парижа и Амьена. Близость фронта от столицы и от главнейших железнодорожных узлов в расположении французов и англичан естественно навязывала мысль о необходимости завоевать у противника территорию, чтобы обезопасить главнейшие коммуникации.
Англичане вообще не могли считать свой фронт обеспеченным, ибо он был обращен тылом к морю, поэтому им всегда казалось, что в их тылу нет достаточного пространства для контрманевра в случае успешного прорыва немцев в направлении на Кайе и Булонь.
Сеть железных и грунтовых дорог театра войны также наталкивала на мысль о целесообразности подобного маневра. Дю-Фур в своем труде «Ведение операций» пишет:
«1. Всякое продвижение союзников между Мозелем и Рейном втянуло бы их в систему сходящихся путей, благоприятствующих германскому контрнаступлению.
2. Глубокое продвижение союзников между линией Уаза, Самбра, Маас и линией Люксембург — Кобленц, наоборот, разъединило бы боевой фронт противника на две части, которые могли бы сообщаться только при помощи рокадных линий, расположенных к востоку от Арденнского массива. 3. Район Гирсон, Мобеж, Валансьен, Дуе, Камбре, Бюзиньи представляет собой крупный центр разветвлений больших путей, обслуживающих часть германского фронта между Маасом и Северным морем; следовательно, исходные базы союзнических наступлений логично должны быть предприняты к западу от Мааса: с одной стороны к югу между плато де-Краем и Маасом с целью отбросить противника к Арденнскому массиву и прорвать рокадный путь Гирсон — Мезьер — Лоигви; с другой стороны между Уазой и Аррас — с целью достигнуть зоны, где сходятся железнодорожные узлы, на которых основывается передвижение резервов».
Все эти соображения, определившие характер операции с оперативной точки зрения, правильны. Здесь все есть — и важные политические цели, и благоприятная конфигурация фронта, и важные объекты, и хорошие сообщения, и крупное превосходство в силах. Но всех этих благоприятных условий оказалось уже недостаточным для того, чтобы преодолеть систему германской обороны, которая тогда еще вовсе не отличалась законченностью и мощью.
Но помимо вышеизложенных соображений, решающую роль в выборе формы операции играла коалиционная стратегия. Английская армия, как известно, занимала самостоятельный участок фронта и ни в коем случае не желала маневрировать своими силами на всем западном театре. Отсюда естественно вытекало, что во всех случаях, когда английское главное командование соглашалось принять участие в какой-либо операций, участок для английской армии выбирался на «ее» фронте. Французскому главному командованию представлялась «свобода» группировать свои силы к флангу английской армии, как например на Сомме, или же действовать самостоятельно, вне непосредственной связи с английской армией. В последнем случае неизбежно получался удар по сходящимся направлениям вследствие дугообразной конфигурации всего фронта.
Не последнее место в выборе форм операции играл результат летнего наступления германской и австро-венгерской армий в России. Там также конфигурация фронта создала условия для обширного маневра по сходящимся направлениям, который наряду с другими причинами привел к огромному успеху. В нашем распоряжении нет документов, подтверждающих, в какой мере удар немцев на востоке армиями Макензена и Гальвица имел влияние на выбор, формы маневра в операции Шампань — Артуа. Мы можем лишь констатировать внешнее сходство и указать, что, поскольку оперативные формы на сплошных, стабилизованных фронтах в мировой войне появились впервые, постольку моменты подражания и учета имели место.
В данном вопросе нас интересует другое: почему операция немцев привела к решительному стратегическому успеху, в то время как операция англо-французов не дала почти никаких результатов? Ответ на этот вопрос нужно искать в сумме специфических условий, которые создали разницу, в характере операций на западном и восточном театрах войны.
Для проведения операции англо-французов были назначены: в Шампани (главный удар) — участок 30 км: 30 пехотных и 7 кавалерийских дивизий, 1300 легких и 850 тяжелых орудий; в Артуа (совместный удар с 1-й английской армией) — участок 22 км: 22 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, 1300 легких и 650 тяжелых орудий.
Так как операции в Шампани — Артуа вылились в две самостоятельных операции, то для дальнейшего исследования характера фронтального прорыва на западном театре достаточно будет подробно остановиться на операции в Шампани.
Французская оперативно-тактическая система в 1915 г
В основе французской оперативно-тактической системы, на основании которой подготовлялось сражение в Шампани — Артуа, все еще лежат идеи ударности. Штурм укрепленной полосы противника должен носить характер единовременного могучего скачка вперед всех штурмующих сил для овладения с налета всей полосой обороны противника и выхода в открытое поле. В приказе Жоффра от 14 сентября 1915 г. значится:
«Задача всех частей, принимающих участие в наступлении, сводится не только к тому, чтобы отнять передовые неприятельские окопы, но чтобы без остановки день и ночь пробиваться вперед, через вторую и третью линии на открытое поле».
Французское главное командование не считает даже нужным пересмотреть свои инструкции от 16 августа и 8 июля 1915 г., полагая, что они себя полностью оправдали в прошлых операциях. В основном эти инструкции дали следующие указания:
Атака должна вестись на возможно более широком фронте. Ширина фронта атаки определяется наличием сил из расчета 1 ⅓ км на дивизию.
В ту пору французы, как и все прочие воевавшие страны, не имели еще достаточных предпосылок для определения ширины фронта атаки, В последующий период войны на западе установилось определенное мнение, что ширина фронта атаки вытекает из наличия артиллерийских средств, достаточных для полного разрушения неприятельской системы обороны. Только после мировой войны было установлено, что ширина фронта атаки зависит от многих причин, которые могут быть нормированы лишь в самых общих чертах. Боеспособность противника, мощь его укрепленной обороны, наличие огневых средств, наличие резервов у. противника, система сообщений, ведущих к участку атаки, и пр. — все это должно быть учтено в каждом отдельном конкретном случае. Ширина фронта атаки — это понятие относительное. Можно лишь констатировать, что этот фронт должен быть возможно шире, ибо тем самым затрудняется для противника затыкание образуемых брешей.
Резервы наступающего должны быть подведены возможно ближе для того, чтобы они могли беспрерывно питать передовые ударные части и незамедлительно развить успех в случае удачного прорыва. 3. Для стремительного броска в глубокий тыл противника должны быть сосредоточены крупные конные массы. В Шампани было сосредоточено 2 кавалерийских корпуса (7 кавале рийских дивизий), которые имели целью прервать железнодорожную линию в Узье — Ретоль, проходившую в 24 км от линии неприятельского фронта.