Наверное, именно по вышеуказанным причинам он с детства был один — просто не понимал сверстников, не воспринимая их убогие интересы. Ему было с другими детьми не интересно — с ними ведь просто не о чем говорить. А потому и незачем. Арио учился и читал, мечтая о совсем иной жизни и иных мирах, прекрасно при этом зная, что побывать в космосе не сможет — не развивали космонавтику на Эруме, не имело смысла. Разве что только орбитальную. А до других звёзд без двигателя, позволяющего перемещаться в подпространстве, не добраться — до ближайшей звёздной системы десятки световых лет, а до большой галактики вообще многие тысячи.
Время тянулось медленно, как резина, доступ к сети вскоре перестал спасать от скуки. Арио сейчас мечтал только об одном — чтобы его наконец-то выписали, но этого почему-то не происходило, хотя он явно был уже здоров. Наоборот, юношу гоняли на самые разнообразные обследования, от ультразвукового сканирования сердца до компьютерной томографии всего тела. И это опять же сильно настораживало, ведь на настойчивые вопросы врачи не отвечали, заверяли, что всё в порядке и они всего лишь озабочены здоровьем пациента.
— К вам посетитель, — заставил Арио вздрогнуть голос медсестры.
Посетитель? Кто, интересно? Он с нетерпением уставился на открывшуюся дверь, в проёме которой кто-то показался. Осознав, кто к нему пришёл, юноша едва не выругался последними словами. Лаира! И чего этой дуре надо?.. Зачем припёрлась?..
— Привет, герой! — радостно улыбнулась посетительница.
— Привет… — уныло отозвался Арио. — Почему герой?
— Так о тебе в группе только и говорят! — затрещала Лаира. — Будто ты все ивейские самолёты один посбивал! Такое рассказывают! Ух!..
— А в сети ничего нет… — растерялся юноша.
— Ага, многие пробовали обсудить там чего-то о нападении и твоём бое, так ни фига, даже разместить сообщение не получается. Точно эсбешники постарались! О чём другом пишешь — без проблем. О тебе — зась!
— Мда… — только и выдавил Арио, которому всё это очень не нравилось. — А ты зачем пришла-то?
— Ну как, надо же проведать болящего, — удивилась девушка.
— Зачем? — снова устало спросил юноша.
— Ну-у-у…
Это взбесило Арио.
— Слушай, неужели ты за прошедшие два года не заметила, что я от тебя и твоей компании шарахаюсь как от чумы? — С трудом сдержался от ругательств он.
— Заметила… — помрачнела Лаира. — Не могу только понять почему…
— Вы скучные, — криво усмехнулся Арио, решив плюнуть на всё и сказать, наконец, правду. — С вами не о чем говорить. Ваши интересы настолько убогие, настолько примитивные, что у меня слов для описания нет. Слышал я ваши разговоры, это же ужас какой-то! Пустота. Тряпки, фильмы, танцульки, игрульки и эта ваша пресловутая любва. Хоть бы раз книгу какую обсудили, не говорю уже о науке! Так нет же…
— Но ведь любовь — это же главное в жизни! — полезли на лоб глаза девушки.
— Главное? — брезгливо скривился юноша. — Вот эти вот гнусные, тупые женско-мужские игры, дебильное хождение друг вокруг друга, игра на нервах — главное?! Да это всего лишь размножение! Настоящая любовь, когда двое готовы друг за друга жизнь отдать, встречается один раз на несколько миллионов пар! А у вас не любовь, а просто мерзкие игры!!! И на эти игры вы отдаёте все силы души, ни на что по-настоящему важное у вас этих сил уже не остаётся! Нет уж, избавьте меня от этого дерьма. А если припечёт, то можно и к шлюхам сходить, заплатить, получить своё и успокоиться на какое-то время. Так что отстаньте от меня с вашей любвой! Жрите её сами! Без меня!
— Но ведь любовь… — набухли слезами глаза Лаиры.
— Да что ваша любовь?! — буквально выплюнул Арио. — Есть же куда более важное, настоящее, зовущее вверх! Послушай эти слова! Я и сам бы хотел так сказать, да Созидающие таланта не дали.
И он процитировал отрывок из песни любимой группы:
Не пытайся даже,
Я другим не стану,
И назад не обернусь.
Не зови меня, не проси меня,
Не сули щедрот земных.
Мне дороже ветер, Солнца свет дороже,
Смех друзей моих!
Оставь это небо!
Оставь наши звёзды!
Они для тех, кто не свернул с пути…
Оставь пепел ветру!
Оставь эти слёзы!
Пока ещё в нас силы есть вперёд идти![17]
— Ну что, разве с этим сравнится какая-то там любовь? С путём души? Со стремлением в небо?! Да и с самим небом?!
Он уже почти кричал.
— А вот это, это сравни с вашей убогой любвой!
Этот путь знаком нам не первый век.
Шорох за плечом — начинай разбег.
Учится летать человеческий род,
Оставаясь жив через сто невзгод.
Ты не первый кто, не в последний раз,
Может, хватит сил…
Пламень не погас.
Пламень не погас!
Пламень не погас…[18]
— Разве такое можно сравнивать?!
Растерянная Лаира смотрела на Арио, таким она этого странного, непонятного, так сильно нравящегося ей паренька ещё никогда не видела. Он буквально пылал, глаза горели каким-то потусторонним, возвышающим огнём, вокруг головы, казалось, сиял нимб, он выглядел в этот момент не человеком, а каким-то божеством.
— Или это послушай! — никак не мог успокоиться юноша.
Взлёт.
Другой.
Тесен берег вселенной,
Манит космос собой.
Взлёт.
Другой.
Рывок в бесконечность
За новой мечтой.
Серые дни.
Истоки забыли.
Прекрасного далёка
Нас жестоко лишили.
— Да по сравнению с этим вся ваша убогая любва — копошение червей в навозе! В этой песне и о таких, как вы, поётся:
Нас провели.
Себя потеряли.
На пустое стекло
Звёзды мы променяли.
Золотая тропа —
Предсказуем финал.
Звездолёт заблудился
Во тьме и пропал.
(Очень грустный финал)
— Дошло что-нибудь? — Арио устало посмотрел на заплаканную Лаиру, ему внезапно перехотелось ей что-либо доказывать, не стоила она того. — Хоть что-нибудь?
— Только то, что ты конченый идиот! — выплюнула разъярённая девушка. — Да кому нужно твоё небо, дебил?!! Ты…
— Многим нужно небо, если они не убогие духом, как вы и вам подобные, — прервал её чей-то густой бас. — Браво, молодой человек! Браво! Вы меня не разочаровали.
Лаира резко обернулась, собираясь высказать всё, что думает о человеке, вмешивающемся в не касающийся его разговор, но, увидев, кто стоит за её спиной, резко захлопнула рот и постаралась сделаться невидимой. Это, как ни странно, оказался сам ректор, профессор Уно Тиэро. Его сопровождала какая-то незнакомая девушка в непривычно выглядящем комбинезоне, да и лицо её казалось каким-то непривычным, было в нём что-то неуловимо чуждое.
— А-а-а… — только и сумела выдавить Лаира.
— Оставьте нас, — небрежно махнул рукой ректор.
Лаира поспешила покинуть палату, изумляясь про себя и не понимая, что могло понадобиться профессору Тиэро от Арио. Удивляло также, что он поддержал молодого идиота. Ну надо же — любовь ничто! Небо дурацкое им подавай! Ох уж эти мужчины, ничего-то они в этой жизни не понимают, хоть старые, хоть малые, а всё равно до самой смерти дети, причём глупые!..
Арио растерянно хлопал глазами — вот уж кого он никак не рассчитывал увидеть у себя в палате, так это ректора. В голове не было ни одной мысли, сознание словно туманом подёрнулось. На спутницу высокопоставленного гостя он вообще не обратил ни малейшего внимания, не до неё как-то было.
— Добрый день, молодой человек, — поздоровался ректор.
Затем он повернулся к своей спутнице и вопросительно приподнял бровь. Та посмотрела на Арио расфокусированным взглядом, причём смотрела довольно долго, несколько минут, а затем медленно наклонила голову и почти неслышно произнесла:
— Да, он прирождённый. Дар несколько странный, я подобных ему ещё не видела, что-то там ещё есть, какой-то другой дар впридачу, но вот какой именно — я вам не скажу. Но он не маг, это точно.
— Магия… — брезгливо протянул профессор Тиэро. — Никак не могу поверить, что она — не выдумки убогих разумом…
— Я вам показывала плетения, — понимающе усмехнулась девушка. — И могу сказать, что маг вероятности — это прежде всего очень хороший математик, способный мысленно совершать сложные вычисления и великолепно знающий матанализ во всём его многообразии. Иначе плетения, даже самого простого, не создать. По крайней мере меня так учили.
Арио слушал этот странный разговор и приходил во всё большее недоумение. Что такое «прирождённый»? А ведь это слово явно относится к нему. Слова о магии он просто пропустил мимо ушей, никогда не интересовался сказками для взрослых наподобие популярного в последнее время фэнтези.
— Парень ничего не понимает, — заметила девушка. — Посмотрите на него, у него сейчас глаза на лоб вылезут. Добрый день, Арио, меня зовут Лина. Ты ведь помнишь, как сбил кучу вражеских самолётов в одиночку?
— Помню… — с неохотой пробурчал юноша. — Самому до сих пор не верится…
— Неудивительно, — улыбнулась гостья. — Никто из нас поначалу не верит, пока ему не разъяснят, в чём дело. Ты ведь, наверное, ещё и любые самолёты и планеры очень легко быстро осваивал, казалось, что знания сами по себе откуда-то приходят?
— Было дело, — подтвердил Арио. — Не раз наставников в аэросекции этим удивлял. Они всё допытывались, где я то или это прочёл, а я нигде не читал, просто знал, и всё.