Toxoplasma gondii. Этот паразит вызывает симптомы только у людей с ослабленным иммунитетом, но у зараженного человека он сохраняется на всю оставшуюся жизнь в форме латентных тканевых цист, которые, в частности, устраиваются и в мозге. В настоящее время средств лечения такой скрытой стадии токсоплазмоза не существует.
Исследования паразитолога Ярослава Флегра из Карлова университета в Праге показали, что люди, инфицированные этим паразитом (мы можем получить токсоплазму от кошек или через зараженную пищу или воду), демонстрируют особые личностные профили, способные усиливать импульсивность и рискованное поведение. Метаанализ (исследование исследований) 2015 года обнаружил положительную корреляцию между заражением токсоплазмой и зависимостью. Повышенная рискованность отчасти объясняет данные, согласно которым люди с токсоплазмой почти втрое чаще попадают в дорожно-транспортные происшествия. Кто-нибудь из ваших знакомых любит пошалить в спальне? Исследования показывают, что причиной этого также может быть токсоплазма. (Представьте: кошачий паразит превращает людей в секс-кошечек!)
Сейчас ученые интенсивно изучают вопрос, как этот паразит может манипулировать мозгом; вполне вероятно, что он по-разному влияет на разных людей. Когда токсоплазма проникает в мозг и создает паразитные цисты внутри нейронов, она может нанести вред структуре мозга или нарушить его химию. Токсоплазма выделяет большое разнообразие белков в клетках организма-хозяина, и большинство из них еще только предстоит изучить. Кроме того, заражение этим паразитом меняет иммунную реакцию хозяина, что также может повлиять на поведение.
Возможно, вы никогда не задумывались об этом, но почти каждый из нас зависим или когда-то был зависим от кофеина. Да, кофеин – слабый препарат по сравнению с сильнодействующими наркотиками, однако фундаментальные принципы тут те же самые. Нам нравится прилив энергии, который дает кофеин, но вскоре, похоже, мы уже не можем обходиться без кофе, устаем и раздражаемся. Многие люди просто невыносимы, пока не выпьют утреннюю чашку. Через какое-то время появляется вторая или третья, потому что одной уже не хватает. Попробуйте остановиться, и вы будете мучиться от усталости, головных болей и раздражительности. Проще сварить еще одну порцию и сохранить привычку. Если попросить человека отказаться от очередной чашки, многие скажут, что вам придется вырывать ее из их холодных мертвых рук.
Это тот же самый базовый цикл, по которому идет любая зависимость, просто в других случаях отказаться гораздо сложнее. И мы можем использовать эту общую основу, чтобы поменять наш подход к помощи людям, у которых проблемы с зависимостью. Уже само пристрастие – достаточное наказание, и дополнительные карательные действия заканчиваются полным фиаско, напрасно разрушая жизни многих хороших людей. В реальности преступление людей с зависимостью только в том, что неправильные гены оказались в неправильном месте в неправильное время. Благодаря улучшению образования мы можем помешать многим попробовать наркотики. Лучше понимая биологический механизм, стоящий за зависимостью, мы способны разработать эффективные методы лечения. Лучше представляя гены, предрасполагающие людей к вредным привычкам, мы сумеем выявить тех, кто находится в рискованном положении. Лучше понимая факторы окружающей среды, вызывающие зависимость, мы можем более разумно распоряжаться имеющимися ресурсами.
В неправильно ведущейся войне с наркотиками в перекрестье прицела оказываются жертвы. Мы считаем, что люди, предрасположенные к зависимости, должны иметь достаточно силы воли, чтобы сказать «нет», но наука показала, что это мнение – ужасная ошибка. В реальности большинство людей не становятся зависимыми от алкоголя или наркотиков. Однако меньшинство обладает генами, которые грозят тем, что эксперимент перерастет в привычку. При этом меняется мозг, и без профессиональной помощи разорвать это круг практически невозможно. Воевать нужно с зависимостью, а не с наркозависимыми людьми.
В книге «Анатомия зависимости» психиатр Акикур Мохаммад указывает на изъяны нынешних методов лечения. Несмотря на всю свою славу, знаменитые «12 шагов» не особо успешны и помогают всего 5–8 % участников. Многие из таких программ не поддерживаются врачами во время прохождения; многие запрещают использовать медицинские препараты вроде сочетания бупренорфина и налоксона, которые помогают остановить тягу к опиатам, а также другие препараты, облегчающие симптомы абстиненции. Некоторые запрещают даже лекарства, которые могут понадобиться пациенту с зависимостью при расстройстве настроения. (Почти половина людей с серьезными психическими проблемами злоупотребляет различными препаратами.)
Чтобы выиграть войну с зависимостью, Мохаммад предложил основанную на фактах стратегию, объединяющую биомедицинские, психологические и социокультурные компоненты. Помимо приема лекарств, предназначенных для борьбы с зависимостью, такие люди должны проходить тренинги по контролю поведения и по аверсивной терапии[77], а также получать поддержку общества. В соответствии с работами нейробиолога Карла Харта одним из самых эффективных инструментов против зависимости становится система по предотвращению срывов, включающая получение вознаграждения за воздержание. Никотин – прекрасный пример опасного наркотического препарата, использование которого за последние годы резко снизилось благодаря образовательным кампаниям, льготам при страховании здоровья и разработке медицинских препаратов, помогающим курильщикам бросить.
Важно понимать, что зависимость – хроническое заболевание мозга, которое нельзя вылечить, но необходимо лечить. Обвинять, стыдить и наказывать жертв – это неработающие методы. Тем не менее, похоже, общество не может отказаться от своей привычки к такому устаревшему и неэффективному подходу.
Глава 5Познакомьтесь со своим настроением
Если бы вы были счастливы каждый день, вы были бы не человеком, а ведущим телеигры.
«Морк зовет Орсона… приди, Орсон!»
Меня зацепило, когда я восьмилетним ребенком услышал эти слова. Как и многие другие люди, я влюбился в комический гений Робина Уильямса. В своем теледебюте в роли Морка Уильямс играл инопланетянина, отправившегося на Землю изучать человеческое поведение (как мы на страницах этой книги). Сериал стал началом блестящей карьеры, прервавшейся в 2014 году, когда Уильямс покончил с собой. Трагедия потрясла мир: как мог такой восхитительно смешной человек, который способен был осветить помещение своей улыбкой, оказаться настолько мрачным внутри, чтобы потушить собственный свет? Смех был спасительной отдушиной в жизни, во всем остальном пасмурной, омраченной наркозависимостью и приступами депрессии.
Робин Уильямс – подтверждение сложности и хрупкости нашего настроения. Многие ученые считают, что мы рождаемся с базовым настроением, которое, подобно термостату, устанавливается генетикой и окружающей средой. Когда Уильямс повзрослел, его настроение далеко отошло от базового уровня из-за болезни – деменции с тельцами Леви (ДТЛ).
В 1912 году Фридрих Генрих Леви открыл тельца Леви – аномальные белковые образования в мозге, которые мешают коммуникации нейронов, заставляя жертв думать и вести себя неустойчиво. Этим заболеванием страдает более миллиона человек, но мы не знаем, почему образуются эти тельца и как от них избавляться. По мере развития ДТЛ больные страдают от депрессии, бессонницы, паранойи и галлюцинаций. Вдова Робина, Сьюзан Уильямс, назвала ДТЛ «террористом внутри мозга мужа».
Трагедия, постигшая актера, показывает, что наши настроения прочно коренятся в биологии; болезни – это всего лишь один пример того, что мы не можем контролировать их так, как привыкли думать. Шазбот![78]
Эмоции с трудом поддаются определению, но мы уверены, что ощущаем любовь, ненависть, гнев, радость, зависть, сочувствие и так далее. Наши предки полагали, что различные внутренние органы дают какие-то эманации, порождающие внутри нас то или иное настроение. Предполагалось, что любовь исходит из сердца, а гнев – от мерзкой черной желчи в селезенке. Однако потом мы поняли: поврежденное сердце не прекращает любить, а люди могут злиться и после удаления селезенки.
Постепенно мы узнали, что при повреждениях мозга или изменении его биохимии происходят перемены в эмоциональном состоянии. Какими бы волшебными ни казались вам ваши эмоции, их происхождение чисто биологическое: они порождены химическими веществами в мозге, которые называются нейромедиаторами. Нейромедиаторы стимулируют конкретные зоны мозга (обратите внимание, что как нейромедиаторы работают и некоторые гормоны). Эмоции можно также вызвать, если касаться электрическим зондом той или иной части мозга, стимулируя активность нейромедиаторов. Таким образом, значительная часть нашего эмоционального состояния управляется на генетическом уровне с учетом того, что гены кодируют ферменты, которые производят эти нейромедиаторы, рецепторы, с которыми они связываются, и ферменты, которые их расщепляют.
В создании эмоций участвует множество самых разных гормонов и нейромедиаторов, поэтому мы просто укажем для наглядности несколько примеров, как биохимические сигналы управляют нашими ощущениями.
Мы уже встречались с дофамином – нейромедиатором, который выделяется в ответ на то, что наш организм считает важным для выживания или воспроизводства (например, рыбная ловля или секс).
Наш мозг эволюционировал отнюдь не в современном комфортном мире, поэтому не очень хорошо умеет различать тривиальные и нетривиальные достижения. И дофамин будет активироваться независимо от того, купите ли вы хорошую обувь, пройдете уровень в видеоигре или вернетесь домой, ни разу не остановившись на красный свет. Это переплетается с нашим желанием получить вознаграждение и мотивирует заниматься определенной деятельностью. Как мы узнали в четвертой главе, сбои в дофаминовой сигнализации могут подталкивать людей к рискованному или аддиктивному поведению. Снижение дофамина связано с отсутствием мотивации, прокрастинацией и потерей уверенности. Хронически низкий уровень дофамина может полностью стереть способность испытывать удовольствие, что является клинической депрессией; слишком высокий уровень связан с агрессией и психическими расстройствами, включая шизофрению и синдром дефицита внимания.