Несомненно, профессиональные спортсмены много и упорно тренируются, однако у многих есть дар – генетическое преимущество. Иногда оно очевидно, например в случае баскетболистов такого роста, что им приходится опасаться низколетящих самолетов. Но иногда генетические выгоды скрыты. Например, многократный олимпийский чемпион Ээро Мянтюранта демонстрировал, что бегать на лыжах легко и просто. Сегодня мы знаем, что соревнования, где требовалась большая выносливость, действительно давались ему проще – из-за мутации в гене рецептора эритропоэтина (EpoR). Эта мутация позволяла вырабатывать больше эритроцитов, чем в норме, и давала финскому лыжнику супергеройские способности по доставке кислорода к голодающим мышцам гораздо быстрее, чем у его конкурентов. Встает интересный вопрос: как думаете, справедливо ли, если вам приходится соревноваться с кем-то, обладающим таким свойством? И не следует ли разрешить вам, этим даром не наделенным, для увеличения количества эритроцитов принимать эритропоэтин (ЭПО) – тот самый гормон, который, по собственному признанию, принимал Лэнс Армстронг[62]?
Еще одна причина того, что некоторые люди получают больше удовольствия от физических нагрузок, нежели другие, может заключаться в том, что они ощущают в мозге большее вознаграждение после упражнений. Изменения генов, вовлеченных в пути дофаминового вознаграждения, могут быть связаны с уровнем физической активности. Если люди ощущают вознаграждение от упражнений, они более склонны ими заниматься. Если у вас нет ощущения внутреннего вознаграждения после посещения спортзала, вы можете найти другие способы побаловать себя после тренировки.
Любой поклонник Гарфилда[63] знает, что мы не единственные животные, которые любят расслабляться. Фрэнк Бут из Миссурийского университета заметил, что одни лабораторные крысы бегали в колесе гораздо чаще, чем другие, предпочитавшие избегать колеса подобно тому, как Гомер Симпсон избегал велосипеда. Бут с коллегами селективно вырастил две группы животных – любящих и ненавидящих физическую нагрузку, а затем сравнил экспрессию генов в их мозге. Некоторые изменения экспрессии генов подтверждают разницу в путях дофаминового вознаграждения у таких крыс, а это подкрепляет идею, что одни особи действительно ощущают вознаграждение после физической нагрузки, а другие – нет.
Если есть нездоровую пищу, это может резко снизить мотивацию к физическим упражнениям: получается двойной удар по здоровью. Исследования показали, что западный рацион сильно коррелирует с леностью и депрессией, что привело ученых к выводу: люди с ожирением стали тучными не обязательно из-за лени или нехватки дисциплины. Наоборот, нездоровая еда меняла их настрой и поведение. Эту мысль подтвердили эксперименты на крысах. Крысы на нездоровой еде не просто толстели – они также были существенно менее мотивированы выполнять задания с вознаграждением.
Ученые также изучают разницу в микробиоте у людей, занимающихся спортом, и людей, ему чуждых. Возникают многие из тех же аспектов, что мы видели при сравнении лиц, употребляющих здоровую и нездоровую еду. В исследовании 2017 года, проведенном специалистом по компьютерной биологии Орлой О’Салливан из исследовательского центра «Тигаск» в ирландском графстве Корк, сравнивались микробиоты кишечника у регбистов и у мужчин с сидячим образом жизни. Микробиота у спортсменов не только была разнообразнее, но и изобиловала полезной бактерией аккермансией (Akkermansia muciniphila). Кроме того, несмотря на износ мышц, уровень воспаления у атлетов был ниже, что частично можно приписать их более здоровой микробиоте. Кстати, микроорганизмы, обнаруженные у лиц, регулярно занимающихся физической деятельностью, производят бутират – масляную кислоту, обладающую сильными противовоспалительными свойствами. Еще в одном эксперименте 2017 года Мария дель Мар Ларроза Перес из Европейского университета в Мадриде установила, что микробиота женщин с умеренной физической нагрузкой (3–5 часов в неделю) заметно отличалась от микробиоты неактивных женщин. Даже при легких упражнениях уровень полезных бактерий вроде аккермансии увеличивался.
В 1966 году Брайан Уилсон из группы Beach Boys пел: «Я просто не был создан для этих времен». Честно говоря, никто из нас не создан для этих времен. Мы сотворены, чтобы жить как охотники-собиратели, которые питаются необработанными продуктами и получают значительную физическую нагрузку. Однако мы создали среду, настолько непохожую на ту, в которой жили предки, что сейчас сталкиваемся с какой-то эпидемией. Большинству людей, сражающихся с жировыми складками по бокам или пивным животом, достаточно научиться лучше выбирать пищу и почаще вставать с дивана. Однако есть люди, для которых контроль веса – серьезная проблема на всю жизнь: она вызвана сложным взаимодействием генов, среды и, возможно, микробиоты.
Рассмотрим индейцев пима, проживающих сегодня в Аризоне и в Мексике. Будучи тысячи лет охотниками-собирателями в пустыне или рядом с ней, пима развили бережливые гены, сделавшие их мастерами по извлечению калорий из скудных растительных источников. Любой человек, посетивший сегодня пима в Мексике (они ведут трудоемкий сельскохозяйственный образ жизни) и пима в Аризоне (они приспособились к западному стилю потребления обработанной пищи и мало двигаются), обнаружит колоссальную разницу. Угадайте, в чем она состоит. У аризонских пима сейчас один из самых высоких в мире уровней ожирения, 60 % их страдает сахарным диабетом II типа. У мексиканских пима таких проблем нет. Поскольку генетические различия у обеих частей народа минимальны, виновником тяжелого положения аризонских пима является среда. Обилие фастфуда в сочетании со слабой физической нагрузкой превратило некогда бережливые гены в угрозу для жизни.
Пима доказывают, насколько важно есть и двигаться, как это делали наши предки. Они также демонстрируют важность генов в уравнении снижения массы тела, поскольку некоторые люди просто рождены более экономными в отношении обмена веществ. На наш аппетит, обмен веществ и способность к физическим нагрузкам влияют сотни, возможно, тысячи генов. Мы должны согласиться, что гены в нашей ДНК и нашей микробиоте играют важную роль в пищевых привычках и потере веса, и признать, что некоторые аспекты форм нашего тела находятся вне нашего контроля. Наука показала, что люди с одинаковым рационом и одинаковым образом жизни из-за генетической структуры набирают вес совершенно по-разному. Стивен О’Рахилли, пишущий для научного журнала Nature, прекрасно резюмирует текущее состояние наших знаний: «Растущее количество подтверждений, что люди могут быть генетически запрограммированы на серьезное ожирение, должно в итоге привести к широкому осознанию того, что патологическое ожирение – это заболевание, которое требует дальнейшего научного изучения, а не отсутствие силы воли, которое обычно подвергается ханжескому моральному осуждению». Стыдить тучностью не только отвратительно и жестоко – многие исследования показывают неэффективность такого подхода и его вред для здоровья и благополучия людей.
Как мы видели, существуют многочисленные биологические факторы, которые лежат вне нашей власти и чрезвычайно затрудняют некоторым людям контроль своего аппетита. Если сила воли конкретно у вас срабатывает поздравляю. Но знайте, что на самодисциплину влияет и генетика. Наука в конце концов решит проблему ожирения. Но пока этого не произошло, сочувствующая поддержка и ободрение – гораздо более правильный способ помочь себе и другим людям достичь реальных целей здоровья.
Глава 4Познакомьтесь со своими зависимостями
Нет никаких убедительных медицинских объяснений, почему я все еще жив. Возможно, моя ДНК могла бы сказать почему.
Сейчас вы можете секвенировать свой геном за выходные, потратив около тысячи долларов. Можете ли вы поверить, что первое секвенирование генома потребовало 13 лет (с 1990 по 2003 год) и стоило 2,7 миллиарда долларов?
В те дни, когда Гарри Поттер еще только начинал свои экранные приключения в Хогвартсе, секвенирование генома было редкой привилегией. Среди первых людей, снявших шапку-невидимку со своей ДНК, были Джеймс Уотсон, один из ученых, установивших структуру молекулы ДНК в 1953 году, и Крейг Вентер, сыгравший важную роль в проекте «Геном человека». Стив Джобс также был в числе первых, секвенировавших свой геном (полагаю, что специалисты в лаборатории называли его iGenome). К каким еще знаменитостям за секретами их ДНК обращались ученые? К Стивену Хокингу? К Мэрилин вос Савант, обладательнице самого высокого IQ в мире? К бывшему президенту Бараку Обаме? К тому парню, который выиграл 74 игры подряд в Jeopardy[64]?
Нет. Ученым был нужен Оззи Осборн.
Родившийся в 1948 году Джон Майкл Осборн откликается на несколько имен, включая «Оззи», «Князь тьмы» и «крестный отец хеви-метала». Оззи стал звездой с группой Black Sabbath в 1970-х, а затем начал чрезвычайно успешную сольную карьеру. Однако музыку Оззи часто затмевали его легендарные пьянки и наркотические угары. Так зачем биологи желают подглядеть за генами Оззи?
Откровенно говоря, Оззи – примечательный образчик. Он постоянно боролся с тягой к множеству пороков (кокаин, выпивка, секс, таблетки, буррито), полвека без устали гастролировал и веселился на вечеринках, выдерживал почти ежедневно 30 миллиардов децибел и прошел реалити-шоу «Семейка Осборнов» (хотя в то время употреблял по 25 таблеток викодина в день). Его иммунная система была настолько ослаблена наркотиками и алкоголем, что однажды у него был ложноположительный результат на ВИЧ.
Большинство из нас легко убила бы неделя такого образа жизни, так что ученым не терпелось заполучить в свои руки последовательность ДНК этого Железного Человека. Что за гены, поистине отрицающие смерть, должны быть у музыканта, если они позволяли ему жить, десятилетиями употребляя кокаин на завтрак и четыре бутылки коньяка в день?