х веществ?
В настоящее время изучаются эпигенетические механизмы, которые помогли бы перепрограммировать мозги людей с зависимостью. Злоупотребление препаратами может производить стабильные эпигенетические изменения в ДНК, которые способны напомнить людям о себе даже после многих лет трезвости. Вспомните, что белки-гистоны взаимодействуют с ДНК и их можно химически менять (например, посредством ацетилирования), чтобы повлиять на экспрессию генов (см. главу 1). В эксперименте 2017 года нейробиолог Ясмин Хёрд из Центра аддиктивных расстройств больницы Маунт-Синай в Нью-Йорке обнаружила: чем дольше человек употреблял героин, тем больше ацетилирование гистонов активировало такие гены, как GRIA1, которые участвуют в поведении, устремленном к наркотикам. Важно отметить, что группе Хёрд удалось снизить потребление наркотиков у крыс, пристрастившихся к героину, давая им JQ1 – соединение, препятствующее ацетилированию гистонов. Эти исследования позволяют предположить, что эпигенетические изменения в мозге людей с зависимостью можно исправить, а также предотвратить рецидивы в будущем.
Удивительно, но даже бактерии в кишечнике могут сыграть определенную роль в зависимости и способности противостоять рецидиву. В работе 2014 года Фредерик Бакхед из Гётеборгского университета сообщил, что различия в скорости реабилитации людей с алкоголизмом связаны с составом их кишечной микробиоты. Почти у половины людей с алкоголизмом в этом исследовании обнаружилась измененная микробиота, связанная с синдромом повышенной проницаемости кишечника, который обозначает просачивание биохимических веществ из кишечника в тело. Это выглядит так же отвратительно, как и звучит, потому что эти вещества, оказавшись не там, где им положено быть, вызывают воспаление органов и тканей. Работа Бакхеда показала, что люди с алкоголизмом и синдромом «дырявого» кишечника стремятся к спиртному сильнее, чем пациенты с алкоголизмом и нормальными бактериями в животе. Есть надежда, что в один прекрасный день людям, восстанавливающимся от зависимости, можно будет давать микробные добавки, чтобы препятствовать проницаемости кишечника, что, вероятно, снизит тягу к спиртному и поможет им выздороветь.
Если наркотики доставляют приятные ощущения, то, возможно, надо ставить вопрос не «почему вы принимаете наркотики?», а «почему вы не принимаете наркотики?», так? Несмотря на распространенный миф, большинство людей, пробовавших наркотические препараты, не попали в зависимость от них. Исследование 2008 года показало, что алкоголиками стали всего 3,2 % людей, попробовавших алкоголь. Вам когда-нибудь говорили, что всего одной дозы крэка, метамфетамина или героина хватит, чтобы навсегда превратить вас в наркомана? Это неверно для большинства. Хотя люди часто экспериментируют с наркотическими препаратами, наркомания – явление более редкое: наркозависимыми становятся только 10–20 % людей. Это ни в коем случае не приглашение попробовать опасные вещества: если вы относитесь к тому меньшинству, которое попадает в зависимость мгновенно, последствия будут печальными. Суть в том, что понимание причины, по которой большинство людей не попадают к наркотикам в плен, может помочь нам разорвать цепи тех, кто попал.
Как мы видели, у некоторых людей есть генетическая предрасположенность, которая помогает им не попасть в зависимость. Эти люди плохо реагируют на препараты, чувствуют слабый эффект или обладают генами, помогающими им оставаться в рамках. Однако не только гены, но и среда играет важную роль в том, останется ли человек чистым и трезвым после приема каких-либо веществ.
Предрасположенность к аддикции может программироваться в детях еще до их рождения – в зависимости от среды матери. Если люди живут в нервных условиях, у них накапливается гормон стресса кортизол, вырабатываемый надпочечниками. Воздействие высоких уровней кортизола при нахождении в утробе матери может нарушить систему регуляции стресса у ребенка, что впоследствии грозит стать фактором риска для зависимости. Эту идею подтвердили эксперименты на крысах: если детеныши подвергались пренатальному стрессу в утробе, взрослыми они были более склонны к аддиктивному поведению.
Неудивительно, что дети, родившиеся у матерей, употреблявших наркотики при беременности, сами подвергаются повышенному риску зависимости. Препараты, которые принимает мать при беременности, могут неблагоприятно воздействовать на ДНК ребенка посредством эпигенетических механизмов. В работе 2011 года Ясмин Хёрд показала, что беременные крысы, получавшие марихуану, рожали крысят, эпигенетически запрограммированных на экспрессию меньшего количества дофаминовых рецепторов. Из-за ослабленной дофаминовой реакции детеныши выросли более склонными к риску и стремлению к удовольствиям, что сделало их более уязвимыми для зависимости. В том же исследовании группа Хёрд подтвердила эту реакцию и у людей: пренатальное воздействие марихуаны также снизило экспрессию дофаминовых рецепторов в мозге. Пусть с биологической точки зрения это кажется несправедливым, но дети действительно расплачиваются за поведение матери во время беременности – посредством программирования плода.
Еще один фактор риска для развития зависимости травмы в раннем детстве, именуемые неблагоприятным детским опытом (НДО). Проведенное в Швеции в 1995–2011 годах исследование показало, что одного НДО до 15-летнего возраста (включая смерть родителей или нападение) было достаточно, чтобы шансы на зависимость удвоились. Чем больше НДО, тем больше вероятность, что в последующем люди начнут злоупотреблять какими-то наркотическими веществами.
Не секрет, что наркотики широко распространены среди бедных и обездоленных. Люди, которым нечего терять, желают сбежать из мрачного окружения и с большей вероятностью станут экспериментировать с наркотиками, чтобы отрешиться от своих забот. Психолог Брюс Александер из Университета Саймона Фрейзера в 1977 году показал, как здоровая окружающая среда может предотвратить злоупотребление наркотическим веществами. Как и многие другие исследователи, для изучения воздействия наркотиков Александер использовал крыс: грызуны реагируют на кокаин, спирт и другие вещества, инициирующие выделение дофамина, в той же степени, что и мы, а их влечение к таким веществам может перерасти в полномасштабную зависимость. Подопытные крысы, обученные нажимать на рычаг ради получения кокаина, становятся настолько зависимыми, что не делают перерывы даже на еду. Один этот факт должен дать вам представление, насколько аномально сильной может быть тяга у людей с зависимостью.
Александера поражало, что в то время все наркологические исследования на крысах проводились на животных, сидевших поодиночке в маленьких клетках, где им все равно было нечего делать. Он задался вопросом, что произойдет, если поместить животных в более вдохновляющую среду, и в результате создал «крысиный парк». Не пожалев средств, он создал настоящий рай для крыс, обеспечив много места для прогулок и массу объектов для исследований. Он выпускал туда вместе самцов и самок, даже устроил места, где животные могли создать семью.
Затем Александер шесть недель подсаживал группу крыс на морфин, после чего выпускал их либо в «крысиный парк», либо в унылую отдельную клетку. И там, и там имелась вода с добавлением морфина и обычная вода. Примечательно, что подавляющее большинство крыс из парка перешли на простую воду. Напротив, бедняги в обычных клетках застревали на воде с морфином. В среднем наше поведение не особо отличается от поведения крыс из этого эксперимента. Если людям повезло оказаться в среде, которая естественным образом способствует дофаминовому вознаграждению, то большинство из них не станут прибегать к неестественным способам добиться того же самого.
Более свежая работа нейробиолога Карла Харта из Колумбийского университета также заставляет предположить, что люди отказываются от наркотиков, когда у них есть варианты получше. В 2013 году он набрал людей с кокаиновой зависимостью, и они несколько недель оставались в больнице. Каждое утро им давали немного крэка. Днем пациентам предоставляли выбор: еще немного крэка или пять долларов. Харт обнаружил, что многие люди предпочитали наличные. Когда он поднял сумму до 20 долларов, уже все испытуемые предпочли деньги. Харт считает, что не только деньги, но и другие «конкурирующие стимулы» – спорт, музыка, искусство или клубы – помогают отклонить предрасположенных людей от пути к зависимости, переведя их потребность в стимулировании в более здоровое русло.
Аналогичные результаты были получены для пристрастий другого рода – к еде. Эксперимент 2017 года показал: вместо того чтобы тратить деньги на модные диеты, можно добиться снижения веса, если просто платить тучным людям за достижение их цели. По-видимому, денежное вознаграждение – гораздо более эффективный способ стимулировать людей в борьбе с аддиктивным поведением. Исследования показали, что если сейчас заплатить людям немного денег за то, что они бросят курить, то это сэкономит обществу огромные средства на их лечение в будущем.
Наличие альтернативных возможностей особенно важно в подростковом возрасте – в то время, когда большинство людей приобщаются к веществам, которые вызывают зависимость и могут в дальнейшем управлять жизнью. Если вы переживете подростковый возраст без появления зависимости, велики шансы, что в дальнейшем она тоже не возникнет. Аналогично многие люди разбираются со своими зависимостями самостоятельно к 30 годам, без внешнего вмешательства. Что же в тинейджерском возрасте делает нас особенно уязвимыми для зависимости?
Многие люди не осознают, что во время полового созревания мозг претерпевает серьезные изменения, которые завершаются только после 20 лет. Именно подростковые годы – время, когда мы готовы порождать новую жизнь, пусть это и противоречит современным социальным нормам. Возможно, на этом не акцентируется внимание в книгах о первобытном обществе, но правда состоит в том, что наши предки рожали первенцев намного раньше нас. Поэтому в контексте эволюции половое созревание дает нам лицензию на воспроизведение нашей ДНК; в результате мы склоняемся к более зондирующему, более рискованному поведению, чтобы найти партнера и впечатлить его. (На этом основании юноша, отважившийся побороться ради интересов племени с медведем, с большей вероятностью приведет девушек в экстаз, если, конечно, предположить, что он не стал медведю обедом.)